Бабушкины янтари - Александра Анисимова

Вот подъезжают они к пшеничному полю. А оно раскинулось огромной желтой скатертью — четыреста с лишним гектаров! Спелая пшеница при солнышке словно золотом отливает.

Любуется дед Наум на золотое поле и говорит:

— Хороша пшеничка задалась и высотой, и густотой, и наливом. Ах, хороша! Вот он, Маринушка, когда клад-то сам из земли к народу вышел и раскинулся чистым золотом! Довелось и мне, старому, увидеть.

Засмеялась Марина Григорьевна:

— Правильно, деда! Вышел из земли клад. Теперь тут доброго — действительно «возами возить не перевозить»!

Две горошины

В старинные года, когда горела вода, а соломой тушили, стояла посреди чистого поля небольшая деревенька Нетужиловка. Потому ей такое название дали, что такие люди там жили — ни о чем они не тужили, назад не оглядывались и вперед загадать не догадывались. Есть у них — тоже, а нет — тоже. Так и жили: день да ночь — сутки прочь. За это их нетужиловцами и звали.

И вот случился в этой деревне пожар. И сгорела дотла вся деревня Нетужиловка. Одна-разъединая уцелела избеночка, в которой жила столетняя старушка с малолетней внучкой.

После пожара собрались нетужиловцы, поспорили, потолковали и надумали переселиться всей деревней на другое место, поближе к речке.

— А то, — говорят, в нашем овраге воды мало, только что в родниках. Ну-ка опять пожар случится, заливать-то чем будем?

И ушли на новое жительство.

А старушка так и осталась жить посреди чистого поля. При старости трудно ей было с привычного места подыматься, да и жалко, конечно, с обжитым углом расставаться.

И вот живут они с внучкой год, живут два, живут три. От пожарища даже и знаку никакого не осталось — заросло это место травой да диким бурьянником. Бабушкину избушку вовсе и не видать, никому невдомек, что тут какие-то жители есть. А они живут.

Ну и, как говорится, старое старится, а молодое растет. Внучка почти невестой стала, а бабушке помирать время подошло. В последний свой час подозвала она девушку и говорит:

— Покидаю тебя, внученька, круглой сиротой. И всего-навсего оставляю тебе доброго, что весь век берегла, твоего дедушки дорогой мне подарочек — бусы янтарные.

Тут уж ей вовсе трудно стало. Отдала она внучке нитку добрых старинных янтарей. А слов ее только и было:

— Посеешь и проживешь… И померла бабушка.

Померла. Внучка честь честью ее похоронила, посадила на могиле две березки. Погоревала о. бабушке, потужила. Ну а как водится, живой о живом думает. Стала девушка о своей жизни соображать. Не знает она, как эти бабушкины слова понимать: «Посеешь и проживешь». Думает она: «Ведь не бусы же сеять? Верно, надо их продать да каких-нибудь семян купить». Пошла она в деревню Новую Нетужиловку посоветоваться с людьми знающими. Они ей сказали:

— Деревня наша бедная, а янтари вещь дорогая. Не дадут тебе за них цену.

Ну что же будешь делать? Призадумалась девушка: «Не удалось ни сменять, ни продать, впору хоть бусы с нитки спустить да их и посеять…» Надела она эти янтари и стала их носить да этим бабушку поминать.

А кормиться чем-ничем надо. И вот раз пошла она в город поискать какой-нибудь работы — не даст ли кто на дом какое рукоделье.

Идет она по дороге. Дело было хотя и к осени, а день выдался теплый, ясный. Солнышко светит и лучами так на янтарях и играет, так и переливается.

Идет девушка, а навстречу едет на тележке человек, такой пожилой, седоватый, в очках. Поравнялся он с девушкой, лошадь придержал и говорит:

— Не продашь ли, красавица, свое ожерельице? Я любитель старинных вещей и желал бы купить у тебя эти янтари.

Девушка отвечает:

— Мне бы лучше сменять на какие ни на то семена.

— Очень хорошо. Могу и сменять. Предлагаю в обмен два пуда гороху.

Девушка молчит, не знает, правильную он цену дает или нет. А он боится янтари упустить, так сразу же и цену набавляет.

— Даю три пуда.

Девушка подумала и согласилась.

— Ладно, — говорит, бери за три пуда.

Старик обрадовался:

— Вот и сладились! Жди меня через неделю, привезу тебе три пуда гороху и возьму твои янтари.

Вот проходит неделя. Привез этот человек три пуда гороху и взял у девушки янтарные бусы.

А она раскинула в избе на полу небольшой положок, высыпала на него горох: «Пускай проветрится, а завтра я его к месту приберу».

Подошло время к ночи. Девушка спать легла. И вот привиделся ей сон: будто сидит покойная ее бабушка, перед ней на столе янтарные бусы рассыпаны, и она их бусинку за бусинкой на ниточку нанизывает. Нанизала и за пазуху положила, а две бусины на столе оставила. И будто говорит бабушка: «Нитку янтарей я тебе, внученька, после отдам. А вот эти две бусины сейчас возьми, крупную в семена положи, от нее тебе большой урожай будет, а коя поменьше, в горшке с горохом свари. Смотри, внученька, как бы мелкая бусина с семенами в землю не угодила, ничего тогда тебе земля не уродит».

Проснулась девушка, глянула на стол, а там две горошины лежат — одна крупная-крупная да такая белая, а другая маленькая, щупленькая. Подошла она к столу, хотела эти две горошинки взять, а они покатились-покатились по столу, да и скок в горох, который на полу был рассыпан. Девушка только руками всплеснула:

— Ой! И что же мне теперь делать? Попадет эта маленькая горошина в землю, и не уродит мне земля ничего…

Попытала девушка отыскать горошины. Да куда тут! Мыслимое ли это дело — ведь горох-то весь одинаковый — много в нем и крупного и мелкого. И надумала девушка сделать так: «Зима-то долгая, так я между делом весь горох переберу, крупный на семена оставлю, а мелкий стану варить да есть. Вот у меня обе бабушкины горошины и попадут куда надо».

И вот выберется свободный часок, сядет она посреди избы, поет старинную песню, что от бабушки слыхала, и выбирает крупный горох — это на семена, а мелкий в другой мешок ссыпает — это на варево. Так весь горох и перебрала. «Ну, — думает, — выбрала чисто, теперь мелкая горошина не попадет в землю, не сгубит мне урожай».

Вот приходит весна. Стала девушка землю копать. Вскопала места так будет с осминник и посадила горох, каждую горошину в отдельную ямочку клала, чтобы расти было вольготно.

Взошел горох, день ото дня растет да пыжится. А девушка ходит, любуется, как он тянется да кудрявится, беловатыми цветами расцветает.

Пришло время, поспел горох. Девушка его с поля выбрала, обмолотила. Уродился у ней горох сам пятнадцать. Да какой! Крупный, белый!

Раз зашел по какому-то делу мужичок один из деревни Новой Нетужиловки, поглядел на горох, в руках покатал, облупил одну горошину, она и раздалась у него на ладони на две половинки. Он и говорит:

— Ну, девонька, хорош горох уродился, — чисто янтарь!

А она отвечает:

— Янтарем, дяденька, сеяла, вот он, как янтарь, и уродился.

А год тот очень был урожайный, всякий хлеб был дешевый, только горох в цене держался, потому что его в округе мало сеяли. Вот и наменяла девушка на горох и ржи, и пшенички, и чего тебе надо. Хорошо зиму прожила. К весне опять она на семена самого крупного гороху отобрала, теперь уже не полтора пуда, а три — на два осьминника.

Стала девушка почаще ходить в деревню Новую Нетужиловку. И надо сказать — из себя она была видная, на речах разумная. И вот присватался к ней. парень из семейства бедного и большого — пятый сын был у отца с матерью. Парень, конечно, работящий, умный, смирный и лицом довольно пригожий. Ну, присватался. Она не отказала. Сыграли свадьбу, И приняла она мужа к себе в дом.

Стали они жить-поживать, завели все хозяйство, какое по крестьянству положено. Горохом заниматься не бросили, вся Новая Нетужиловка у них горох выменивала. Многие стали его сеять, но таких урожаев, как у них, не было ни у кого. Так им и фамилию присвоили Гороховы — Анна Ивановна и Егор Федорович Гороховы.

Однажды поехал Егор в город горох продавать. Воротился оттуда и говорит жене:

— Привез я тебе, Аннушка, подарочек, да не знаю, угодил или нет. Мне-то больно приглянулось, не пожалел, три пуда гороху отдал.

И подает ей нитку старинных бус янтарных. Взглянула Анна, да так и ахнула.

— Ну, — говорит, — лучше этого подарка для меня и быть не может — ведь это янтари моей бабушки!

И, конечно, сразу же она приметила, что в нитке двух бусин не хватает — одной большой и одной маленькой.

Так вот и воротились ко внучке бабушкины янтари.

Жили Егор с Анной в полном ладу и в согласии. Народились у них, как говорится, красные детки — сынок да дочка, отцу с матерью на утеху, а при старости на подмогу.

Егор был мужик деловитый, вдумчивый. Когда от работы свободно, он, бывало, все по тому месту похаживал, где раньше нетужиловцы жили. По полям ходил и в овраг много раз спускался. И все какую-то думу думал. Как стал его сын Федор в возраст приходить, он ему эту думу и высказал: