Летопись Третьего мира Ч.5 История Тоурен (СИ) - Мария Версон

Одераричи нахмурил брови и посмотрел на единственного, чудом выжившего человека, спасшегося лишь благодаря тому, что в тот день он ушёл охотится.

Не сказав ни слова, змей развернулся на пятках, схватил за шкирку охваченного любопытством Вильмута, и вместе они двинулись в неизвестном им обоим направлении, навстречу великому множеству дел, о которых они еще даже не знали.

- Ты – мит. – Вдруг сказал Одераричи спустя много часов молчания, в то время как его новый друг смотрел на всё вокруг, к примеру – на берёзы, так, словно никогда прежде и не слышал о них. – Ирл рассказывал мне о вас. Немного. Вы – самое жалкое из всех существующих в мире существ, которые по уму оказываются глупее чем те же кролики.

Вильмут даже не думал возражать, а только лишь кивал, засмотревшись на летающую вокруг его головы осу.

- Существа, которые не смотря на дарованную вам природой способность рождаться в высшей форме, напрочь лишены каких-либо инстинктов вообще. Даже ваше размножение считается чудом, потому как вас не влечёт друг к другу. Когда-то митов было очень много, но вас оказалось так просто поработить, что всегда находились охотники до ваших поселений. Численность сократилось в основном из-за вашей неспособности размножаться, но в остальном постарались хищники захватчики. Нет в нашем мире существ более беззащитных, чем вы.

- Это всё верно. – Этот невозмутимый и едва ли не счастливый голосок уже начинал раздражать кажущегося невозмутимым змея.

- Ты знаешь о других поселениях митов, кроме твоего? Я мог бы проводить тебя туда.

- Других поселений нет. Наше было последним. – Всё так же спокойно отвечал тот.

- Погоди, - Ричи вдруг остановился последи широкой дороги, ведущей в Орану, как вкопанный, и с глазами, полными едва ли не сочувствия, взглянул на своего новоиспеченного друга, - это выходит, что ты – последний из митов?

- Выходит, что да. – Вильмут пожал плечами и двинулся дальше.

Ричи ещё с полминуты стоял неподвижно, прежде чем нагнал его и продолжил говорить:

- Ты хоть понимаешь, куда мы идём?

- К горе Орана, в сердце Оранской империи, в город змей.

- И тебе не страшно?

- Я не знаю. – Он снова пожал плечами.

- А ты знаешь, зачем мы туда идём?

- Ну, ты же змей, значит, мы идём к тебе домой. Ведь так?

Одераричи даже растерялся и едва ли не позавидовал той невозмутимости, с которой Вильмут шёл в самое опасное, по мнению Ирла, место для последнего из рода Одера.

- Мне начинает казаться, что это и к лучшему – гибель твоего народа. Это вообще чудо что выжило хотя бы первое поколение, что уж говорить об остальных, да?

- Да.

Ричи снова встал как вкопанный.

Гора Орана сияла золотом в лучах солнца. Это было и без того неописуемо прекрасное место, омытое множеством рек, но когда Вэрде основала здесь город, она стала ещё прекраснее.

Бесконечная золотая лестница начиналась у подножья и вилась вверх, ведя гостей города к первой из трёх платформ – торговой, самой многочисленной, где всегда ключом была жизнь. Кого здесь только не встретишь, каких только запахов здесь не ощутишь во все дни, кроме того, когда сюда впервые на своей памяти прибыл Одераричи.

Это был день, когда Орэс должен был объявить о имя того из своих детей, кто унаследует корону. Это было не более чем традицией, ведь жители всей империи прекрасно понимали, что их правитель ещё очень не скоро отойдёт от дел и будет править до последнего своего вздоха.

В тот день улицы торговой платформы впервые за много лет показали свой истинный цвет. В течение последней недели, слуги и работники наводили здесь порядок, всеми силами стараясь преобразить и преукрасить невзрачные красоты самой грязной из трёх платформ города.

Процессия, в главе которой, сидя на верхом на пышногривом белом омаэ (существа из рода тверди, огромные, как слоны, и пушистые, как котята), вместе со своими двумя сыновьями и дочерью двигался сам Орэс. Вслед за ним, и так же дюжина впереди, двигались элитные бойцы из личной охраны императора, готовые растерзать любого, кто посмеет хотя бы замыслить недоброе в адрес императора.

Толпа встречала правителя симфонией визгов, охов и аплодисментов. На дорогу, по которой двигался тяжеловесный омаэ, падали цветы и свежие фрукты, которые грозный на вид зверь подхватывал хоботом и ел, едва ли не мурча. Процессия начала свое движение с час назад и уже готовилась разворачиваться, чтобы отправиться обратно на четвёртую платформу – обратно во дворец, как вдруг на их пути возникли двое.

Оба они выглядели хуже, чем отбросы общества. Один и вовсе выглядел слишком худым и тощим, какими не бывают даже самые нищие жители Ораны, а другой… что-то в нём было не так. Не испугавшись ни элитной охраны императора, ни охваченной любовью к правителю толпы, эти двое спокойно смотрели, как стройная красивая женщина, с желтыми волосами, заплетенными в тугую косу на спине, без каких-либо предупреждений вышла вперёд и нанесла сильный удар по лицу Вильмута. Из его носа жирной струёй полилась кровь, но он, с трудом поднял голову, лишь поднял глаза на Одераричи, которому капитан бойцов уже сковала руки тяжелой цепью.

- Как ты смеешь вставать на пути великого императора Орэса? – Зашипела она ему на ухо, да так громко, что эти слова облетели весь торговый остров.

Два медных глаза не удостоили её взглядом, а сразу поднялись вверх, к тому, кто носил белую корону. Это был мужчина лет пятидесяти с виду, хотя с учетом особенностей анатомии змей, скорее всего, ему было лет триста, и возможно именно он, или максимум его отец, был тем, кто захватил власть после гибели Вэрде. Горделиво задрав голову, так что его седые волосы развивались на слабом ветре, император Орэс поднял руку, в знак того, чтобы капитал ослабила хватку, и произнёс:

- Как смеешь ты вставать на моём пути? Ты, без звания и рода.

- Папа… - Услышал император детский девчачий голосок за своей спиной, но не обернулся.

- Мне бы не хотелось казнить тебя в столь светлый день, как этот. Но твоей взгляд говорит мне, что ты – не полоумный, и совершил это намеренно, а значит и не думаешь раскаиваться в том, что прервал столь прекрасное шествие. Так пусть же!..

- Папочка, посмотри внимательно на его глаза!..

- Пусть мой сын!..

Орин встал в полный рост и спрыгнул со спины омаэ, оказавшись в меньше чем в дюжине метров от Вильмута, лицо и подбородок которого залила кровь, и Одераричи, едва ли не ухмыляющегося тому, каким смехотворным он видел всё вокруг.

- Покажет тебе, что значит кара! Отруби его руку, сын мой!

- Не надо, Орин! – Взвизгнула маленькая принцесса, ещё сильнее впившись в юбку отца. – Он!.. – В её глазах мелькнул ужас от догадки о личности скованного перед ними незнакомца.