Васёк Трубачёв и его товарищи - Валентина Осеева

Когда он кончил, Сергей Николаевич сказал:

— А девочки нам ничего не показали!

Девочки низко наклонились к партам. Лида Зорина бросила торжествующий взгляд на мальчиков и шепнула что-то Вале Степановой.

Степанова встала:

— У нас одно фото… Потом одна девочка занимается лепкой, потом ещё одна книжки переплетает… и ещё…

Она обернулась к подругам.

— Игрушки… игрушки… — подсказал кто-то сзади.

— Да, игрушки на ёлку и ещё… вышивки всякие, — закончила Валя Степанова.

— Так давайте, что же вы! Это всё нужные и интересные занятия. Очень интересные!

Девочки, перешёптываясь, достали свои свёрточки и гуськом потянулись к столу.

Мальчики переглядывались:

— Ого! Когда это они делали? Вот хитрюги какие!

— Смотри, смотри! Степанова снимок показывает!

Сергей Николаевич держал в руках фотографический снимок:

— Очень интересная работа! Это ты, что же, увеличила?

За снимками появился удачно вылепленный из глины галчонок с раскрытым ртом и растопыренными крыльями, за галчонком — вылитые из гипса фигурки и аккуратно переплетённые книги.

Мальчики молча таращили глаза.

Сергей Николаевич рассматривал всё с большим интересом. Лучшие работы показывал классу.

Вышивки, кружева и вязанье тоже понравились учителю.

— А вот это и я умею делать, — вдруг сказал он, поднимая вверх туго сплетённый из сутажа пояс. — У меня даже галстук такой есть!

Девочки ликовали. Мальчики улыбались, но на девочек не глядели.

Учитель рассмотрел ещё несколько вышивок; на одной трудно было определить, кто вышит — не то заяц, не то кошка. Разговор перешёл на мышей, ежей, кроликов.

Одинцов сострил:

— А Лёня Белкин поймал белку.

— Жалко, что у нас нет Медведева: он поймал бы медведя, — сказал учитель.

— Есть, есть Медведев! — закричали ребята. Медведев, коротенький, щупленький мальчик, поднялся с места.

— Мне не поймать, — смущённо сказал он под громкий хохот ребят.

Глава 12

«ТИШЕ… ТИШЕ…»

Одинцов, Саша Булгаков и Васёк вышли вместе.

— Вот что, ребята, — сказал Васёк. — Давайте пересмотрим расписание дежурных, чтобы такого, как сегодня, больше не было. Слыхали, как он сказал: в первый и последний раз! Да ещё о честности…

— Да! — подхватил Одинцов. — Я сегодня чуть не пропал, думал — сквозь землю провалюсь, когда он отошёл к окну.

Саша вытащил записную книжку.

— Кого же мне назначить? Может, вместе составим расписание?

— Одинцов, ты помоги ему… Знаешь, чтоб подобрать хорошие пары, кого с кем, чтобы всё как по маслу шло!

— Ладно, мы сделаем! А я вот что, ребята, придумал: давайте попросим Сергея Николаевича посадить нас вместе, — сказал Одинцов.

— Да как же втроём сядем? — засмеялся Васёк.

— Ну, один впереди, два сзади, а всё-таки вместе. Попросим, а?

— Ну что ж, попросим, — решили товарищи.

У своего дома Васёк распрощался с друзьями.

— Папа уехал? — спросил он у порога.

— Уехал. Утром ещё. А ты что же, забыл? — отозвалась тётка, накрывая на стол.

— Нет, не забыл.

Васёк почувствовал острую необходимость видеть отца, рассказать ему о том, что было в классе, посоветоваться.

«Сейчас надо бы подтянуть ребят… — подумал Васёк. — А как подтянуть?»

Он вспомнил, что ему говорил Митя: «Хочешь ребят подтянуть — подтянись сам, а то ребята знаешь какие? Сразу скажут: „Ты что с нас спрашиваешь? Ты раньше с себя самого спроси“».

Васёк вспомнил, что за всё время каникул он не брал в руки учебника, и, наскоро пообедав, сел заниматься. Но мысли как-то разбегались, что-то не додумывалось до конца, беспокоило. «Со стенгазетой запаздываем. И что Одинцов думает! Ведь он редактор, почему я должен ему напоминать?»

Кроме стенгазеты, что-то ещё царапало Васька. Когда учитель похвалил Малютина за чертежи, Васёк вдруг почувствовал что-то против Севы и довольно грубо сказал ему, когда тот сел рядом с ним: «Не рассаживайся на всю парту со своими планами!»

— Васёк! — позвала из кухни Таня. — Иди сюда! У меня билеты в кино. Пойдёшь? У нас в клубе. Вместе и домой потом придём.

Васёк не успел ответить — тётка просунула в дверь голову:

— Васёк уроки должен учить, день будний, а в вашем клубе как-нибудь обойдутся без него!

— Как хочет, — бегло взглянув на мальчика, сказала Таня.

— Ему и хотеть нечего, за него взрослые думают…

— Почему это ещё? — грубо прервал её Васёк. — Захочу — и пойду! Ты мне запретить не можешь — я не маленький.

— Тише, тише… — вдруг зашептала тётка, приложив к губам палец с напёрстком и оглядываясь с таким видом, будто в комнате спал ребёнок. — Тише, тише… тише.

— Чего — тише? — сбавляя тон, удивлённо спросил Васёк.

— Сядь на место сейчас же, — тем же значительным шёпотом произнесла тётка.

Таня смотрела на неё испуганными глазами.

— Сядь на место тихонечко…

Васёк пожал плечами, пошёл в свою комнату и сел на место.

— Ну и чего? — нетерпеливо спросил он, поднимая глаза на вошедшую за ним тётку.

Тётка молча закрыла в кухню дверь и спокойно взяла своё шитьё.

— Что — чего? — сказала она обычным голосом. — Чего задано. Сиди и занимайся.

Васёк покраснел от злости.

«На пушку взяла… „Тише… тише…“ Колдунья старая!» — с раздражением думал он, глядя на склонённую голову тётки с ровным, как ниточка, пробором.

Но делать было нечего. Он раскрыл учебник географии и стал заниматься. А поздно вечером, засыпая, слышал сквозь сон, как тётка отчитывала Таню:

— Ваше ученье в ваших руках. Вы себя самостоятельной чувствуете, хотя и не сказать, что много над образованием трудились, а Ваську ещё учиться да учиться. Теперь сын отца перегоняет, в жизни последнее место никому не надобно, а вы молодая, беспечная — может, вся ваша жизнь для кино пойдёт…

Васёк не слышал, что отвечала Таня, и сам не мог двинуться на её защиту; голос тётки, однозвучный и монотонный, как дождь по стеклу, заглушался непобедимым сном набегавшегося за день человека. «Иш-шь… ты… тётка…»

Глава 13

РАСПИСАНИЕ

Одинцов и Саша Булгаков, проводив Васька, пошли вместе, советуясь, как лучше составить расписание дежурств.

— Хорошо бы девочек отдельно, а мальчиков отдельно, — сказал Саша, — а то они на дежурстве ссориться будут и сваливать друг на друга.

— Верно! — обрадовался Одинцов. — Мы их отдельно поставим. Пусть они за себя отвечают, а мы за себя. Тогда, по крайней мере, Сергей Николаевич сразу будет знать, кто честно дежурит, а кто нечестно.

— Да, и потом соревнование у нас получится.

— Зайдём сейчас ко мне и сразу напишем, а завтра вывесим, — предложил Одинцов.

— Зайдём!

Товарищи провозились часа два, а утром чисто переписанное Одинцовым расписание висело в классе под двумя заголовками:

Дальше следовали фамилии.

На другой день Васёк встал рано. Тётка разговаривала с ним как ни в чём не бывало.

«Обманула меня вчера, хитрюга!» — беззлобно думал Васёк, вспоминая вчерашний случай.

В школе навстречу ему бросился Лепя Белкин:

— Трубачёв, иди скорей! Там девчонки из-за расписания крик подняли.

— Какой крик? — Васёк быстрыми шагами вошёл в класс. Около нового расписания собралась целая куча ребят.

— Неправильно! Всё равно неправильно! — кричали девочки. — Не имеете права разделять класс! И мы ничуть не хуже вас дежурим!

— Не хуже, а лучше!

— А ты, Булгаков, звеньевой, да ещё староста, Одинцов тоже звеньевой, а делаете неправильно! — кричала Лида Зорина, взъерошенная, как птица, защищающая своих птенцов.

— Вы лучше, так вот мы вас отдельно и поставили! — старался перекричать её Одинцов.

— Мы думали соревноваться с вами, — оправдывался Саша.

— Не спорьте, не спорьте! — вмешался Васёк. — Не кричите! Сейчас всё разберём… Зорина, подожди!.. В чём дело, Булгаков?

— Понимаешь, мы их отдельно в расписании поставили, чтобы в случае чего они сами за себя отвечали, а мы сами…

— А они орут! — с возмущением перебил Сашу Одинцов. — Мы хотим, чтоб лучше было…

— Трубачёв! — выскочила опять Лида. — Они хотят, чтобы мы дежурили отдельно, а я считаю — это не по-товарищески. Мы все должны быть вместе. И вообще, ребята к девочкам придираются… Ты разберись, Трубачёв!

— Вы вечно на нас жалуетесь! — кричал Белкин.

— Из-за всякой мелочи тарарам поднимаете! — презрительно бросил Мазин.

— Тише! — Васёк крепко сдвинул брови, подошёл к стене, сорвал расписание и сунул его Одинцову: — Перепиши заново. Зря это.