Девятый. Книга 3 - Алексей Шмаков

Нисса же при моём появлении покрылась румянцем и отвернулась. Мой поцелуй явно не прошёл даром.

— С императором всё в порядке, к вечеру должен будет прийти в себя. Мы с Ильёй Валерьевичем полностью восстановили его, — сработал я на опережение. Велена только собралась задать мне вопрос, но не успела.

Моих слов вполне хватило, чтобы она, не останавливаясь, пробежала мимо, скрывшись за дверью. По-любому теперь будет сидеть возле отца, пока тот не придёт в себя.

Проводив Велену взглядом, я обернулся к Яне, которая мялась, явно собираясь с духом, чтобы заговорить. Да и выглядела она, как-то странно. Словно перед ней стоял не я, а сам император. Напряжённая и напуганная.

Впервые вижу Яну в подобном состоянии. Обычно она всегда была уверена в себе. Никого и ничего не боялась. А тут такая резкая смена поведения. Говорить я ничего не стал, лишь вопросительно поднял брови, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы девушка заговорила.

— От имени всего рода Шуйских я прошу простить нас. Мы не смогли сдержать данные вам с Ниссой обещания. Не смогли защитить. Из-за нашей слабости вы оба подверглись большой опасности. И только благодаря чуду остались живы.

Пока Яна говорила, рядом с ней встал Максим и судя по его выражению, он полностью разделял позицию сестры. Мне даже стало интересно, что он такого будет говорить.

Сам я даже не думал держать зла на кого-нибудь из Шуйских. Во всём случившемся их вины было столько же, сколько и любой войне прошлого. Если кто и был виноват, то только я. Ведь это именно из-за нас с Ниссой на их поместье напали и устроили ту бойню. Мы стали первопричиной всего случившегося. А в том, что Ниссу и Максима удалось захватить работорговцам и вовсе нет ничьей вины. Разве, что людей ответственных за земли Шуйских. Они позволили преступникам свободно разгуливать по землям своих хозяев и похищать людей.

Но думаю, что за время с момента похищения, все виновные уже были наказаны. Виктор Петрович хоть и может показаться добродушным, но не простит подобного промаха своим людям.

— Это я во всём виноват. Я не смог защитить Ниссу от лап работорговцев и в этом проклятом торговом доме был беспомощен. Поэтому если кого и нужно винить, то только меня, — перебив сестру произнёс Максим.

Похоже, что он уже неоднократно говорил это Ниссе. После слов Максима с её лица исчез румянец, она нахмурилась и слегка сжала кулаки. Да и сидящий напротив Ниссы Кирилл, также отреагировал очень красноречиво. Сперва он закатил глаза, затем закрыл их рукой и покачал головой.

Здесь всё понятно, нужно немного поставить на место мозги моему ученику. А то такими темпами, он начнёт обвинять себя абсолютно во всех бедах, что случились с нами.

— Сто повторений третьего комплекса, — сказал я, глядя на Максима, в глазах которого появилось недоумение. — Тебе, что-то непонятно? Или считаешь, что ты уже достаточно силён и сможешь победить меня?

Пару мгновений парень колебался, но потом отрицательно затряс головой и тут же убежал в другой конец комнаты, где принялся выполнять упражнения. Молодец, ничего не забыл за эти месяцы. А вот движения стали совсем ни к чёрту. Слишком большой был перерыв, да и видно было, что Максим стал намного сильнее. Поэтому ему необходимо было теперь ставить каждое движение заново, с учётом нынешней силы. Но ничего, это дело нескольких часов.

— Я принимаю твои извинения и не держу обиды на род Шуйских, — после ухода Максима, сказал я Яне.

Её поведение резко изменилось. Сейчас передо мной была та Яна, которую я хоть немного, но знал.

Похоже, что мои слова позволили ей, наконец, расслабиться. Неужели всё время, пока я находился в отключке, она была в таком состоянии? Это же надо так себя загонять. Жалко, что я не успел сделать Яну своей ученицей, а то сейчас она быстро бы пришла в норму, после нескольких комплексов упражнений.

— Я же говорила тебе, — раздался голос Ниссы, нарушая повисшую в комнате тишину. До этого момента был слышен лишь свист воздуха, от движений Максима.

А дальше я попросил оставить нас с Ниссой наедине. Мне необходимо было объясниться с ней. Ждать ещё дольше уже не было сил. Все прекрасно поняли, для чего я попросил их нас оставить. А Максим и вовсе, когда выходил, похлопал меня по плечу и шепнул на ухо, чтобы я не давил на Ниссу. Что она очень сильно ждала моего возвращения. И ещё, что мне очень сильно с ней повезло. И он рад за нас.

Я думал, что максим считает меня своим соперником, но его слова были искренними и в них не было ни капли фальши. Парень действительно был рад за нас и хотел, чтобы у меня и Ниссы всё сложилось наилучшим образом.

После того как Максим ушёл, я ещё какое-то время простоял в ступоре, пытаясь понять, что могло произойти за время, пока я находился в отключке. Отчего Шуйский так резко изменил своё отношение к Ниссе?

Единственное, что мне приходило в голову, это то, что Восьмая имела с Максимом откровенный разговор, во время которого дала понять, что парню ничего не светит. Ну или совсем фантастическая версия, Максим просто переключился на другую девушку. Он был очень молод, и подобное поведение было вполне нормально.

Вот же! Думаю, как старик. Хотя можно считать, что я действительно старик. Прожил уже почти сотню лет. И даже этого оказалось недостаточно, чтобы набраться смелости. Я понял, что просто не могу заставить себя подойти к Ниссе. Да даже заставить просто заговорить. Это оказалось нереально сложно. Гораздо сложнее, чем спасти императора. Чем вернуть Ниссу к жизни. Да вообще сложнее всего, что мне когда-либо приходилось делать.

Мы просто смотрели друг на друга, не в состоянии сделать первый шаг.

— Прости. — беззвучно произнёс я, одними только губами.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Нисса сорвалась со своего места и через секунду повисла у меня на шее, начав плакать и сбивчиво что-то тараторить.

Я практически не разбирал, что она говорит, но этого и не было нужно. Гораздо важнее было то, что я сейчас чувствовал. А чувствовал я невероятное спокойствие и радость. Последний раз я испытывал нечто подобное, когда были живы родители. И эти чувства мне безумно нравились. Словно я вернулся домой после длительного отсутствия. Вернулся к самому близкому человеку, который ждал и верил,