Зеленые глаза викинга - Галина Романова

Тут ему просто башку надобно снести за такое! Нет, господин Баскаков, такие дела извинениями не списываются.

Ну а про то, что он извинился за оскорбления, нанесенные ей на отдыхе, вообще думать не хотелось. Потому что снова начинала гореть кожа на щеках от приливающей к лицу крови.

Ведь это значило, что он...

Что он, подойдя к ней вплотную, что-то сумел прочесть в ее панически мечущихся глазах. И успел понять, что не так уж она холодна и неприступна. И что сделай он только шаг навстречу, она бы...

– И хорошо, что ушел! – ворчала она, чуть позже ползая по полу гостиной и подбирая разбросанные ею записи. – И нечего ему тут вообще делать! И никому нечего, вот. А завтра я доберусь наконец до этой риелторской конторы.

Глава 5

К тетке, которая встретила Дашу, стоило ей подняться на второй этаж, куда привели ее вывеска и жирные синие стрелки, пришпиленные к стенам, так и хотелось обратиться – мадам.

Полуобнаженные полные плечи, глубокое декольте, рюши, ожерелье из полудрагоценных камней, белые локоны в замысловатой прическе. Да еще и веер в левой руке.

Даша не выдержала и в самом деле сказала:

– Мадам, я правильно поняла, это и есть компания «Асан»?

– Вы что же, милая, не умеете читать? – насмешливо протянула мадам, но без злости, что уже было хорошо. – Вот здесь написано: риелторская компания «Асан».

Ее веер ткнул куда-то поверх головы Даши.

– А вот тут... – веер постучал по золотистой табличке, втиснутой в изящную хрустальную пятерню на столе, – золотым по бархату написано: Веретенникова Алла Витальевна. А вы, понимаешь, мадам!

– Я не хотела вас обидеть, – чуть отступила от стола Даша, так и казалось, что веер доберется и до нее и станет постукивать, где захочет. – Вы просто столь колоритны, Алла Витальевна, что...

Слов не находилось, хоть убей. Хорошо хозяйка веера пришла на помощь, сдобрив свое наигранное негодование милой снисходительной улыбкой.

– Да полноте извиняться, милочка. Меня все так зовут, даже дети. Присаживайтесь. Как вас?..

Даша полезла за удостоверением, которое все еще не стребовали с нее, то ли стыдились отобрать последнее, то ли забыли в суете, когда выдворяли ее из отдела.

– Ага! – насупилась мадам. – Что? Какие-то нарушения со стороны работы моих сотрудников выявлены? Или за помощью?

– За помощью, конечно, за помощью, Алла Витальевна. – Даша широко и приятно улыбнулась, что делалось ею крайне редко в последнее время, как-то не до веселья было. – Меня интересует одна квартирка по адресу... – она продиктовала адрес. – Кто ее снимал в последнее время и куда подевался, если снимал.

– А если не снимал? – мадам даже не шевельнулась, услыхав адрес интересующей Даши жилплощади.

– То, возможно, кто-то интересовался или...

– Господи! Что там опять стряслось, можно узнать?! – перебила ее Алла Витальевна и начала выбираться из своего глубокого бархатного кресла.

Она оказалась большой, но не грузной. И двигалась быстро по кабинету. Просто порхала от окна к столу, от стола к двери и обратно – заученным треугольным фарватером. Не полезла в сейф, не подошла к стеллажам с многочисленными папками. Просто металась и стенала, стенала и металась.

Даша сидела тихо и ждала окончания.

– Ведь говорила Жоржу, давай от нее избавимся! Нет же... Теперь на этой хате печать проклятья!!! Что там опять?! Тараканы? Пьянки? Дебош студенческий?! Что лает жилконтора?

Она выдохлась и со стоном упала на свой трон, иначе бархатное кресло с высокой спинкой и покатыми подлокотниками с золоченой резьбой было и не назвать.

– В этой квартире ничего не произошло.

– Нет?!

– В ней – нет. Произошло в соседней.

– Помилуйте, что вы мне тут голову морочите? – хихикнула неожиданно тонко и звонко мадам, поправив крупными пальцами ожерелье на шее. – Пришли узнать про квартиру тридцать восемь, про ее жильцов, а там, оказывается, ровным счетом ничего не произошло. Так я поняла?

– Так, – покорно кивнула Даша.

То, что Алла Витальевна не рассвирепела и не указала ей на дверь прямо сразу же, немного успокаивало. Может, разговору и суждено состояться. На свой визит Даша возлагала большие надежды.

– А произошло в соседней?

– Так точно!

– Номер тридцать семь, если не ошибаюсь?

– Совершенно верно, Алла Витальевна.

Ей, будучи вызванной к Павлу Степановичу – бывшему начальнику, не всегда приходилось так спину держать, как теперь под оком надменной мадам.

– И что там стряслось?

– Убийство...

– О как, – мадам пожевала губами, убрала свой пристальный взгляд в складки шелкового платья на коленках, чуть подумала. – И кто убит?

– Муж моей подруги, – не стала врать Даша. – Это уже личное, понимаете, Алла Витальевна. Меня даже в отпуск отправили, чтобы я...

– Не путалась под ногами со своей горячностью, – перебила ее мадам, снова хватаясь за веер. – Понимаю, понимаю... А при чем тут наша тридцать восьмая, не пойму?

– За неделю, может, чуть больше до убийства моя подруга Марина...

– Знаю эту толстуху! – недовольно сморщила породистое лицо мадам, инстинктивно поджимая свой живот. – Прибегала тут периодически с жалобами на жильцов. Весьма, весьма неприятная особа! Ее мужа убили, а вы взялись найти, кто это сделал. Н-да... А зачем? Вас же в отпуск отправили, а вы за самодеятельность. Не понимаю... Так что Марина?

– Марина рассказала мне, что у нее новая соседка.

– Соседка? – бархатистые темные брови Аллы Витальевны медленно поползли вверх. – Что за соседка? Почему я не знаю?

Вот тут она снова сорвалась с места. Метнулась к стеллажу с папками. Без лишней суеты извлекла нужную. Быстро перелистала. Нашла то, что искала. И потыкала пальцем в страницу, невидимую Даше.

– Квартира пустует уже больше двух месяцев, дорогая. У этой склочницы не могло быть никакой соседки ни неделю, ни две, ни три назад.

Мадам захлопнула папку. Аккуратно втиснула ее среди других прочих. Вернулась к столу. Села барыней, откинувшись на спинку и разложив полные руки по подлокотникам. Глянула на Дашу с усмешкой:

– Ну! Что скажете, Даша?

– Не знаю, что и сказать, – пожала та плечами, произнесла растерянно: – Звонила мне, говорила, что у нее новая соседка. Плакала даже.

– По поводу? – прищурилась мадам.

– По поводу красоты и неотразимости поселившейся дамочки. Грудь у нее пятого размера будто бы. Ноги длинные, великолепно сложена... Машина дорогая.

– И толстуха... – мадам снова молниеносно втянула живот, – мужа приревновала к красотке, так, что ли?

– Ну да, тем более что вел себя Михаил не очень красиво.

– Ну вот! Подруга ваша и убила своего мужа. В пылу ревности, в состоянии аффекта, как это у вас принято говорить, и убила. Чего вы хотите от нашей тридцать восьмой квартиры, милая Даша?

– От квартиры ничего не хочу. Хочу увидеть эту даму-невидимку и задать ей несколько вопросов, только и всего.

– Постойте-ка... – проницательности мадам можно было только позавидовать, поймала ее моментально. – Как это невидимку? Ее что же, никто больше не видел там?

– Ну... Я мало с кем общалась по этому вопросу. Точнее, только со Станиславом Сергеевичем.

– Толстяк такой. Мордастый, да?

– Да.

– Тоже жалобщик великий, – забрюзжала мадам. – Приходил уже с готовыми записями. Кто, когда и кого водит в съемную квартиру, и кто, когда нарушает общественный порядок. Он и в милицию ходил, и оттуда звонили неоднократно. Говорю же, проклятая квартира. Никак не продадим... Так, значит, если я вас правильно поняла, красотку эту никто, кроме вашей подруги, не видал? Ни ее, ни ее машину?

– Ну...

– Значит, правильно! – мадам снова звонко захихикала. – Вот вам и финал истории, милая Даша! Не было никакой соседки, понимаете! Не было!

– Как же так?!

– А так! Если никто ее из соседей не видел. Если я как риелтор утверждаю, что квартиру никому не сдавали и не продавали, то что вам еще нужно?! Не было никакой соперницы и быть не могло. А толстуха – то бишь ваша подруга – убила мужа сама, а теперь ей просто надо спихнуть вину на кого-нибудь. И все!

И все...

И на этом все! Можно было бы смело прекращать все свои поиски и расспросы. Но страшно же! Жуть как страшно было являться к Мишкиным родителям, выволакивать прятавшуюся там Маринку и предъявлять ей обвинения. В чем?

Для начала во лжи! В подлой, предательской лжи, из-за которой Дашу продержали в камере несколько дней, задавали нелепые мерзкие вопросы, искали мотивы. Из-за которой ее лишили любимой работы!..

Нет, это просто в голове не укладывалось! Как могла любимая подруга так гнусно подставить ее?! И почему именно ее? Шла напролом по принципу: если не подруга, то кто же, да?!

Даша просидела в скверике неподалеку от риелторской конторы «Асан» почти час, не решаясь сесть за руль. Внутри все клокотало и гневалось, орать хотелось во все горло все равно на кого.

На мамашу, установившую коляску со спящим малышом прямо на солнце. На мороженщицу, повторявшую без конца нелепое четверостишие, что-то про вкусно и полезно, прохладно и уместно. Бред! На таксистов, приперших ее машину в два ряда. Нет, они бы выпустили ее, каждый сидел за рулем в ожидании пассажиров. Но просить их не хотелось. Наорать всласть – это да! И больше всех досталось бы Маринке – подлой предательнице, заславшей ее к трупу собственного мужа.