Наследники - Татьяна Анатольевна Нурова

даже немного сам испугался, мы с ним за ней. – Ильтишь ее на магический поводок посадил, так что потерять мы ее не боялись. – И к Черепу она как живая кинулась с криком, я нашла их, нашла, он даже и не понял, как она его куснула, а тут мы и его допросили. – Яд то твой и его быстро разговорил. – Череп вроде поверил, что Васька умерла, а тут его осенило, нужно проверить, он нас сначала – то не подозревал, как мы и думали. – Наташка сама подставилась, она часто хвасталась, откуда она, и что ее не ценят, она, мол, и умница и красавица, а на вольные хлеба ее Анфиса не отпускает, при себе держит, а ей всего хотелось, вот Череп и пообещал ей, сам то не надеялся что она что – то узнает. – А вот с книжками мы прокололись, и я не подумал, что рабочие такими глазастыми окажутся, а ведь у нас все знают, что малышей нет, вот Череп и рискнул. – Ну, они нам больше не помеха, помощник вот Черепа пропал, это плохо, ничего найдем. – А эту парочку никто больше не найдет, Анфиса сильно расстроилась, я запретил ей больше ведьм пока набирать и оставшихся ты Агриппа с завтрашнего дня всех на проверку, нас война с Горынычем ждет и нам надо серьезно готовиться, больше никто не должен со спины ударить, хватить. – И по обороне надо нам всем посоветоваться, Ильтишь кое – что предложил, да и нам что – то придумать еще надо. – И Ваське составляй расписание и Михея привлекай, наша девушка многое может, только все жалела себя.

Васька не стала спорить, виновата, что и сказать, столько отталкивала от себя помощь.

– Иди спать девочка,– ласково обратилась к ней Агриппа,– завтра день тяжелый будет, а нам еще вдвоем с Питиримом о своем поговорить надо.

Васька попрощалась и в спальню пошла, понимала, что ей до их тайн еще долго расти.

Васька поднялась в свою спальню, вот ведь курица ругалась она про себя, даже то что осталось мне от отца я так и не посмотрела, больше двух лет в шкафу лежит то что я достала из тайника в доме, а я так и не нашла времени посмотреть что вообще там есть. Васька залезла в шкаф и достала пакет. Первым делом выпали из пакета с бумагами фотографии, у Васьки даже слезы на глазах выступили, она их помнила, вот мама с папой еще до Васькиного рождения, а затем сплошняком ее фотки от рождения до двенадцати лет. Какая же я дура то, продолжала она ругать себя, меня любили, а я как замерзла и чуть всю свою жизнь под откос не пустила, родители погибли, что бы я выжила, а я курица, даже со своим ребенком справиться не могу. Она быстро убрала фотографии, а в документах не разобралась, какой то банк, ячейка проплаченная на пятьдесят лет, это неинтересно, потом позже разберется. Она вытряхнула из бархатного мешочка кулон, силой сразу же ее укололо, но когда она взяла его в руки, пошла от него теплая энергия, родная ей, у Васьки даже голова закружилась, как будто она прикоснулась к своим живым родным родителям. Кулон без цепочки в форме круглых часов луковицы с открывающейся створкой крышкой. Васька со страхом надавила на крышку, боясь того что увидит, медальон открылся, внутри на задней стенке сложный узор из серебра и посередине крупный прозрачный камень, алмаз сразу решила Васька, она хоть и не видела алмазы просто вот так, но по яркому блеску камня поняла что так сверкать может только бриллиант. Но главное из створки вывалилась сложенная во много раз полупрозрачная тонкая бумага, папиросная, мелькнуло в голове у Васьки. Бумага пожелтела от старости и была исписана плотным мелким почерком, это рука отца, вдруг вспомнила Васька, она ведь часто сидела у него в кабинете и видела, как он пишет, красиво и очень аккуратно, думала, что она уже все забыла, а тут глянула и все вспомнила. У Васьки от волнения затряслись руки, и она поняла, что это письмо адресовано только ей и вспомнила, как отец перед последней поездкой вложил ей в карман этот медальон и поцеловал, прижал ее к себе, как бы прощаясь. Тогда она не поняла этого, а сейчас, что она узнает еще, ей стало страшно. Мама Галя забрала этот медальон с ее вещами в больнице и положила на хранение, никогда не заглядывая в него, Васька это почувствовала, что она первая открывает этот медальон за столько лет.

Милая моя дорогая и самая любимая девочка, не вини себя ни в чем, мне пришлось сделать страшный выбор, но это решил только я, даже не сказал твоей матери. У меня есть дар предвиденья, и я понимал, что все слишком плохо, но не знал причин и глупая Галкина ревность тут ни при чем. Когда ты родилась со слабой искрой, мне показалось это несправедливым, и я решил все исправить, создал медальон артефакт, который при правильной активации, разожжёт твою искру до полноценного огня моего уровня, выше себя я прыгнуть не могу. Пока я создавал этот амулет, мне пришлось, по некоторым вопросам консультироваться и так я засветился. Я смог сделать то, что никогда еще не удавалось другим магам, создать универсальное средство и практически с обычного человека создать полноценного сильного мага. Я понимал что, узнав об этом, меня или заставят поделиться секретом, или убьют, вернее бы убили все равно, слишком уж я влез в то, что подвластно только богам. Незадолго до того как на нас открыли охоту меня выследил Афанасий Смилетин, чародей, мне показалось что он из семьи Горынычей, страшный человек, даже я был напуган, много слышал о нем раньше. Возможно, фамилию он сменил давно, его ищут многие, он даже в мире ночи изгой, но силен невероятно. Он предложил мне передать технологию создания амулетов, но я отказался, армию магов для захвата мира я не собирался создавать, я делал медальон только для тебя. Отказ его не устроил, но ударить тогда меня он не решился. Я думал, что смогу укрыть вас в Чудной деревне, но понял, нет, это невозможно, Афанасий найдет союзников и ради такого приза вслед за нами они убьют еще много людей, я и так поступил глупо и сам виноват, жаль только, что и моя жена и сын пострадают так же и-за меня. Я, конечно, еще пытался найти выход, поехал