Городские истории - Аделаида Агурина

В этот самый момент Никита услышал звук почты с компа – ему пришло сообщение. Открыв его парень прочел только один вопрос с неизвестного адреса. Вопрос гласил: «Кого вызывал, дружище?» Парень хмыкнул, приняв за шутку, и собрался было удалить сообщение, как вдруг рука уже протянувшаяся к клавиатуре замерла. Потому что он кое-что вспомнил. И задумался. Если эти ребята смогли так быстро найти этот его адрес, который он Максу не давал, если узнали каким-то образом об его действиях, то может и вправду они могут помочь. Хотя, конечно думать о том, что они еще о Никите знают, было немного жутковато. Но все же

Никита не стал трусить. В конце концов он сам хотел помощи, так что… как казалось парню, хуже уже точно не будет. И, нажав кнопку ответить, он написал «Черного Пса». Отправил сообщение и уже через секунды две читал ответ «ИДИОТ» Именно так, большими буквами. «Согласен» – ответил Никита Потом подождал и вновь напечатал «И что делать?» Ответ пришёл почти сразу Удивительно, как неизвестный успел его напечатать. «Вспоминай, что тебе приснилось после вызова» «Ничего» – уверенно напечатал Никита. «Это только тебе так кажется. Вспоминай» «А если не вспомню?» Ответ был странным и не совеем понятным. «Жизнь на грани черноты – лишь первая стадия. Она чудесна. Но поверь, ты не захочешь пройти остальные» «Они так ужасны?» Никита чуть не рассмеялся. Его вдруг очень развеселила такая грубая и глупая как ему казалось попытка его напугать. «Для ИДИОТОВ – да, ужасны» – ответил как ни в чём не бывало собеседник Никиты. Никита тупо уставился в экран компа. И скоро пришло новое сообщение «Или прекрасны» Странно, но именно от этих слов совершенно не страшных, а не от первых, сулящих ему ужас, у Никиты по спине прошел холодок. Он больше не хотел общаться с незнакомым номером, да тот и не посылал больше сообщений.

А Макс получил от Горислава сообщение.«Добавь к рассказу этого чудика с чернотой во взгляде – он вызывал Черного Пса»

Макс пожал плечами. Он считал что это всего лишь чушь но поправку в текст добавил. Он уже привык доверять Гориславу в подобных вещах.

После размещения на сайте истории Никиты, Макс получил кучу отзывов. Правда большинство из них о том, как вызвать кого-то ещё. На самом деле за всю историю форума только пару человек попали сюда, потому что у них появились проблемы с теми, кого они вызвали. Похоже, к счастью для всех, либо большинство вызывалок полная чушь, либо званные гости гораздо чаще склонны пугать и смеяться над своими перетрусившими фанатами, а не причинять им реальное зло. Либо, и этого варианта Макс придерживался, у вызывающих попросту не хватает сил, чтобы провести ритуал и на самом деле достучаться до желанного гостя. Ну а с тем, что написал Никита никто вообще не сталкивался. Впрочем, никто не смеялся

«„»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»“»

Никита постучался к Максу в скайп через пару недель. И рассказал о том, как красива черная луна. Как черный бриллиант на небосводе. Кажется, по сравнению с первым общением, он успокоился или просто смирился, а может и то и другое.

– Так ты хочешь избавиться от этого? —спросил Макс

– Я…я уже и не знаю. Нет, я бы мог тебе сейчас сказать, что да, однозначно, но это будет не совсем правдой.

Макс хмыкнул.

– В любом случае, встречай гостя. Завтра

– Какого?

– Ну, мы были бы плохой организацией по борьбе с потусторонними силами, если бы не имели собственных колдунов. Или экстрасенсов. Как хочешь называй.

– И что он будет делать?

– Это будет от тебя зависеть. Но если все же решишь избавиться от этих симптомов, то придется ещё раз провести ритуал по вызову, что у тебя пошел не так. Вместе с нашим специалистом. Чтобы убедиться, что все правильно.

– Хорошо. – Никита выглядел как человек, которому всё безразлично.

И только когда Никита отключился от скайпа, он вспомнил, что не давал своего адреса. Впрочем, и своего мыла он ведь тоже не давал, как и не рассказывал Максу, что проводил ритуал вызова Пса. Но парень лишь пожал плечами.

И когда на пороге своей квартиры на следующий день обнаружил незнакомого человека, не сделал даже вид, что удивился.

– Добрый день, – незнакомец улыбнулся, – Я – Горислав Мечников. А вы – Никита. Это вы напортачили с вызовом.

– Я Никита, – пробурчал парень, невольно отступая в коридор, а потом и в комнату, смущенный таким напором, при этом смутно пытаясь вспомнить, где же он слышал это имя. – но я не напортачил

– Но ведь что-то пошло не так, как планировалось? – сверкнул Мечников изумрудными глазами, – значит напортачили. И значит нужно исправлять.

– Нужно ли? – ехидно спросил Никита

Мечников на пару секунд задумался.

– Не знаю, что и сказать вам, – он развёл руками, – лично я знаю пару-тройку ребят, которые сочли бы просто подарком небес ту судьбу, что вы на себя привлекли. Хотя какую пару – гораздо больше на самом деле.

– Какую судьбу?

– Судьбу Королевского Пса. Вам ведь снилось это. В ту же ночь, после ритуала. Вспоминайте. Вспоминай. Вспомни.

Никита не отрываясь смотрел в глаза Мечникова. Он слушал спокойный голос, не имея возможности ни пошевелиться, ни закрыть глаза. Впрочем, продолжалось это недолго. И Никита рухнул на пол комнаты.

«„»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»“»

Предвкушение, солёно горький привкус на губах. Больше горький, солёный в полной мере придёт потом, когда наступит время охоты. Когда зубы вонзятся в свежее мясо, а кровь, такая горячая, приправленная ужасом жертвы, потечет в глотку.

Он поднял оскаленную морду к луне – прекрасно-опасной, разноцветному брильянту переливающемуся посреди небес. Каким-то смутным воспоминанием он ощущал, что когда-то мир выглядел по-другому. Это было даже не воспоминание, а отблеск его, странный и смешной, отблеск, что он гнал из сознания, как нечто ему чужеродное. Выглядевший по-другому мир? Что это вообще за странная фантазия? Откуда она пришла, да и как вообще еще может выглядеть мир, какие образы может принимать кроме тех, что видит сейчас он? Даже если хотя бы на секунду предположить, что такое возможно. Ох, как скучны наверное и нелепы в своей неестественности будут эти образы, что хоть ненамного отличаются от настоящей, открытой ему реальности. Он огляделся и прислушался, чувствуя некоторое напряжение в мышцах и сознании. Что же так долго не слышно топота ног, разговоров, ржания лошадей? Неужели сегодня не будет охоты? Он завыл – глубоко и протяжно, вкладывая в вой всю обиду и разочарование, обманутое ожидание, которое было сильным до такой степени, что превратилось в ноющую боль в челюстях. Ведь челюсти должны были вцепиться в жертву, рвать её на части. Боль была и в горящей огнём глотке, в желудке, жаждавшим свежего мяса и крови, в ноющих ногах, которые мечтали о беге. Ему вторили его собратья. Все они изливали свои жалобы царящему на ночном небе брильянту луны.

Но тут вой прервался. Он прислушался и… сердце чуть не выпрыгнуло из груди от счастья. Он зашёлся воем вновь, но на этот раз вой был торжествующим – охота состоится! Будучи на высшей ступени возбуждения от сознания предстоящей охоты, он плохо помнил дальнейшее – разговоры охотников и охотничьих, окрики ловчих и клёкот хищных птиц, которые топорщили перья предвкушая то же, что и он, топот и ржание коней, не менее возбужденных предстоящей охотой – всё слилось в один мерный гул. Но как всегда из этого калейдоскопа голосов, лиц, запахов и теней выделились две фигуры. Пока он не видел ИХ. Лишь чуял ИХ присутствие. Он заскулил, как маленький щенок, заскулил и прижал уши. Но вовсе не от страха – тут ему нечего было бояться, да и некого. Даже ИХ коней он выделял из общей пестроты ковра реальности. Даже ИХ кони обладали флером священности. Сначала к хрустальным ступеням крыльца подвели черную, тонконогую с золотистой гривой кобылицу. Она стояла спокойно, не перебирала ногами и не фыркала, как остальные кони – осознавала свою великую миссию и не теряла достоинства. По ступеням легко спустилась женщина. Или девушка. Или почти девочка. Или старуха. Никто не мог назвать ЕЁ возраст. Никто. Но ОНА всегда была легка, очаровательна, могуча в ореоле древней силы. А её глаза – они были прекрасны, и в них сквозила мудрость, неизведанная никому кроме ЕЁ супруга. И такая же неизведанная никем печаль. Вот только печаль ЕЁ принадлежала только ЕЙ, и даже ЕЁ супруг не имел права разделить с НЕЙ эту ношу. И вся старость мира была в глазах ЕЁ вместе с невинностью того времени, когда мир только родился. Даже когда она смеялась в ЕЁ глазах была вся мудрость и старость мира. Даже когда уста ЕЁ изливали мудрость, в глазах ЕЁ была невинность и неискушенность новорожденного