Король Лев - Элизабет Рудник

Камари вздохнул:

– На самом деле я не собирался ничему его учить.

Азизи, всё ещё не понимая, что имел в виду друг, улыбнулся.

– Ты мог бы научить его преследовать больных и раненых, – участливо предложил он.

– Я имел в виду, – Камари резко замолчал и вонзил когти в землю, стараясь не закричать от злости, – что он заплатит за то, что сделал с нами!

Глаза Азизи понимающе расширились, и он начал кивать. А потом щербато улыбнулся и радостно захихикал:

– Тогда тебе повезло! Потому что он здесь!

Шензи вскинула голову, и её шерсть встала дыбом. Проследив за взглядом Азизи, она увидела неясный силуэт приближающегося льва. Гиена медленно поднялась на ноги и начала пробираться к проёму. Из-за светящего снаружи солнца тьма в пещере была особенно густой, и сложно было понять, кто именно идёт ко входу. Шензи оскалилась. Гость двигался медленно и небрежно, как будто совершенно не беспокоясь из-за того, что входит в логово голодных и злых гиен.

Шензи напряглась. Она знала Муфасу. Этот лев – не он. В его походке, опущенной голове и редкой гриве было что-то манерно-изящное. У Муфасы же походка скорее повелительная, а голова всегда высоко поднята. Из своих пещер начали появляться гиены, они скалили зубы, рычали и шипели, встречая льва.

Наконец тот вышел из тени. Шензи подняла бровь. Как она и предполагала, это был не Муфаса. Это его брат, Шрам. Она склонила голову набок, держась на расстоянии и подав сигнал гиенам, чтобы те в случае чего были готовы напасть. Если он сделает хоть один лишний шаг к ней, то станет закуской вместо Симбы.

– Вы, дураки, уничтожили всё живое на вашей земле, – начал Шрам, осматривая тёмную пещеру, заполненную объедками и старыми костями. – И всё же, когда я отправил к вам двух маленьких львят, они вернулись живыми и невредимыми.

Камари пожал плечами:

– Полагаю, вместо этого нам придётся съесть тебя.

Шрам даже не вздрогнул:

– Зачем есть один раз, если можно пировать до конца жизни?

Когда Шрам только начал говорить, Шензи почувствовала раздражение. Он ничем не лучше Муфасы, приходит и насмехается над их домом и привычками. Но пировать до конца жизни? Это её заинтриговало.

– Да что ты можешь нам предложить? – спросила она с недоверием.

Шрам встретил её взгляд и кивнул.

– Место, где вы сможете набивать свои животы сколько вздумается, – ответил он. – Где вы сможете охотиться на всех, кого касается свет.

Шензи усмехнулась. Так вот о чём он.

– Земли прайда тебе не принадлежат, – заметила она. – Ими управляет король.

Они буквально только что убедились в очередной раз, что с Муфасой связываться не стоит.

– Вот потому мы его и убьём.

Смех замер в горле Шензи. Камари и Азизи рядом с ней нервно забормотали.

– Не держи меня за дуру, – наконец сказала она. – Львы и гиены воюют с самого начала времён. Ты бы никогда не встал на нашу сторону!

Шрам пожал плечами, не торопясь спорить.

– Моё племя может ненавидеть вас, – согласился он. – Но я вижу в вашей жадности достоинство. Для меня это не порок, а амбиции. Когда я стану королём, сильные мира сего, такие как вы, смогут совершенно свободно делать всё, что захотят.

Покачав головой, Шензи развернулась и отправилась обратно к своему выступу. У Шрама могут быть большие планы и мечты о том, как он станет королём, но Муфаса слишком силён. Они никогда не смогут бросить ему вызов. Они могли бы взять его числом, но ведь у короля есть львицы. Каждый раз, когда гиены пытались проникнуть на земли прайда, их атаковали и отправляли восвояси. Шрам глуп, даже когда просто думает, что сможет одолеть брата.

– У моего брата появилось кое-что, чего не было раньше, – ответил Шрам. – Слабость. Что-то, что затуманивает его разум, когда это совершенно неуместно…

Шензи остановилась. Её нога пульсировала от боли. Она посмотрела вниз на свежую рану. Шрам прав. У Муфасы была слабость, из-за которой он вёл себя импульсивно и подвергался ненужной опасности.

– Симба, – сказала она, оборачиваясь и очень близко подходя к Шраму.

Он кивнул:

– Именно.

Королева гиен улыбнулась. Возможно, Шрам не такой уж и сумасшедший. Возможно, и в самом деле существовал способ заполучить власть над землями прайда и больше никогда не голодать.

– Что от нас потребуется? – спросила она, когда гиены вокруг согласно затявкали.

– Всего лишь одно. – Зловещая улыбка Шрама в точности повторяла её собственную. – Быть готовыми.

* * *

Симба зевнул. Они с папой вернулись домой очень поздно, и к тому времени, как он быстро вылизался и раздобыл себе поесть, держать глаза открытыми стало очень трудно. Не успела его голова коснуться лап, как уже наступило утро.

И теперь он лежал на солнышке в стороне от других львят, краем уха слушая тихий голос матери, о чём-то разговаривающей с другими львицами. Вдруг Симба услышал своё имя и навострил уши, пытаясь разобрать, что они говорят. До него донеслись только обрывки фраз, но этого было достаточно, чтобы понять, что Сараби рассказывает остальным о вчерашнем приключении на Слоновьем кладбище.

Почувствовав на себе взгляд нескольких львиц, Симба поднялся на ноги и отправился вниз по камням к плоской земле. Он собирался отдохнуть немного там, подальше от осуждающих взглядов, из-за которых ему становилось только хуже. Но, к его удивлению, неожиданно он натолкнулся на дядю. Шрам стоял снаружи пещеры так, как будто ждал Симбу. Встретившись с племянником взглядом, он жестом позвал его за собой.

И вот теперь Симба шёл по дну глубокого каньона, проходившего через самое сердце земель прайда. Рядом с ним мягко ступал Шрам, чьё худое тело было того же цвета, что и отвесные стены. Симба не был уверен, почему дядя пришёл к нему, пока Шрам не сказал:

– Я слышал, вчера у тебя случилось то ещё приключение.

Он обернулся и посмотрел на Симбу. Плечи принца опустились. Похоже, знали не только львицы. Даже дядя слышал о стычке с гиенами.

– Мой папа очень сильно расстроился из-за этого.

«Вообще-то, он очень сильно разозлился из-за этого, – беззвучно добавил Симба. – Но я не должен говорить это Шраму. Разве что он уже знает. Может, так оно и есть». Это был уже не первый раз, когда Симба пожалел, что на землях прайда новости распространяются так быстро. Тяжело, когда все узнают обо всём, что ты делаешь. Мало того, что он разочаровал отца, теперь, возможно, все животные земель