Конституционный запрет цензуры в России. Монография - Светлана Куликова

Уставом предусматривался различный правовой механизм пресечения распространения запрещенных идей и мнений. Так, если цензор в доставленной рукописи находил только некоторые места, нарушающие установленные запреты, то, обозначив такие места, он обязан был вернуть рукопись издателю – с целью изменения или исключения выделенных фрагментов текста. Позже исправленная рукопись могла быть одобрена цензурой и опубликована. В этом случае ответственности не предусматривалось (п. 16).

Если сочинение в целом было направлено на оскорбление личной чести гражданина, благопристойности и нравственности, то цензурный комитет не только отказывал в напечатании рукописи, но и удерживал ее у себя. Фактически речь шла о конфискации рукописи или книги как орудия совершения правонарушения. Юридический механизм противодействия распространению вредной информации состоял в прекращении правонарушения (п. 18).

Наиболее строгие меры ответственности предусматривались в том случае, когда в представленной рукописи отвергалось бытие Божие, она в целом была направлена против веры и законов Отечества, либо на оскорбление верховной власти и была «противна духу общественного устройства и тишины». При установлении таких обстоятельств цензурному комитету вменялось в обязанность не только задержать рукопись, но и сообщить об этом правительству – для отыскания сочинителя и привлечения его к ответственности.

Организационно цензура была отнесена к Министерству народного просвещения. Затем, в целях установления более строгого контроля за печатью в 1810 г. учреждения цензуры были переданы в ведение только что созданного Министерства полиции, которое с 1819 г. было преобразовано в Министерство внутренних дел.

Следующий Цензурный устав от 10 июня 1826 г., принятие которого можно рассматривать как одну из ответных внутриполитических мер монарха на восстание декабристов, существенно отличался от предыдущего.

В Уставе детально регламентировалась структура цензурного ведомства. Аппарат цензуры переводился в Министерство народного просвещения, руководство ею поручалось специально созданному Верховному цензурному комитету, в состав которого входили три министра: народного просвещения, внутренних дел и иностранных дел. С высоты сегодняшнего дня можно сказать, что основной функцией Верховного комитета было осуществление информационной политики в области развития научной и учебной литературы, обеспечения общественной нравственности и внутренней безопасности, формирования общественного мнения, в соответствии с политическими целями, определяемыми правительством.

Министру народного просвещения подчинялся Главный цензурный комитет, который в свою очередь осуществлял руководство всеми остальными цензурными комитетами и разрешал спорные дела. Кроме того, цензурные комитеты подчинялись непосредственно попечителям учебных округов. Такая административная структура способствовала скорейшему доведению властных предписаний до цензоров на местах. На исполнение цели было направлено и введение практики ежегодных разъяснений цензорам, составляемых Верховным цензурным комитетом и содержащих указания по применению отдельных статей Устава.

Второй Цензурный устав существенно увеличил перечень объектов цензуры – теперь к нему относились «все вообще книги, сочинения, прописи, географические и топографические карты, рисунки, чертежи, планы, портреты и музыкальные ноты» (§ 2)106, афиши, мелкие публичные объявления (§ 115), частные издания сводов и собраний Российских законов (§ 117), «медицинские и всякого рода лечебные книги» (§ 124), «учебные книги для юношества» (§ 125).

В качестве ценностей, которые цензура должна была ограждать от посягательств, указывались Православные «Святыни, Престол, постановленные от него власти, законы Отечественные, нравы и честь народная и личная» (§ 3). Однако, в отличие от предыдущего Устава, который ограничивался подробным тематическим перечислением, в Уставе 1826 г. содержалось подробное описание возможных оснований цензурных вмешательств.

Общие положения для руководства цензоров при рассматривании всякого рода произведений составляли содержание гл. 12, более подробные – гл. 13–17 Устава.

Запрещались сочинения, в которых рассматривались учения тайных обществ, астрологическая, магическая, кабалистическая и другая подобная литература, «служащая к распространению заблуждений и суеверий». Запрету подлежали сочинения и переводы, в которых подвергалась сомнению достоверность Священного Писания и подрывающие уважение к церковной иерархии, христианским добродетелям, правила христианского воспитания и образования.

Равным образом запрещалось «всякое произведение словесности и искусств, противное добрым нравам, благопристойности, или чести народной и личной» (§ 164).

Не могли появиться в печати произведения, которые содержали критические замечания в адрес Верховной власти и государственно-управленческого аппарата, и «могли ослабить чувство преданности, верности и повиновения» Государю Императору, власти вообще и российским законам. Запрещались книги, в которых хотя бы в теории порицался монархический образ правления, предлагались реформы государственного управления, обсуждалось правовое положение различных сословий. Все эти предписания равным образом относились и к сочинениям, посвященным иностранным державам, состоящим в дружественных с Россией отношениях.

Цензурированию подлежали классические книги античных авторов, предназначенные для чтения в учебных заведениях, запрещались исторические сочинения, если в них отсутствовали поучительные наставления современникам или сочувственно описывались лица, выступавшие против монархического правления. При этом запрещалось заменять исключенные цензурой места точками, для того чтобы читатели не догадались о цензурных вмешательствах.

Отдельные нормы Устава были посвящены правилам цензурирования географических, статистических, логических, философских, юридических, естественно-научных и медицинских книг. Например, запрещались книги, в которых излагались идеи естественного происхождения прав и свобод человека, а так же теория общественного договора. Запрещалось печатать записки частных лиц по судебным делам.

Цензура должна была возвращать сочинения и рукописи, в которых обнаруживались грамматические ошибки, а также книги на иностранных языках, если в них нарушались правила языка написания.

Кроме того, в уставе содержалось положение, согласно которому «статьи, касающиеся до государственного управления, не могут быть напечатаны без согласия того министерства, о предметах коего в них рассуждается» (§ 141). Тем самым вводилось большое количество ведомственных цензур. Все ведомственные цензуры были равнообязательными, и какое-либо издание с разнообразной информацией должно было проходить последовательно через несколько ведомственных цензур. Это увеличивало сроки публикаций.

Формально-юридическое закрепление оснований цензурного вмешательства должно было способствовать сужению цензорского усмотрения, иными словами, цензор в большей степени должен был опираться на нормы Устава, чем на собственные субъективные оценки. Этому препятствовал параграф устава, запрещающий пропускать к напечатанию места в сочинениях и переводах, имеющие двоякий смысл, если один из них противоречит цензурным правилам (§ 151).

В Уставе 1826 г. расширен круг субъектов, вступающих в цензурные правоотношения, гораздо подробнее описаны их права, обязанности и меры ответственности за допущенные правонарушения.

Если в Уставе 1804 г. основными субъектами были цензоры и издатели, а, например, авторы упоминались только дважды (в случае, когда они не согласны с решением цензуры, и в случае, когда в их сочинениях обнаруживались идеи, направленные против веры и законов Отечества), то Устав 1826 г. регулирует отношения между цензорами разного уровня, а также между цензорами и сочинителями, переводчиками, издателями, художниками, граверами, владельцами типографий, розничными продавцами и разносчиками книг, владельцами библиотек для чтения. Перечень субъектов сам по себе уже является показателем расширения сферы правового регулирования отношений по распространению различного рода произведений: законодатели стремились закрепить возможность изъятия книжной продукции, не соответствующей цензурным нормам, на каждом этапе движения произведения от автора к читателю.

Например, если в книжной лавке или библиотеке для чтения обнаруживалась книга, не разрешенная цензурой, владельцы лавки или библиотеки штрафовались на 2000 руб., в случае повторного обнаружения неразрешенных произведений книжная лавка или библиотека закрывались на два года, следующее правонарушение вело к пожизненному лишению права заниматься деятельностью по содержанию библиотек или книжной торговлей. Еще более жесткие меры ответственности налагались на владельцев типографий.