Стрела времени - Антон Мальцев

Задающий вопросы дядька Славке не нравился. Что-то отпугивало. Может быть, холодные светло-голубые глаза и …улыбка, странная, леденящая улыбка.

– На, держи, хлопчык, – протянул что-то в руке костлявый.

Славку охватывало неудержимое желание бежать. Бежать куда глаза глядят, все равно куда, только подальше от этого места. Но тут же вспомнил. Он ведь поставил себе цель: стать настоящим мужчиной. А настоящие мужчины не бегут от опасности. Так ему говорил отец. Астап Матвеич воевал еще с немцами в какой-то далекой войне и имел медаль, такую полосатую с крестиком. Называл он ее – георгиевский крест. Она всегда хранилась обернутая в носовой платок в кармане у самого сердца. «Когда страшно, иди навстречу страхам. Больно – терпи. Бьют – давай сдачи, сопротивляйся». Эти наказы сидели в голове Славки и сейчас не позволяли ему струсить.

Незнакомец в гимнастерке подал мальчишке конфету и подмигнул. Славка взял ее и пошел к речке.

– Шустрый мальчик, не правда ли, Гюнтер? Может быть, его следовало ликвидировать? – сказал долговязый на немецком.

– Мы их всех к осени ликвидируем. Спешить некуда…– ответил Гюнтер.

– Немецкая речь, – подумал Славка, но оборачиваться не стал.

***

20 июня 1941 года, поезд.

Сосед-корреспондент вернулся не один. Из-за спины выглядывала девушка. Алексей не мог разобрать ее лица, вагон покачивало и вместе с ним лицо девушки то появлялось над плечом корреспондента, то исчезало.

– Вот. Хочу вас познакомить. Елизавета.

Онищенко отстранился, представляя девушку.

Алексей смотрел на девушку. Она смотрела на него. Ее нельзя было назвать красивой. Обычная девушка, на первый взгляд. Черные, как смоль, прямые волосы на резинке спадали до лопаток. Большие карие глаза, с умным взглядом скорее делали ее менее привлекательной. Умные женщины не в чести у поклонников. Тонко очерченные губы и маленькие белоснежные зубки завершали образ. Одетая я легкий белый сарафан с отороченной юбкой, в туфельках на широких, не высоких каблучках Лиза была прелестна, но не это озадачило Алексея.

Ему казалось, что Лиза кого-то напоминает. Что-то неуловимо знакомое было во взгляде, движениях.

Мамин встал.

– Здравствуйте, меня зовут Алексей. Алексей Мамин.

– Лиза, – девушка протянула правую руку и твердо сжала ладонь Алексея.

– Алексей, голубчик, у меня к вам просьба – чрезмерно сладко произнес Онищенко. – Я справился у проводницы. Вы будете сходить в Бресте. Елизавета – тоже. Подсобите ей в сторону Пугачева уехать.

– Да, конечно – ответил Мамин, хотя не представлял, как он может помочь.

– Наверняка за вами пришлют автомашину – продолжал Онищенко. – Этой милой девушке нужно попасть, как и вам в гарнизон. Кто у вас там?

– Папа. Моей подруги, – Гавриловой Насти. Мы вместе учимся. У него день рождения тридцатого июня, подарочек передать нужно – Лиза оказалась обладателем прекрасного голоса.

– Вы, Алексей, должны ее взять с собой – уверенно сообщил Онищенко.

– Лиза, ничего обещать не могу. Каким образом будет организована встреча, и будет ли вообще, не знаю. Но попробую вам помочь, – ответил Мамин.

– Хорошо, я подойду к вам на перроне, – Лиза легко развернулась на каблучках и выпорхнула из купе.

– Так, а я пока вещички приготовлю. Не люблю, знаете, в спешке собираться – сосед повернулся спиной и начал убирать постель.

– Как вам статья? – не оборачиваясь, спросил корреспондент.

Мамин содержание статьи не помнил и потому с легкостью сменил разговор на интересующую его тему.

– А вам не кажется, что сейчас острее другая тема? – спросил Алексей.

– Какая же, позвольте поинтересоваться?

Мамин хотел завести речь о приближающейся войне. Но не мог решить, с чего начать. Как бы, не выдать себя?!

– Я про отношения СССР и Германии, – выдавил Алексей.

– А что не так в отношениях Германии и Советского союза?

– Ощущается напряжение. Немецкие дивизии стоят у западной границы.

Сосед повернулся и сел.

– В этом нет ничего странного. Германия находится в состоянии войны с Великобританией, поэтому хочет обезопасить свои восточные пределы. Да, конечно, между Советским союзом и Германией существует договор о мире и согласии, но, как говорится, береженого Бог бережет. Несколько дивизий для укрепления союза не помешает – улыбнулся корреспондент, вернее попытался улыбнуться, как и в первый раз, вышло ущербно.

– Почти сто дивизий? Это несколько? – воскликнул Мамин.

– Алексей, с чего вы взяли, что на границе сто дивизий вермахта?

Удар был в лоб. Мамин на мгновение растерялся.

– Знаю и все, – нашелся ответить Алексей.

Корреспондент с интересом смотрел на Мамина, потом перевел взгляд на капитанские петлицы и, понимающе, кивнул.

– Ну да, ну да. Это понятно, секретная информация. А что вы думаете о полете Гесса? – вдруг спросил Онищенко.

Десятого мая 1941 года Рудольф Гесс, третий человек Рейха, перелетел Ла-Манш и, выпрыгнув из Мессершмидта-110, спустился на парашюте где-то в Шотландии. Там, оказавшись у какого-то фермера, сначала представился летчиком, а потом в контрразведке признался, что он Гесс и попросил встречи с Черчиллем. Официально премьер-министр отказался встречаться с фашистским лидером, но кто даст гарантии, что они не встретились тайно.

– Думаю, что немцы хотят сговориться с англичанами, – Мамин не знал, о чем можно говорить, о чем не стоит, поэтому решил действовать по ситуации. Совсем отмалчиваться тоже подозрительно. – Вы же знаете, что двенадцатого июня британские газеты вышли под сенсационными заголовками "Гесс в Великобритании и предлагает мир".

– Бросьте, Алексей. Гитлер назвал Гесса сумасшедшим. У Германии нет оснований заключать мир с Великобританией. Зачем? Чтобы напасть на СССР? Это же безумие! – воскликнул корреспондент.

Гесс был самым преданным соратником Гитлера. Сомнительно, чтобы он совершил такой беспрецедентный поступок без согласия фюрера. Велись переговоры через Гесса или нет так и осталось тайной. После Нюрнбергского процесса Гесс отбывал пожизненное заключение в тюрьме Шпандау. Материалы уголовного дела Гесса были засекречены до 2017 года, а в 2017 году продлены еще на пятьдесят лет. Он содержался в одиночной камере сорок шесть лет. В 1987 году в период расцвета гласности и перестройки Горбачев сделал заявление, мол, а не пора ли нам освободить Гесса, мол, мы не против. Сын Гесса в мемуарах написал, что, получив эту новость, отец позвонил ему и произнес: «Теперь англичане меня убьют». Через некоторое время Гесса, который к этому времени и побриться самостоятельно не мог, нашли повешенным на кабеле электроудлинителя, закрепленного на оконной ручке. Тайну своего перелета Гесс унес с собой.

 Этого Мамин рассказать не решился, как не решился рассказать, что того же двенадцатого июня в адрес командующих войсковыми группировками вермахта, сосредоточенными на границе с СССР, ушла шифротелеграмма, в которой доводилось содержание распоряжения главнокомандующего сухопутными войсками Германии от десятого июня, в котором назначен срок начала