Благословите дитя. Божий дар жизни - Коллектив авторов

Вдруг германец отбросил свой щит.

«Уловка Спартака, – улыбнулся Тит, – иудей погиб».

Подняв меч, германец прямо пошел, ничем не прикрытый, на закрытого щитом Симона. Тот прикрыл щитом грудь и живот. Вдруг германец как будто споткнулся, припав на колено, и меч его очутился под щитом противника. Амфитеатр потрясли рукоплескания.

– Побежден! Побежден!

– Не побежден! – успел выговорить Симон, и, перегнувшись через голову врага, всадил в него меч.

Оба были мертвы. Их унесли. Снова взвыли трубы.

– Ввести женщину с девочкой, – распорядился «эдитор».

Тит что-то тихо сказал отцу.

– Зачем же ты допустил это? – спросил император.

– Все легионы требовали этого – оскорбление римского орла.

На арену медленно выступила Саломея, которая вела за руку прекрасную девочку с распущенными волосами червонного золота. Ропот удивления и восторга волнами перекатился по амфитеатру.

– Сейчас прибежит большая, большая кошка, которая унесет нас к твоему отцу и к Тому доброму Иисусу, о Котором я тебе так много рассказывала, – говорила Саломея, выводя на середину арены девочку, которая с любопытством и детской наивностью посматривала по сторонам.

– Идущие на смерть приветствуют тебя, император! – возгласил «эдитор», когда Саломея и Мариам поравнялись с императорской ложей.

– Видишь, дитя мое, Божие оконце? – показала Саломея на солнце. – Оттуда теперь смотрят на нас добрый Иисус, Сын Божий, и твой покойный отец. Видишь, дитя мое, у нас злые римляне отняли наш Иерусалим, сожгли его, а у доброго Иисуса есть Небесный Иерусалим, и Он зовет нас к Себе.

– Какая красота! Какое божество! – слышались голоса.

– Дай вырасти такому змеенышу, все мужья и юноши сойдут по ней с ума! – раздался визгливый женский голос.

Вдруг послышалось рыканье льва.

– Слышишь, дитя, это добрая большая кошка радуется, что сейчас понесет нас на небо, к твоему отцу, в Небесный Иерусалим, – говорила Саломея, указывая на выскочившее из железной клетки чудовище.

Лев радовался, увидев свет, солнце, свободу. Долго просидев в мрачной тюрьме без движения, потеряв всякую надежду увидеть солнце, он теперь, вырвавшись из своей могилы, просто обезумел от неожиданности. Он увидел такое же синее небо и такое же горячее солнце, какое знал и любил в своей далекой, родной Африке. И ему, плохому мыслителю, показалось, что он уже у себя в Африке, среди пустынь и пальм Нумидии. Вот, скоро увидит свою львицу, детенышей… И, подняв могучую голову к солнцу, он посылал ему приветственный гимн. Налюбовавшись на свое солнце, он стал метаться по арене, чтобы насладиться свободой движения, упругостью стальных мускулов своих могучих ног.

– Видишь, дитя мое, как играет добрая большая кошка? – говорила Саломея, с трепетом глядя на зверя.

Сделав еще несколько гигантских прыжков, чудовище вдруг остановилось. Лев только теперь заметил на арене Саломею и Мариам и с удивлением уставился на них.

Весь амфитеатр с трепетом ждал, что будет дальше.

– Ах, зачем ты осудил ребенка, – тихо проговорил Веспасиан.

– Легионы требовали. Она топтала твоего орла.

А лев, совершенно как кошка, припал к земле и, не сводя удивленных глаз с непонятного ему явления, бил метлой хвоста по арене, разметывая во все стороны песок.

– Иди, мое дитя, к доброй кошке, – прошептала Саломея.

– А добрая кошечка не царапается, мама? – спросила девочка.

– Нет, моя крошка.

Девочка двинулась вперед. Вот-вот чудовище бросится и растерзает ребенка.

Но чудовище не бросалось. И вот разгадка: перед травлей людей четвероногих гладиаторов обычно несколько дней морили голодом, и потому при выходе на арену, они жадно бросались на добычу. А у этого льва надсмотрщиком был тайный христианин, и вот он, узнав, что его узником будут травить христианскую женщину с девочкой, тихонько, по ночам, закармливал льва до отвала.

Зверь был сыт по горло, и ему хотелось только веселиться, играть на свободе. Он никого не видел, кроме беленького маленького существа, которое само шло к нему.

«Играет со мной», – подумал сытый зверь, и, подобно кошке, стал ползком двигаться назад.

– Видишь, добрая кошечка играет, – сказала Саломея.

И лев, как бы поняв ее слова, вновь начал прыгать из стороны в сторону, словно на самом деле заигрывал с девочкой.

Потом он снова прилег и совершенно по-кошачьи стал ползти на брюхе к девочке.

– О, Всеблагий! Прими с миром ее чистую душу, – сказала Саломея и в ужасе закрыла глаза.

Лев у самых ног девочки. Та стоит как заколдованная.

Что это? Неслыханное чудо! Лев лижет маленькие ножки!

Весь амфитеатр задрожал от криков и рукоплесканий.

Лев, оглушенный этим громом, вскочив, глянул на скамьи и галереи, наполненные народом, которого он прежде, казалось, не замечал, – и стремительными прыжками бросился в свою тюрьму.

– Увести их! – вдруг раздался повелительный голос императора. – Боги пощадили ребенка, но мы для них оставляем мать!

Девочка-мученица

В древние времена язычники предавали христиан мукам и казням. Среди мучеников были даже маленькие дети. В нынешней Франции, в Лионской области, во время императора Марка Аврелия, гонение началось с того, что христиан ругали, бросали в них камни. Потом стали грабить их дома, а самих хватали и отводили в суды. Подвергали их пыткам и истязаниям: у одних желали вымучить отречение от Христа, других заставляли подтвердить справедливость народного мнения о мерзких преступлениях, которые приписывала христианам клевета.

Муки были так продолжительны, что палачи сами уставали от пыток, но христиане оставались верны Христу и истине. Одна девочка, Бландина, из рабынь, на все вопросы отвечала одними словами:

– Я христианка, у нас не делается ничего худого.

Ее подвергли самым ужасным пыткам, но она говорила все то же и произносила эти слова, истекая кровью.

Пятнадцатилетний мальчик Поптик с мужеством переносил все пытки и не отрекся от своей веры. Его сестра стояла рядом с ним и убеждала его сохранять верность.

Епископ области, старец, которому было более 90 лет, принял такие пытки, что через два дня умер в темнице.

Такая твердость сильно действовала и на других. Тот, кто колебался, теперь без страха исповедовал Христа. Некоторых из этих христиан умертвили мечом, а большинство отдали на съедение диким зверям на арене цирка при громадном стечении язычников.

Все осужденные на эту казнь умирали с радостью. Бландина укрепляла других, славя Бога, она шла на арену, будто на брачный пир, а не на мучительную смерть. Ее завернули в сеть и бросили дикому волу, который убил ее, поддев своими рогами. При виде ее твердости и терпения сами язычники говорили, что у них нет таких женщин, а христианский писатель, передающий эти события, писал:

«Так прославился Господь в тех, которые казались слабыми и ничтожными в глазах мира».

Тела всех мучеников сожгли, а пепел сбросили в реку, будто желая уничтожить даже следы христианства.

Вера, Надежда, Любовь

В царствование императора Адриана в Риме жила благочестивая вдова София. По происхождению она была итальянкой. Она вполне оправдывала свое имя София, что значит «премудрость». Она проводила благоразумную христианскую жизнь, исполненную мира, чистоты, кротости, покорности воле Божией, милости и добрых дел.

Благочестивая София имела трех дочерей, носивших имена важнейших христианских добродетелей. Старшую звали Вера, среднюю Надежда, а самую младшую – Любовь. Их мать, лишившись после рождения третьей дочери своего супруга, посвятила всю свою жизнь христианскому воспитанию дочерей, стараясь, чтобы они усвоили те добродетели, именами которых были названы.

Господь послал дочерям Софии большие дарования, и они изучали апостольские и пророческие книги под руководством наставников. Отличаясь ревностью к богослужению и молитве, все три девы к тому же были очень красивы. Естественно, что благочестивое семейство обратило на себя всеобщее внимание. Слух о них, распространившись по всему Риму, достиг и начальника области Антиоха, который пожелал увидеть выдающееся семейство.

Из допроса правитель тотчас же убедился, что мать и ее дочери исповедуют христианскую веру. Благочестивая семья не стала скрывать перед Антиохом своей преданности Христу, выказав пренебрежение к идолослужению. Антиох донес обо всем императору, и Адриан велел привести христиан к нему.

София, выслушав слуг императора, поняла, зачем он их зовет. Тогда исповедницы Христа обратились с молитвой к Богу:

«Всесильный Боже, сотвори с нами по Твоей святой воле; не оставь нас, но пошли нам Твою святую помощь, чтобы сердце наше не устрашилось гордого мучителя, чтобы не убоялись мы страшных его мучений и не пришли в ужас от смерти; пусть ничто не отторгнет нас от Тебя, Бога нашего».

Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София. Икона. Россия. Конец XIX – начало XX вв. Помолившись, все четверо направились к императору, втайне творя молитву об укреплении в вере. «Помоги нам, Боже, Спаситель наш, прославления ради Твоего святого имени», – молились они