Стань учителем! Записки учительницы и мамы. Два важных опыта - Ирина Андреева

У меня с ним сложились отношения, построенные на уважении и доверии. Мы много общаемся, обсуждаем самые разные проблемы. Мы ходим вместе на выставки и спектакли, вместе путешествуем. При этом и у него, и у меня есть, как говорят в таких случаях, своя жизнь – друзья, увлечения, учеба, работа.

Думаю, что это один из многих примеров, доказывающих, что понимание и уважение как основа воспитания приводят к хорошим результатам.

Могу ли я утверждать, что мне все удалось в воспитании? Есть ли такие качества, которые я хотела бы видеть в сыне, а их нет, или они выражены недостаточно? Конечно, есть, и я думаю, это неизбежно. Создавать некий образ идеального человека, такого, каким ты хочешь увидеть взрослого сына или дочь, – дело безнадежное: жизнь всегда внесет свои коррективы, и полного соответствия не будет. Еще хуже делать ребенка заложником своих амбиций: он должен быть отличником, должен поступить на бюджет в самый престижный вуз. А может, у него недостаточно способностей или он не хочет учиться именно в этом вузе? Сколько я видела пап и мам, которые приходят в школу и сокрушаются: «Я закончила школу с медалью, а он…» А он и не обязан повторять маму и папу, быть их улучшенной копией. Он другой человек, и у него другая жизнь. Но то, что принципиально важно для них, родители должны ему передать. И в значительной степени от них зависит, удастся ли им это сделать.

Как воспитать в ребенке интерес к себе

Да, это тоже важный вопрос. Пока он маленький, ему интересно все и интересны все люди. А родители для него – непререкаемый авторитет. Но если отношения в семье строятся на тех правилах, о которых говорилось выше, то у маленького человека может сложиться впечатление, что все вокруг делается прежде всего для него. Ему читают, с ним играют, ему рассказывают о том, как устроен мир, его учат всему, с ним гуляют, ему покупают игрушки и книжки – словом, делают все, чтобы он развивался активно и правильно. Я уж не говорю о том, сколько возятся с ним и как за него переживают, когда он болеет.

Но ведь у мамы, папы, бабушки свои заботы, проблемы, трудности. Они могут очень уставать на работе и от домашних дел. Они тоже болеют, хотя умеют, конечно, в отличие от малыша, свои недуги преодолевать сами. Обо всем этом он, разумеется, не задумывается, пока он мал. Но вот он подрастает, и наступает какой-то момент, когда его внимание нужно направить на интересы близких ему людей.

Многие родители, не видя такого внимания со стороны любимого чада, сразу высказывают обиду и возмущение: «Ты даже не спросил, как я себя чувствую!» А откуда он знает, что об этом надо спрашивать? Ах, это очевидно? Да, для взрослого человека, которого этому учил кто-то или просто ему это подсказывает опыт многих прожитых лет. А для ребенка вовсе не очевидно, что мама, которая всегда ухаживает за ним, когда он болеет (а как же иначе?), которая заботится о том, чтобы купить любимые им пирожные или достать заданную к уроку книжку, может очень устать или заболеть. И надо подсказать ему, только очень деликатно и осторожно, что надо поинтересоваться, скажем, как себя сегодня чувствует дедушка, у которого вчера болела голова. У меня был с сыном именно такой случай, и я сказала ему об этом. А потом заметила, как будто вскользь, что мне хотелось бы, чтобы и он интересовался моими делами, как я интересуюсь им, его заботами, спрашивая всегда, как прошел день (и опять же не в оценках дело!).

И с тех пор и до сегодняшнего дня наша встреча или разговор по телефону (сын уже живет отдельно) начинается всегда с Сережиного вопроса: «Как у тебя дела?»

Пусть когда-то, как в любом общении, он готов выслушать мой рассказ, относительно подробный, о прожитом дне, а когда-то, если нет возможности поговорить, выслушает короткий однозначный ответ, но он интересуется моей жизнью, как и я – его заботами и проблемами.

Есть еще одна сторона вопроса: чтобы ребенок, взрослеющий или уже взрослый, интересовался жизнью мамы, папы, бабушки, в этой жизни должны быть серьезные заботы не только обыденного или бытового характера. У мамы должно быть что-то, о чем она может рассказать, кроме приготовления обеда и уборки квартиры. И хорошо, если она сама, даже не дожидаясь вопросов сына или дочки, расскажет о проблемах на работе или о прочитанной интересной книге. И пусть он понимает, что и у нее может быть не все хорошо, могут быть трудности, это вполне естественно. Если люди делятся друг с другом раздумьями, сомнениями, советуются о том, как решить возникшие проблемы, это и есть полноценное общение – подлинная дружба, которая с годами, когда ребенок взрослеет, становится уже общением на равных.

Ребенок вырос – общение меняется

Казалось бы, это очевидно: такие отношения, когда ребенок все время с мамой, скучает по ней, если она уходит даже ненадолго, старается быть с ней постоянно, обо всем рассказывает и советуется, словом, когда мама – главный человек в его жизни, не могут продолжаться вечно. Он растет – появляются друзья, он проводит с ними все больше времени. Могут появиться и взрослые люди: учителя, воспитатели, которые становятся для него авторитетом. И ребенок постепенно отдаляется от родителей. Понятно, что это неизбежно, но как же трудно многим любящим родителям это принять!

Вспоминаю разные периоды своих отношений с сыном. Пока он был маленьким, мы очень много времени проводили вместе, он очень переживал, когда я уходила, с радостью встречал меня, стремился каждую минуту быть рядом. Меня это, конечно, очень радовало, хотя я не могла заниматься только им: много сил и времени занимала работа и домашние дела. Тем более все свободное время я старалась посвятить ребенку. Так продолжалось довольно долго. Он уже учился в школе, у него были друзья. Часто вместе с ним и с кем-то из его друзей я шла в парк, музей или театр, и таким образом мое общение с сыном продолжалось. Это, кстати говоря, вообще очень плодотворная форма общения на определенном этапе. Так взрослый человек помогает детям сформировать правильные отношения, основанные на серьезных интересах. Все-таки после посещения выставки или спектакля есть о чем поговорить. Делать это, конечно, нужно тактично и ненавязчиво. Но наступил момент, когда сын чаще стал уходить, проводить время с друзьями у них дома или в кафе. У него появилось стремление к большей самостоятельности, он стал незаметно, ненавязчиво, но все-таки ограничивать мое вмешательство в его жизнь.

О стремлении к самостоятельности, независимости хочется сказать отдельно. Часто даже маленький ребенок, начиная делать что-то и встречая попытку помочь, говорит: «Я сам». Разумеется, дети разные, и у кого-то это стремление выражено ярче, а кто-то к этому стремится в меньшей степени. Я для себя уже давно определила правило: все, что ребенок может делать сам, пусть делает сам. Ему только год и два месяца, но он пытается сам есть, у него получается. Пусть ест сам. Да, что-то уронит, что-то прольет, но научится. И надо сказать, это правило всегда работало. Но я была рядом, могла помочь, могла спросить его о чём-то и ответить на его вопросы.

Вспоминаю, как Серёжа пошёл в 1 класс. Это трудный период в жизни любой семьи. Первокласснику сложнее всего не выполнить задания, тем более если он подготовлен к школе, а организовать себя, особенно если это домашняя работа: на уроке её организует учитель. Я приходила с работы, садилась рядом с сыном и старалась направить все его действия так, чтобы работа шла чётко и быстро, учитывая малейшие нюансы, включая порядок на столе, отработку навыка автоматически и быстро делать то, на что не нужно тратить много времени, – достать тетрадь, открыть в нужном месте, положить закладку в учебник и так далее. При этом я вспоминала свой опыт, когда выполнение домашних заданий в 1 классе занимало у меня чуть ли не полдня. Постепенно мой сын стал справляться с уроками чётко и быстро. А в начале 2 класса он сказал мне, что теперь хочет делать домашние задания сам, чтобы я их только проверяла. Я, конечно, не стала возражать.

Сын всегда рассказывал мне о многом, даже когда был уже подростком. Я знала его друзей, они приходили к нам в дом. Но вот однажды, когда Сережа был в ванной, у него зазвонил телефон, я увидела на мониторе «Денис» и ответила, что Сережа в ванной. Когда он вышел, сказала ему об этом, и он мягко, но настойчиво попросил меня не отвечать на звонки его телефона, даже если звонит хорошо знакомый человек. В первый момент меня это задело, потом я подумала, что это естественно, так и должно быть.

Да, я это понимала. У меня была своя жизнь и свои интересы, поэтому я не сидела без дела и не думала, чем бы мне заняться, когда Сережи нет дома. И все-таки принять новую ситуацию общения мне было очень нелегко. Вспоминаю слова одной учительницы, которая в беседе с родителями учеников как-то заметила, что, пока дети маленькие, они хотят быть с нами, а нам все что-то мешает, а потом они вырастают, и мы очень жалеем об этих упущенных возможностях общения с ними. Я услышала это, еще не будучи матерью, а теперь вот вспомнила вновь. И вроде бы мне не за что было упрекнуть себя: я старалась как можно больше быть с сыном. Но, может быть, именно поэтому мне было трудно принять новую ситуацию. Я все-таки не была к ней готова.