Проект «Цербер» - Сергей Извольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увидел все это мельком — продолжая движение руки со стойкой-копьем, перехватил ее уже двумя руками. Ударил как длинной дубиной, амплитудно размахнувшись нижней частью с колесами. Эффект удивительный — стойку вновь объяли переплетающиеся жгуты молний, оставляя за собой широкий световой шлейф.
Белоглазая женщина оказалась к удару готова: в необычном жесте она выставила перед собой руки, явно формируя щит. К атаке она оказалась готова, но не готова была к ее мощи — щит удар отразил, вот только женщину буквально смело, поднимая в воздух и откидывая прочь.
Восприятие мое изменилось — я теперь смотрел на мир, окрашенный во все оттенки синего. На периферии зрения видел мелькание ярких синих всполохов — похоже, у меня сейчас глаза сияют также, как недавно у Мари.
Несмотря на странные изменения спектра зрения, хуже видеть не стал. Более того, появилась сосредоточенность, внимание к деталям. И пришло понимание, что пусть я не ускорился — как недавно на поляне, до такой степени что время остановилось, но определенно я сейчас двигаюсь и существую гораздо быстрее от обычного. Потому что у меня получилось вполне четко увидеть, как туфли с каблуками остаются на полу, а сама белоглазая женщина улетает спиной вперед, после короткого полета врезавшись в стену над кроватью. Ударилась она затылком о стену со звуком деревянной колотушки, после чего кулем рухнула вниз, сворачивая прикроватную тумбочку.
Третий убийца — с широким и свернутым на сторону носом, уже соскочил с кровати. Он, как я краем глаза заметил до этого, откинул от себя среброволосую девушку в другой конец палаты. Бросил легко и далеко, как куклу — подальше, чтобы не мешала.
У меня внутри по-прежнему клокотала разбуженная глупостью ситуации злость на себя и на весь мир, заполняющая взор голубым сиянием. Но, когда «сестра» оказалась отброшена сильной рукой, ярость начала утихать, уступая место удивлению.
Тонкая хрупкая девушка в полете извернулась, причем сделала это донельзя грациозно — на Олимпийских играх такую пластику в художественной гимнастике не всегда увидишь. Шикарные волосы взметнулись, их сдержанное свечение заметно усилилось, создавая вокруг худенькой девушки явно-выраженную серебряную ауру. Густые волосы как будто превратились в жидкий металл, став не аурой, а второй кожей и… вдруг я увидел у приземлившейся в углу палаты девушки хвост, самый настоящий.
Упала она на все четыре… лапы? Лапы, да — кисти рук видоизменились, ногти превратились в когти, оставляя на полу отметины. Мелькнуло серебряным росчерком — девушка кинулась в атаку. Отбросивший ее убийца, только что смотревший на меня, рывок сестры заметил. Он попытался повернуться, встретить ее лицом к лицу, но превратившаяся в человекоподобного хищника девушка легко ушла от мелькнувшего кулака. Прыгнув на стену и оттолкнувшись — снова всеми четырьмя лапами, в мгновенье ока оказалась у противника за спиной.
Взмах когтистых рук (лап?) слился в серебряный росчерк — удар пришелся мужчине в основании шеи, так что широкий шлейф крови брызнул на стену. Постояв немного, несостоявшийся убийца рухнул на колени, после чего упал лицом в пол. Спина его превратилась в кровавую кашу, из которой торчали обломки костей. Вот тебе и девушка-подросток — она мужика просто разбарабанила, там месиво после всего лишь одного удара.
Несмотря на невероятное зрелище, на новоприобретенную сестру я, пусть и опасаясь ее как оборотня, глянул только мельком. Основное внимание уделял приходящей в себя после удара в стену белоглазой женщине — она уже стояла на четвереньках, пытаясь подняться.
Похоже не совсем обычный человек — защищаясь от моего молниеносного, в буквальном смысле, удара, смогла поставить невидимый щит. Да и в стенку она влетела с такой силой, что обычному человеку надолго бы хватило, если бы не навсегда. А эта — похрипывает, шевелится все активнее.
Ярость — из которой родились молнии, из груди ушла, сияние у меня в глазах потухло. Треугольник с колесами в нижней части капельницы уже оторвало, так что у меня в руках оставалась просто металлическая труба. Широко махнув ей, как боевым шестом — разгоняя нижний конец вдоль пола, я ударил женщине в шею слева, прямо под нижнюю челюсть.
Добивать не пришлось — молнии во время удара вокруг металлической стойки не появились, но голову женщины повернуло так, что сразу все понятно стало. Да и когда она упала, замерла в не оставляющей сомнений позе — живые так не лежат. После этого сразу обернулся к сестре. Все же она оборотень, я как-то к такому непривычен.
Когда обернулся и посмотрел на сестру, только в этот момент, впервые с появления в палате мне стало по-настоящему страшно. Страшно так, что снова вплоть до ощущения поднимающейся на загривке шерсти.
Спасенная девушка-подросток стояла сейчас в нескольких метрах и внимательно смотрела на меня. Полностью обнаженная, совершенно не стесняющаяся своей наготы. Она частично вернула себе человеческий облик — хвоста нет, когти на ногах исчезли, остались только на руках… не такие как были, но острые, еще не совсем ногти. Лицо нечеловеческое — искажено остатками трансформации, явно заметны звериные черты; глаза желтые, с вертикальными зрачками, как у хищника. Но особенно привлекают внимание острые клыки, обнаженные в оскале.
Стояла она на двух… не лапах, уже ногах все же. На полусогнутых, явно приготовившись к атаке. Самое что неприятное — похоже, атаковать она готовилась меня. Смотрела цепко и внимательно, причем в ее желтых звериных глазах я хорошо читал животную ненависть.
Серебряные локоны вновь стали наливаться сиянием, постепенно превращаясь словно в живой металл, обнимающий тоненькую фигуру девушки. Да она реально готова на меня броситься, вот уже когти на ногах паркет начинают медленно царапать!
Еще немного и звериная ярость у сестры (а точно это сестра, может незнакомец что-то напутал?) возьмет верх над благоразумием.
— Наоми? Ты же Наоми, да? — спросил я, предпринимая попытку остановить оборотня словами.
«Ты же Наоми, да?» — что за идиотский вопрос!? Если она моя сестра, почему я с спрашиваю, она это или нет?
Мысленно кляня себя за глупость, я отпустил стойку капельницы и поднял руки, обращая их ладонями к озверевшей — в прямом и переносном смысле слова, девушке. Причем трубу стойки отпустил сознательно так, чтобы упала она мне на ногу — рассчитывая если что подкинуть ее и вернуть импровизированное оружие обратно где было.
Ловил на ногу трубу я еще и для того,
