Финикийские мореходы - Илья Шифман

Продолжая свои древние традиции, карфагеняне строили на своих верфях корабли «таршишского» типа. Правда, к концу I тысячелетия некоторые конструктивные особенности, характерные именно для этих судов, превратились в детали декоративного убранства. Так произошло, например, с кормой, где при изогнутой над палубой ее частью палубное пространство явно оставалось открытым. Практически это не более чем фигурное и очень изящное продолжение кормового бруса. В носовой части судна прежний таран оказался изогнутым, резко приподнятым над водой. На корме появилась надстройка во всю ширину палубы-

Однако карфагеняне не ограничивались совершенствованием своей традиционной техники. Они широко использовали греческий опыт строительства военных кораблей. Очень рано у них появились пентеконтеры — весельные суда, на которых в один ряд вдоль каждого борта сидели по двадцати пяти гребцов, а в IV веке и другие типы судов — триеры и пентеры. Обычно полагают, что на таких судах гребцы размещались вдоль бортов соответственно в три (триеры) и пять (пентеры) рядов. Но есть и другое мнение. Некоторые исследователи думают, что в триерах устраивались «звенья» по три весла, а в пентере на одном весле работали пять гребцов. Окончательного решения пока нет. Видимо, существовали суда и больших размеров.

БОРЬБА ЗА МОРЕ

Уже на первых порах пунийские города столкнулись с сопротивлением Таршиша, который не был склонен уступать без боя свои торговые пути неведомо откуда взявшимся пришельцам. После целой серии войн пунийцам удалось блокировать своего противника. Однако в конце IX—начале VIII века до нашей эры в Западном Средиземноморье появились греческие купцы, а в середине VIII–VII веке и греческие колонии в Восточной Сицилии. Эта опасность заставила финикийские города Западной Сицилии во второй половине VII века объединиться и заключить союз с элимами, коренными жителями этой части острова. Подобные объединения существовали и в Северной Африке.

В середине VII века Карфаген основал колонию на острове Эбесс (ныне Ивисса). Это был его первый шаг на пути превращения в мировую державу. Так как ранее Эбесс, как и другие Балеарские острова, находился под властью Тартесса, этот шаг карфагенян был началом активной наступательной политики, направленной против этого государства. Затем, используя Эбесс как плацдарм, Карфаген перенес военные действия непосредственно в Южную Испанию и там, заключив союз с Гадесом, прочно обосновался на тартесских землях. Однако вскоре карфагеняне осадили Гадес и разрушили его стены. Очевидно, Гадес пытался помешать своим союзникам проникнуть на территорию Испании и поплатился за это.

Далее события развивались так. Около 600 года неподалеку от устья реки Родана (современная Рона) греки, выходцы из Фокеи (Малая Азия), основали свою первую колонию Массалию (ныне Марсель). В своем движении на запад они встретили полную поддержку тартесситов, увидевших в них своих естественных союзников. Царь Тартесса Аргантоний не только позволил фокейцам селиться на его землях (и они действительно основали несколько колоний на юго-восточном побережье Пиренейского полуострова), но даже оказывал им посильную помощь в борьбе против внешних врагов. Карфагеняне вскоре после возникновения Массалии начали против нее враждебные действия, превратившиеся в затяжную войну, которая, однако, не принесла пунийцам успеха. Терпя поражение за поражением, они оказались вынужденными примириться с существованием Массалии, вытеснившей карфагенских купцов из низовьев Родана, и с фокейской колонизацией Пиренейского полуострова. В конце VII века пунийцы утратили доступ и в Италию. Положение их стало особенно тяжелым после того, как в первой половине VII века фокейцы построили на Корсике город Алалию. Его жители грабили соседей и проходившие мимо купеческие корабли; они, видимо, полностью дезорганизовали торговлю в этом районе.

Более удачными были войны, которые карфагеняне под предводительством полководца Малха вели в Сицилии в середине VI века. Им удалось покорить там большую территорию. Воодушевленные успехом, войска Малха переправились в Сардинию, но там потерпели поражение настолько серьезное, что власти Карфагена приговорили и неудачливого полководца и еще оставшуюся у него часть армии к изгнанию.

Воины Малха отправили в Карфаген посольство, добиваясь разрешения вернуться, но получили резкий и недвусмысленный отказ. Разгневанный военачальник двинул свою армию на осаду родного города, в конце концов штурмом овладел им и расправился со своими врагами, стоявшими у власти. Жертвой Малха пал и его собственный сын Карталон, только что вернувшийся из Тира, где по поручению пунийских правителей он участвовал в торжественных жертвоприношениях. Опираясь на демократические круги общества, Малх пытался, видимо, удовлетворить их интересы, изменяя действовавшие в Карфагене законы. Однако уничтожить всех своих противников, всю аристократическую верхушку пунийского общества новый властитель не сумел. Они обвинили его в стремлении к самодержавной царской власти, в сыноубийстве, и в конце концов Малх был предан суду и казнен. Власть в городе перешла к Магону, основателю военной династии, на протяжении нескольких десятилетий державшей в своих руках все нити управления Карфагенской державой.

Судя по всему, Магон провел ряд важных мер, чтобы укрепить пошатнувшееся положение Карфагена. Одной из них было создание наемной армии, представлявшей собой на первых порах значительную военную силу, более боеспособную, чем ополчение. Эта реформа была проникнута стремлением не допустить народные массы к реальному участию в управлении государством. Чтобы обеспечить себе союзников, Магон договорился с этрусками о взаимной помощи и поддержке. Это соглашение послужило прочной основой для развития в будущем между ними и карфагенянами дружественных отношений. Помимо чисто военных те и другие впоследствии заключили ряд других договоров, регулировавших их отношения, в том числе и о торговле. Но и этого Магону показалось мало: он сумел заручиться если не поддержкой, то во всяком случае благожелательным нейтралитетом Сиракуз, крупнейшего греческого города в Сицилии.

Все эти меры позволили пунийцам добиться значительного успеха. В ожесточенной битве при Алалии в 535 году объединенный флот этрусков и карфагенян, насчитывавший 120 кораблей, нанес сокрушительное поражение вдвое меньшему флоту фокейцев. Сорок кораблей, принадлежавших последним, были потоплены, и только двадцати удалось скрыться. Все пленные фокейцы были перебиты победителями. Дорога в Италию снова стала свободной.

Победа при Алалии имела и другие далеко идущие последствия. Карфагеняне снова начали активное наступление в Сардинии, опираясь на местные финикийские поселения — Нору, Сулх и другие, основывая свои колонии, в том числе Каралис. Правда, борьба с сардами по-прежнему была очень тяжела, и какие-то их группы, уходя в глубь острова и отчаянно сопротивляясь, сумели сохранить независимость. Но главное заключалось в том, что эта победа позволила изолировать, а потом и уничтожить Тартесс. Произошло это событие в конце 30-х или в начале 20-х годов VI века.

ЗА СТОЛПАМИ МЕЛЬКАРТА

Именно это бурное время — VII–VI века до нашей эры — было, по-видимому, тем периодом, когда карфагеняне предпринимали исключительные по своим масштабам попытки проникнуть за Гибралтар — Столпы Мелькарта, как их называли, — и в далекие страны на севере и на юге Атлантического океана. Но если восточные финикияне, плывя вдоль берегов Африки, не общались с ее населением и, видимо, не очень к этому стремились, цели их западных собратьев были иными. Геродот, на которого мы уже много раз ссылались, писал: «Карфагеняне рассказывают также, что есть страна в Ливии и люди, живущие за Геракловыми Столпами. Прибывая к ним, они выгружают товары и кладут их в ряд вдоль берега, а затем, уходя на корабль, зажигают костер. Туземцы, увидев костер, приходят к морю, кладут против товаров золото и уходят далеко от них. Карфагеняне, сойдя на берег, все осматривают, и если им покажется, что количество золота соответствует товарам, то, погрузив его, они удаляются. Если же им покажется, что не соответствует, то они снова уходят на корабль и остаются; те же, вернувшись, кладут еще золото в том количестве, которое запрашивают. И они не обманывают друг друга. Ведь одни не касаются золота прежде, чем, по их мнению, оно не уравняется по ценности с товарами, а другие не касаются товаров прежде, чем те не возьмут золота». Этот крайне примитивный метод торговли свидетельствует о том, что общество, с которым торговали карфагеняне, находилось на весьма низкой ступени общественного развития. Но не только торговля манила гуда карфагенян.

В течение VI — первой половины V века на территории Северной Африки, непосредственно прилегающей к Карфагену, благодаря успешным войнам Малха с ливийцами, а кроме того, и в результате победы над западным соседом — киренянами,[12] сложилась довольно обширная область карфагенского господства. Однако не менее важную роль, чем войны, сыграла в этом процессе мирная карфагенская колонизация Северной Африки, начавшаяся значительно ранее, вскоре после основания Карфагена.