Альпинист. Книга 1 - Тим Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Петрович поджал губы, потупил взор.
— Вот и хорошо, — кивнула тетка. — Принимай давай человека. И чтобы как положен, объяснил все, чтобы я потом не бегала, не искала вас с ключами, как в прошлый раз. Ну все, Андрюш, располагайся.
И втолкнула меня в коморку.
— Ну здравствуй, ек-макарек, — произнес мужичок. — Я — Петрович.
— Андрей, — вновь представился я.
— Ну и добро, Андрюша. Будем работать. Ты уж не серчай на старика. Я то думал ты уж мне на замену — эта мегера давно грозилась. А ты в помощь. Уже хорошо. В десять товар привезут, разгрузим в четыре руки. А там видно будет.
— Я на полставки, — пояснил я. — Мне после обеда в школу нужно.
— Дык ты школьник? Ну ек-макарек! А крепкий какой, не похож на школьника. Спортсмен что ли? Вон, руки какие, что канатами перетянутые.
— Нет, любитель. В кружок хожу.
— И какой же?
— Альпинизм.
При этом слове Петрович едва заметно вздрогнул. Глаза блеснули, в них что-то проскочило, какая-то то ли тоска, то ли боль. Странная реакция удивила меня.
— Восхождение на вершины, — добавил я, просто чтобы заполнить образовавшуюся неловкую паузу, причин которой я так и не понял.
— Спорт — это хорошо, — ответил Петрович, покачав головой, глядя куда-то сквозь меня.
И не успел я насмелиться и спросить его, в чем причина такой задумчивости, как он спохватился:
— Ну хватит рассиживаться. Давай, надевай халат. Скоро уже грузовик будет. Сегодня кефир, тяжелый зараза. Придется попотеть.
Попотеть и в самом деле пришлось. Крытый «газик» был доверху забит стальными сетчатыми коробками с бутылками кефира, по двадцать бутылок в каждой таре.
Первые три ящика показались мне легкими. Но потом руки от непривычного груза стали болеть. И с каждым новым ящиком звон стекла становился все громче — от подрагивания конечностей.
Я терпел, таскал молча, хоть и пыхтел от натуги. А Петровичу, казалось, все было ни по чем. Он брал сразу по три коробки и ловко лавировал по узкому коридору склада, успевая еще отвесить остроту или штуку в сторону кладовщицы. Я, сгораемый от стыда, что проигрываю в силе такому сопернику, пыхтел еще сильней и пыжился, едва поспевая за Петровичем. Но все было без толку.
К одиннадцати «газик» был разгружен, товар заботливо пересчитан завскладом, а мы, усталые, вернулись в подсобку.
— И как? — внезапно спросил Петрович, закуривая вонючую сигарету — «Беломорканал».
— Что — как?
Я подумал, что он имеет ввиду первый рабочий день и хотел уже было отмахнуться — мол, терпимо. Но Петровича волновало совсем не это.
— В горы уже ходил с секцией своей? — прищурившись от густого сизого дыма, произнес Петрович.
— Нет, еще не ходил, — ответил я.
Петрович покачал головой, задумался о чем-то своем. И вновь этот взгляд, туманный, отсутствующий, грустный.
— В горах сейчас хорошо, — сказал он, затянувшись сигаретой. И вмиг изменившись, вновь став самим собой, улыбнулся: — Что, устал?
— Нет.
— Да ладно врать то, ек-макарек! — рассмеялся Петрович. — Вон, руки дрожат. Не переживай, это не всегда такие машины будут. Сегодня просто «удачно» ты попал. теперь только к понедельнику завоз крупный будет, остальное по мелочи.
Петрович пожевал сигарету, глянул на часы, спохватился.
— Ек-макарек! Тебе пора уже! В школу опоздаешь! Давай, поторопись! Школу нельзя опаздывать и пропускать — а то таким же как я станешь, никудышным!
Я хотел сказать ему, что у меня есть в запасе еще пара часов, но старик практически вытолкал меня в коридор и скоро попрощавшись, захлопнул дверь. В коморке тут же звякнула бутылка и Петрович характерно выдохнул. Я не стал отвлекать его от поглощения портвейна и побрел домой. Хотелось успеть принять душ и переодеться.
* * *
Уроки показались мне блаженством — сидишь, слушаешь щебетание учительницы, тяжелые ящики таскать не надо. Иногда, вспоминая прошлую жизнь и пройденные материалы, уверенно отвечаешь, невольно привлекая к себе удивленные и восторженные взгляды одноклассниц.
А вот после уроков вновь начали сгущаться тучи.
Я вышел в коридор, собирался уже было идти домой, как кто-то свистнул, привлекая мое внимание.
— Ну что, снова встретились? — ухмыльнулся Костарев, выруливая из-за угла.
Я тихо выругался.
Рядом с ним стояло еще пять крепких парней, старше его. По жилистым рукам с бицепсами я понял, что со спутниками Костарева справиться будет гораздо сложней. А если быть предельно честным с самим собой, то преимущество явно на их стороне. Не одолеть мне их. Хоть тресни.
— Хочешь вновь поговорить? — спросил я, стараясь придать голосу как можно больше холода. — Не хватило в прошлый раз?
— В прошлый раз не совсем хорошо получилось с твоей стороны, — ответил Костарев. — Я ведь хотел с тобой парой слов обменяться, по-доброму, по-хорошему, а ты с кулаками сразу. Я не был к такому готов.
От возмущения у меня отвисла челюсть. Что несет этот придурок⁈
— А сейчас ты готов значит? — с трудом взяв себя в руки, произнес я, кивая на его спутников.
Костарев злобно оскалился. Ладони его сжались в кулаки. Спутники тоже приготовились метелить меня прямо в школьном коридоре. Воздух стал наэлектризован. Суждено быть побитым — так тому и быть. Но просто так я не дамся. Вот этого мордатого точно с собой в нокаут утащу. И Костарев разумеется.
Чем бы закончилась эта потасовка, я не знал, но догадывался что ничем хорошим для меня. Однако в дело вмешался случай. Из кабинета биологии вдруг вышел директор школы. Глянув на нас, сурово спросил:
— А вы что тут ошиваетесь? Звонок на урок уже был. А ну живо по классам.
Спутники Костарева непонимающе глянули на него.
— Ну, чего стоите? Живо! — с нажимом произнес директор.
— Пошли, — выдохнул Костарев, понимая, что с директором шутки плохи. Потом, гляну на меня, сказал: — В выходные продолжим наш разговор.
И ушел.
Я облегченно выдохнул и провожаемый суровым взглядом директора, поспешил на урок.
После звонка я был сам не свой. Неприятности с Костаревым напрягали меня. Хотелось получать удовольствие от новой жизни и не знать забот, а не разгребать проблемы, которые накапливались словно снежный ком. Впрочем, повторись тот момент с Костаревым, сделал бы я все также. Навалял бы ему еще раз. Заслуживает.
Гад обещал проблемы в выходные, а они не за горами. Сегодня пятница. Завтра — суббота. Хоть из дома не выходи. Но я не привык так. Не трус и никогда им не был. Хочет поговорить со мной — без проблем. Отхватить от его дружков не боюсь. Получу прекрасный опыт спарринга сразу с несколькими противниками. Парочку бойцов в нокаут я отправить успею. И пусть будет уверен Костарев, что среди этих двоих он точно окажется.
— Ну что, готов? — спросил меня Костя, догоняя на улице возле школы.
— К чему? — не понял я.
Парень сплюнул.
— Опять у тебя провалы в памяти? Совсем ничего не помнишь?
Меня это стало раздражать. Я отмахнулся от парня, пошел дальше. Но Костя быстро догнал меня, сказал:
— Ну ты чего? Дубинин же на этих входных собирался вывести группу в Каменку на два дня. Мы своей группой идем — я, Марина, Володька, Артем. Еще двое из старших идут, Генка и Клим. И вроде ты собирался. Ну еще до твоего падения. Заранее же все планировали.
— На этих выходных? — переспросил я, вспоминая слова, брошенные Костаревым.
— Ну да, — кивнул Костя. — Подальше от города, от людских глаз. Только мы, природа, лес и горы. Каменка — слабенькая гора, ее легко можно сделать. Даже для тренировки новичков. Но природа там — закачаешься! Из-за этого все и идем.
— Подальше от города? — повторил я, улыбнувшись. — А что, идея мне нравится! Пошли!
— Вот и отлично! Пошли тогда в секцию. Там подготовить инвентарь нужно. Ну и оформиться, как положено. Дубинин в этом плане строг.
Такой исход этого вопроса меня вполне устраивал. Это не бегство и не трусость. Но как говорят великие мастера единоборств: единственное верное решение победить в поединке — это избежать его.
К тому же была еще одни причина, которая волновала меня сейчас не менее прочего. Марина. Она тоже должна была идти в поход. Я даже немного взволновался. Девушка она видная, красивая. Два дня в ее компании — это же просто рай! О таком только мечтать можно. Да, большая компания ожидается, но это не помеха для общения. К тому остальные ребята, про кого сказал Костя, тоже все нормальные, юморные,
