Бессмертный (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

— Это да, — подтвердил лейтенант рассеяно. — И наверху противник будет доступен для накрытия.

Когда гранатомёт собрали и зарядили, я подошёл, и присев, не самая удобная поза, сделал два выстрела. Противник, сообразив, что их обнаружили уже, отходил, но те были вполне в дальности накрытия, так что двумя короткими очередями подправил прицел и сделал очередь чуть длиннее, и встал, говоря взводному:

— Всё, накрыл. Не двигаются.

Взводный рисковать не стал, поверху отправил проверять отделение бойцов, и только когда те подошли и осмотрели тела, двое раненых было, но тяжёлые, только тогда после сигнала, по рации командира отделения, мы двинули на колёсах к месту засады. Лейтенант сам поднялся наверх и осмотрел как я накрыл противника. А так как я с ним прогулялся, то тот искоса на меня глянул и пробормотал:

— Кучно гранаты легли.

Фотоаппарат у лейтенанта был, личный, тот всё зафиксировал, особенно лица духов, мало ли опознают, и позволил устроить небольшую фотосессию на фоне разбитого отряда противника. Я тоже был. Пять кадров разрешили использовать. Плёнки мало. Я один в бронике был, разведка как оказалось ими не пользовалась, тяжело, зимой холодит, летом тепловой удар от него может быть, да и тяжёл. И без него обычно есть что носить. Бронежилеты обычно на стационарных постах бойцы носили. А мне пофигу, от случайных осколков защищён и ладно. Оружие уже собрали, всё что ценно, убрали во второй «бэтр», так что лейтенант скомандовал продолжить движение. Раненых не было, пока добрались померли, никто помощь им не оказывал. Мы проехали километров пятьдесят, как раз хотели на обед встать, как дрон показал новое место засады. Тут уже сорок харь, капитально так обустраиваются. Ручных противотанковых гранатомётов восемь штук. Мы до них не доехали, встали пообедать. Пока два бойца разводили костёр, хотя бы чая горячего попьём, другие вскрывали пайки.

А когда заканчивали есть, старшина, что всё поглядывал на меня, взяв кружку, ему как раз чая налили, всё же спросил, явно задал тот вопрос что мучил всех:

— Такташ, скажи, как ты засаду увидел?

— Да я бы не увидел, это же не ночь, где у меня преимущество. Бликанула оптика. Мелькнула, но я засёк. Дальше присмотрелся и увидел две головы, ну а связать не сложно.

— А то что духов семь было? Ты заранее сказал?

— Не знаю, показалось что их семь, вот и сказал.

Это многих заставило задуматься. Причём я решил попортить всем настроение, добавив:

— Причём спокойно мы на базу не вернёмся. У меня такое чувство, что впереди ещё одна засада. И серьёзная. Причём, судя по тяжёлому взгляду, что мне постоянно в спину сверлит, аж почесаться хочется, засада именно на нас, а не на случайную колонну.

Мои слова восприняли более чем серьёзно, тут вообще чуйкам привыкли доверять. Да ещё трое подтворили, что их что-то гнетёт, а что, те не поймут, так что готовились к дальнейшей дороге очень серьёзно. Проехали мы километров двадцать, все насторожены, поглядывают вокруг, особенно пристально изучают места удобные для засад. Парочка таких была. Взводный хотел было отправить парней проверить, не подставляя броню, но я покачал головой, мол, не здесь. И ведь поверил, дал отбой. А вот когда до реальной засады доехали, я коснулся его локтя и сказал:

— Всё, вон на том склоне засели. Много.

Мы стали изучать склон, но духи сидели тихо, пережидая наш интерес, надеясь, что мы их пока не обнаружили.

— Из «АГС» достанешь?

— Только половину. Вот если на эту скалу подняться, всех накрою.

— Добро.

Скала, о которой мы говорили была рядом. Мы стояли у неё, в тени. Взводный велел отогнать броню назад, я засёк у боевиков «ДШК», а его крупнокалиберные пули легко пробьют броню наших «семидесяток». Чёрт, да даже мощные пули старых английских винтовок, при определённом наклоне брони, пробивают её. За скалой был неудобный подъём. Пришлось двум бойцам, скинув бушлаты, используя скалолазное оборудование, и такое оказывается было, подняться наверх и дальше поднимали верёвками, включая меня. Наверху нас шестеро оказалось, два скалолаза, им нас ещё спускать, взводный и два бойца. Один из них был снайпером, но для него дистанция великовата. Мы по верху прошли чуть дальше, и вот она, отличная позиция, духи нас не видели, а я из-за природного каменного бруствера их видел отчётливо. Лейтенант, встав на одно колено, в бинокль рассматривал позиции духов, отсюда тот отлично видели их и вёл подсчёт. Разместили гранатомёт, боеприпасы к нему несли все, четыре улитки, и я, дав короткую пробную очередь, проследив где рванули гранаты, на дороге, нужно выше, вот тут духи сильно забеспокоились, и уже исправив прицел, первым делом снёс «ДШК», так что лейтенант передал по рации командирам «бэтр», те выгнали броню из-за скалы на дорогу, и стали обстреливать склон. Духи покидая позиции торопливо пытались уйти за пределы накрытия. Не ушли. Огонь я вёл точный, и хватило двух улиток, чтобы накрыть всех, о чём я и сообщил взводному. Лейтенант, отправил старшину с двумя отделениями. Ранеными те семерых нашли, остальные трупы. Да и эти семеро официально не ранены, никто их не лечил, опросили и бросили. В общем, сбор трофеев начался, большинство на верху брони или на корме крепили вязанками, два часа убили, лейтенант всю плёнку извёл. Была у него запасная. Дальше доехали спокойно, я сказал, что чуечка молчит, поэтому все были веселы и радостны. Добрались до наступления темноты. Взводный ускакал докладывать, экипажи бронемашин занимались своей техникой, поставив её на стоянку, старшина разгружал машины, снимая трофеи, тут склад был для трофеев, всё туда для описи. Но сначала раскатали брезент и сложили рядами оружие, чтобы командиры подошли и полюбовались. И комполка выходил, а так офицеров хватало, презентацию командир роты вёл, тут и артиллеристы, и танкисты, да и афганские офицеры подходили.

Два дня нам дали в себя прийти, я за это время успел дроида доделать и протестировать, и начал искин создавать. А также увёл у афганцев что хотел. А были, свежие хорошо обслуженные «Т-34-85», «Т-54», «БТР-60», «БТР-152» и один «МЛ-ТБ». Из автотранспорта, это бортовые «Зил-157», «Газ-63» и «Газ-51». Из легковых, два командирских «уаза» и один «Газ-69». Угонял я как-то такой «козлик», памятная машина. Из вооружения, то была «зушка», зенитка «ЗУ-23-2». Причём прибрал всё с боеприпасами и со всем штатным вооружением. У афганцев в основном старьё было, хотя явно недавно передали, с консервации, живая техника, но нашей армии я не трогал. Также вскрыл склады афганцев, вымел из них все боеприпасы, продовольствие и оставил открытыми, вернувшись в казарму. Меня всего часа два не было и всё успел. Как и ожидалось ажиотаж с пропажей был, но афганцы всё тащили и продавали противнику, так что особого удивления не было, быстро провели следствие, нашли виновного и осудили его. Но это всё ладно, главное я с писарем штаба полка пообщался, пара банок тушёнки и этот дед легко пошёл на контакт. Расстроил тот меня капитально. Я думал, что я уже на звезду Героя иду, но как же. За обстрел из «Утёса» миномётчиков на дороге, меня к «Красной Звезде» представили. В принципе нормально, но пока оформляли, тут этот ночной бой, где была задействована авиация и артиллерия. Причём в рапортах, отправленных наверх, моя фамилия пару раз всего поминается, ну был и был, главное, что та операция, это работа всего нашего полка. Вон как растянули. В общем, наградные листы порвали на меня и начали писать новые, в этот раз на «Боевика». На орден «Боевого Красного Знамени». А тут триумфальное возвращение нашего взвода, что уничтожил две засады, где суммарное количество солдат противника в полтора раза больше нашей численности. А ведь засады выявить крайне непросто, тут две и обе обнаружены и даже уничтожены. В этот раз рвать мой наградной не стали, отправили представление на «Боевика» наверх, теперь пару месяцев ждать, пока не утвердят, а вот по поводу последних боёв взвода думали. Ждут ещё что натворим, чтобы по совокупности наградить. Бойцам и взводному нашему тоже представления пишут.