Доисторическая история - Светлана Найцева

Нгао в облегчении отступила обратно за дерево. Урн мертв, опасность миновала. Карам вышел из поединка почти невредимым, только рана на ноге. Но что это было с ней? Почему ее так трясет? Почему она только что чуть не бросилась на кабана со своим жалким ножом?

Успокоившись, дочь Тхена снова выглянула из-за дерева. Карамы обступили убитого Урна и громко разговаривали, восхищаясь доблестью охотников. Светловолосый и рыжеватый встали и пошли к морю. Из раны на ноге светловолосого струилась кровь. Остальные карамы остались разделывать богатую добычу. Необходимо было успеть перенести добытое мясо в поселение до заката, ведь вечером здесь соберутся все лесные хищники.

Весь оставшийся день Нгао ходила недалеко от разделывающих добычу карамов. Странное чувство благодарности и какой-то привязанности к этим людям заполнило ее существо. Пусть не зная, но этот светловолосый карам спас ее от смерти. И утром он очень разозлился, когда увидел, что кто-то брал его рыбу, но не стал ее преследовать.

Нгао осталась недалеко от охотников. Она надеялась, что после их ухода останется хоть немного мяса, и она сможет поесть. Однако оказалось, что не одна она караулила эту добычу. Как только карамы скрылись за деревьями, к остаткам туши кабана стали сбегаться шакалы. Нгао со вздохом отступила. Шакалов было слишком много. Они могли напасть и на нее.

Оставаться в лесу рядом с тушей было опасно, поэтому Нгао вернулась к пляжу и забралась на уже знакомое дерево на краю леса. Делать нечего, придется снова ночевать на плоту.

Вечерело. Карамы разжигали костры вокруг поселения. До Нгао доносились их голоса и смех. В воздухе пахло жареным мясом. Дочь Тхена сглотнула голодную слюну. Ничего, сейчас после заката она поплывет на плот и поест рыбы. При мысли о сырой рыбе она скривилась. Насколько вкуснее мясо, хорошо прожаренное на огне, еще горячее и шипящее.

Из поселения за линию костров вышел рыжеватый карам и пошел к морю. Нгао проводила его взглядом.

Значит, сегодня крючки осматривает он, ведь светловолосый ранен. Наверно он боится привлечь подводных хищников. Рана у него глубокая.

Нгао немного успокоилась. Почему-то рыжий карам не внушал ей такого трепета. Хоть они и общались между собой на равных, в светловолосом чувствовалась какая-то сила, и рыжеватый признавал ее.

Тем временем карам доплыл до плота. Дочь Тхена наблюдала, как он проверил крючки и покормил морского змея. На этот раз змею досталось даже три рыбы. Нгао покачала головой.

Странные люди. Они ведь знали, что она ночевала на плоту и может снова вернуться. Сиху в этой ситуации оставили бы своего покровителя голодным, чтоб он расправился с чужаком.

Покидав рыбу в сетку, карам поплыл к берегу. Нгао проводила его взглядом до линии костров и соскользнула с дерева. Солнце уже совсем садилось, быстро темнело. Она бегом пересекла пляж и погрузилась в море.

Выбравшись на плот, Нгао зажмурилась от запаха мяса. На середину плота был постелен лист пальмы, на котором лежал большой кусок жареного мяса и еще что-то круглое коричневатое. На противоположном краю плота лежали три только что выловленные рыбы. Нгао села, в недоумении глядя на еду.

Карамы действительно ждали, что она снова придет сюда. И постарались, чтобы ей понравилось. Дочь Тхена оглянулась на костры на берегу. В собственном племени она привыкла постоянно быть настороже и опасаться всех, начиная с отца и братьев и кончая любым взрослым членом племени.

Нгао ножом разрезала мясо на две равные части и понюхала лепешку. Пахло странно, но вроде бы съедобно. Решившись, она так же разделила лепешку и попробовала. Сидя на дереве, она видела, как карамы ели такие круги вместе с мясом. Ни на что не похожий вкус, но ей понравилось. Очень сытно, особенно для маленькой голодной сиху. Нгао почувствовала, как ее губы растягиваются в невольной улыбке. Не хватало только костра рядом.

Поев, она тщательно завернула остатки еды в лист и, отложив его в сторону, свернулась комочком недалеко от края плота. Море негромко шумело вокруг, и волны мягко покачивали плот. Убаюканная Нгао сладко уснула впервые за всю свою жизнь без тревог и опасений.

5. Охота на Ирра

Нгао проснулась, когда солнце вставало над морем, и было уже довольно-таки светло. Испуганно вскочив, она оглянулась на хижины карамов. Пока еще было тихо. Вокруг плота уже плавал Иуш. Нгао бросила ему оставленную карамом рыбу, затем поела сама и поплыла на берег.

Выйдя из воды, она торопливо пересекла пляж и скрылась в лесу. Страх и настороженность крепко засели в ее крови. Довериться чужому племени в ее понимании было равносильно смерти. Поэтому, даже видя такую явную благосклонность карамов, Нгао все же боялась их.

Как и вчера, дочь Тхена успела немного вздремнуть на дереве. На этот раз она спала более чутко и проснулась сразу же, как в поселении зазвучали голоса. Натянув шкуру, Нгао соскочила с дерева и затаилась в лесу.

Вскоре из поселения вышли все те же два карама. Негромко переговариваясь, они углубились в лес. Нгао проводила их взглядом, и пошла следом. Карамы охотились на Ирра. Может, сегодня они снова собрались к скалам? Ей везло уже две ночи подряд. Не стоило злоупотреблять терпением чужого племени.

Этой ночью Нгао отлично отдохнула и выспалась, поэтому переход через лес показался не таким длинным и утомительным, как в первый раз.

Дочь Тхена сильно отстала от карамов, до нее лишь время от времени доносились их голоса, указывая направление. Дети Воды действительно шли к скалам.

Нгао подходила к краю леса, когда в стороне раздался свирепый рев.

– Ирр! – содрогнулась она.

Тигр ревел от боли и ярости. Прокравшись среди скал, Нгао осторожно заглянула в расщелину, где располагалась пещера Ирра. Тигр и рыжеватый карам кружили друг за другом по площадке перед пещерой. По шее тигра струилась кровь из нанесенной копьем раны. На левом плече карама зияли пять глубоких ран от когтей зверя.

Это был великолепный крупный самец лет пяти. Такой тигр мог без особого труда разорвать даже Урна. Яркая оранжево-красная с черными полосами шкура Ирра лоснилась. Человек перед ним казался беспомощным. Чудовищный зверь в холке доставал ему до груди, а в прыжке и вовсе подавлял своей мощью. Ну что такое копье против столь мощных когтей и клыков?! Видимо сам тигр тоже так считал, потому и не спешил расправиться с нахальным гостем.

Забыв об осторожности, дочь Тхена заворожено наблюдала за чудовищным поединком. Никогда на ее памяти ни один человек не смел противостоять Ирру. Много ее соплеменников погибло от когтей тигра.

Ей никогда и в голову не приходило, что на Ирра можно охотиться, как на какую-нибудь горную козу Арну.