Выше только небо: Посвящается красноярцам - столбистам, альпинистам 70-90 гг. - Николай Александрович Сметанин

9 апреля. Лес становился реже и часа через полтора закончился. Все уже высокогорье. 3750 м. Дует ветер. На границе леса и ледника взяли по охапке дров, чтобы костерок вечером сделать. Еще наломали веток, чтобы потом из них сделать вешки, которые нам пригодятся на маршруте. На противоположном берегу увидели чей-то лагерь. Это, как выяснилось, южнокорейская экспедиция на Дхаулагири-2 семитысячник. Пересекли ледник, засыпанный камнями. Носильщики остались сидеть кушать и, как потом оказалось, думу думать. Очень опасное для носильщиков место. Но был и более легкий путь. Он-Чу знал и показал. Мы там немного подделали ступеньки в осыпном склоне. А сами сели возле большого камня на очень удобной площадке ждать портеров (носильщиков). Пришли несколько человек и сообщили, что 19 человек ушли назад, бросив груз. Вот это да! Пришлось ставить палатки. А ветер дует все сильнее. Уже достаточно прохладно. Портеры бедные мерзнут. Сидят, как воробьи на корточках, друг к другу жмутся. Ведь у некоторых штанов нету. Кеды им выдали и перчатки. Давай мы искать палатки, чтоб портеров в них засунуть, а они оказались в тех баулах, что остались за ледником. Но один кемпинг нашли. Поставили внешний тент и загнали их туда. Несколько носильщиков пошли за грузом, который оставили те, что ушли. Принесли. И главное — палатку. Поставили им палатку — столовую, лотос для офицера связи, еще внутренность от кемпинга. Но ветер, падла, дует все сильней.

Завтра надеемся дойти до базового лагеря. Высота 4620 м. Бедные портеры! Иные из них в шлепанцах пришли, без штанов. В кедах по леднику! Тут и в вибрамах не жарко.

Своеобразны все-таки непальцы. Принесли скарб и убежали вместе с Колей Сметаниным за второй партией груза. Ведь часть портеров ушла, а манатки-то надо кому-то тащить.

Ну а мы поставили палатки, разобрали все баулы, всю еду дефицитную спрятали в палатку отдельную, чтоб повар и обслуга ничего не ели. А то пока шли по тропе, носильщики потихоньку кушали наши продукты. Это было заметно по пустым консервным банкам и оберткам от печенья. Вечером поели риса с капустой и легли спать.

Утром в 8.00 в палатку кок подал чай. Вылезли из палаток, небо чистое, весь маршрут четко виден. Поснимали гору на фотоаппараты. Валера Коханов на видеокамеру записал лагерь, окружающие горы. То-се сделали вешки. К бамбуковым прутикам привязали красные тряпочки. Это чтобы тропу маркировать. А то опять на горе видимости нет. Все затянуло. Видно, тут только по утрам погода хорошая».

Н. Сметанин: «13 апреля. Сегодня первый выход. Задача, установить лагерь-1 и заночевать. Но перед этим, днем ранее Петя Кузнецов и Валера Коханов ходили на разведку, смотрели маршрут, маркировали тропу до перемычки. Вышли из базового лагеря в 8.30, что уже поздно, потому что раскис снег. Но идти можно, правда, рюкзаки тяжеленные, сразу поднимали снаряжение для маршрута. К перемычке вышли в 15 часов. Целый час потратили, чтобы сделать площадку под палатку. Весь вечер восстанавливали силы: чай-суп-чай. Ночевка на 5700 м, самочувствие хорошее.

14 апреля. Встали в семь утра. Двойка П. Кузнецов — Н. Захаров пошла выше, на разведку маршрута, поднялась на 200 метров и обозначила начало по гребню. Лагерь-1, мы, т. е. я и Коханов, нашли более подходящее место для лагеря. Это должна быть пещера. Начали копать, обозначили нишу, следующая группа должна будет ее расширить. На спуске в базовый лагерь встретили А. Гуляева с немцами. 15–16 апреля, отдых».

А. Гуляев: «13 апреля. П. Кузнецов, И. Сметанин, Н. Захаров, В. Коханов вышли на акклиматизационный выход до перемычки. Ее высота 5700 м. Два немца и я идем завтра туда же с той же целью. Вчера ходил вниз до корейского лагеря, чтобы купить у них примусы. «Наши» вышли из строя. Но корейцы уже ушли, эвакуировав свой лагерь. Сердар Нима побежал за ними, чтобы взять у них примусы.

Вчера пришел сердитый Коля Сметанин с портерами и остатками груза. У него один носильщик утащил кроссовки, что он со мной в Дарбанге покупал. Проснувшись, Коля обнаружил кражу и бросился в погоню, но воришка заметил облаву и выбросил скрытно украденные кроссовки. Когда Николай догнал спускающуюся группу, обыскал, но ничего не нашел. Так ни с чем и вернулся.

14 апреля. Я и два немецких друга Ульрих и Ерген в 8.00 вышли из базового и пошли на акклиматизацию, на перемычку. Тропу наши уже проложили, так что особых трудностей в техническом плане быть не должно. Сначала было нормально, после того, как встретили спускающуюся группу Н. Захарова, немцы стали уставать. Вернее — один немец — Ульрих. Темп продвижения к лагерю сразу упал. Видимо, стала сказываться высота. Ведь они не были в высотных восхождениях.

Не буду хвастать, но я чувствовал себя нормально. Но приходилось держаться их темпа, т. к. по пути следования было много трещин, занесенных снегом, да и открытые трещины с мостами тоже представляли определенную опасность. Поэтому нужно было идти связанными: 5–6 шагов и останавливаться. Вот, вроде, все трещины позади. Впереди просматривается нормальная тропа, и немецкие друзья сами предложили мне отвязаться и идти вперед. Я согласился. Но потом несколько раз пожалел об этом. Впереди продолжали попадаться опасные места. Но деваться некуда. Чтобы ждать их, нужно много времени, а стало холодно. Шел в пуховке. Поэтому очень осторожно — где прыгал, где даже переползал через трещины. Наконец, увидел красную палатку. Дошел, залез внутрь, постелил каремат, разобрал рюкзак и стал ждать немцев. Развел примус, вскипятил чаю.

Через час подошли Ерген и Ульрих. Залезли в палатку. Ульрих очень устал, он сидел и тупо смотрел, ничего не воспринимая. Даже чай пить не стал. Дал ему таблетки аспирина и амидопирина с анальгином, чтоб голова меньше болела, он лег в спальник и до утра не вставал. Мы же с Ергеном попили чаю, причем в чай Ерген бросил специальные витамины, чтобы восстановить силы. Затем сварили суп, съели, снова чай. Постелили спальники да легли спать, так как делать больше было нечего, а говорить Ерген мог только по-немецки. Утром проснулись, вся палатка в конденсате изнутри. Ну, думаю, сейчас польет на нас, как только примус разведу. А ничего!

Опять чай. Тут уже Ульрих выпил, дал ему таблетку аспирина.

Сварили с Ергеном суп, но жидкий, сильно воды много. Решили загустить сосисками. Открыли банку и 10 сосисок в кастрюлю запустили. Ульрих съел одну, Ерген — 2, а остальные с супом мне пришлось добивать. Самочувствие было