Зачарованные клады России - Андрей Низовский

Так начинается текст "кладовой записи", сделанной, по преданию, в Смутное время польским королем Сигизмундом (по другой версии — самозванцем Гришкой Отрепьевым). Оригинал этой записи, выполненный "на медной доске" на латинском и польском языках, по убеждению старых кладоискателей, находился в Варшаве, а тайно сделанный список с нее, переведенный на русский язык, был широко распространен в среде русских искателей сокровищ.

В том, что "сокровища польского короля" приурочены к Смутному времени, нет ничего удивительного — в Смутное время было зарыто огромное количество кладов, что подтверждается многочисленными находками, и этот факт говорит, скорее, в пользу реальности "кладов Сигизмунда". Кому они принадлежали в действительности — это уже другой вопрос.

Историческая основа преданий о "кладах Сигизмунда" связана с событиями 1609–1612 годов. Летом 1609 года король Сигизмунд III (в России его именовали Жигимонтом, отчего произошло фольклорное имя Аглемент) во главе 30-тысячного войска вступил в охваченные смутой российские пределы, чтобы "утишить бунт, истребить бесстыдного Самозванца, низвергнуть тирана вероломного (т. е. русского царя Василия IV Шуйского), освободить народ, утвердить Веру и церковь". Речь шла о завоевании российского престола. Часть русских бояр выступила в поддержку притязаний Сигизмунда, считая, что это поможет утишить смуту. "Вся Россия встретит царя вожделенного с радостию, — писали они Сигизмунду. — Города и крепости отворят врата; патриарх и духовенство благословят его усердно. Только да не медлит Сигизмунд; да идет прямо к Москве…" Однако на пути королевских войск встал Смоленск, у стен которого Сигизмунд застрял на целых полтора года. Только небольшой отряд гетмана Жолкевского, отделившись от основных сил, двинулся на Москву и разгромил в битве под Клушиным армию Василия Шуйского. Смута запылала с новой силой. Поляки с согласия Боярской думы вступили в Москву, а вся Можайская дорога от Москвы до Смоленска контролировалась польскими гарнизонами. Короткий период согласия оккупантов с боярской верхушкой закончился Московским восстанием в марте 1611 года, которое было жестоко подавлено полками, а сама Москва сожжена и разграблена. Среди пожарищ и разбросанных по улицам трупов поляки, по свидетельству Карамзина, "грабили казну царскую: взяли всю утварь наших древних венценосцев, их короны, жезлы, сосуды, одежды богатые, чтобы послать к Сигизмунду… сдирали с икон оклады, делили золото, серебро, жемчуг, камни и ткани драгоценные". Эти трофеи, включавшие значительную часть царской казны, были отосланы в Смоленск к королю по Можайской дороге и, если верить преданию, какие-то из этих сокровищ были укрыты по дороге у некоего погоста Николы Лапотного…

По одной из легенд, Никольский погост называется так оттого, что здесь польские воины, окончательно разбив сапоги на русских дорогах, переобулись в лапти.

Запись на "клады Сигизмунда" была широко распространена среди кладоискателей. Она ходила по рукам в самых различных версиях. Неизменными оставались главные приметы: центром "кладоносного района" во всех вариантах записи является погост Николы Лапотного (Николы Лапотника, Николы Лапотникова и т. п.), около которого, остановившись в Куньем бору, якобы зарыл свои клады польский король: "Есть погост Николая Чудотворца, яже зовомый Никола Лапотный, и от него еще погост Святого мученика Георгия, в трех верстах расстоянием один от другого. У погоста Николая Чудотворца имеется речка Хворостянка, а другая Гремячка. В устье оного погоста третья речка Чернитинка из болота из черных местов…" Далее следует подробная роспись кладов, положенных в округе: "У оного погоста положено сокровище…" В различных вариантах записи количество кладов колеблется от десяти до двадцати, причем масштабы кладов измеряются "котлами" и "бочками" золота и серебра. Закопав сокровища, по преданию, польский король приказал "находившихся тогда у него в плену российских людей всех мечом погубить, дабы о положенном его сокровище никому неизвестно было".

Если внимательно вчитаться в кладовые записи, то можно легко заметить, что во всех случаях речь идет о реальной местности, в которой зарыт по крайней мере один реальный клад. Приметы этой местности следующие:

1. Клад зарыт близ погоста Николая Чудотворца Лапотного, рядом с которым, на расстоянии от трехсот сажен (около 630 метров) до семи верст (около 7,5 километра), находится другой погост, во имя Св. Георгия Великомученика;

2. Погост Николы Лапотного стоит на реке с названием Хворостянка (Хворостня, Хворосня, Хворость, Сорочка). Рядом протекает речка Хворостянка-малая (Гремячка), а поодаль третья речка — Чернавка (Чернитинка, Черновка). Все три речки берут свое начало близ погоста, а Чернавка к тому же вытекает из болота.

3. В окрестностях погоста имеются ряд характерных примет: насыпной вал ("плотина"), суходольный луг, родник ("колодезь"), камни-валуны.

4. Неподалеку от погоста расположена местность под названием Куний Бор, где находится пустошь Телепнево, и через которую течет речка Маршевка. Здесь проходит или проходила большая проезжая дорога.

"Клад короля Сигизмунда" ищут уже несколько столетий. Главной магистралью поисков всегда была Смоленская дорога, а погост Николы Лапотного искали то под Можайском, то под Гжатском, то под Вязьмой и Дорогобужем. Указывают и на окрестности тверского города Зубцова, в 10 верстах от которого, по Старицкой дороге, находились приметные места, схожие с теми, что упоминаются в "кладовых записях".

В конце XIX столетия одним из мест поисков являлась деревня Соколово Гжатского уезда, на речке Могилевке. Здесь, в одной из излучин реки, по преданию, в старые годы был найден "гроб с золотом". Близ деревни находился старинный погост Николая Чудотворца, который в архивных документах XVII–XVIII веков именуется "погостом Николы Лапотникова". В середине XIX века здесь был найден и клад — котел с медными монетами XVIII столетия. Другие многочисленные раскопки дали немного: была найдена серебряная церковная лжица для причастия, ручка чугунного котла, несколько рассыпных серебряных и медных монет. Копали и на погосте, но, кроме гробов, ничего не нашли. Правда, в окрестностях деревни было обнаружено множество интересных объектов: три славянских кургана, каменный погреб (раскопан; оказался пустой), камень-валун с вырезанным знаком медвежьей лапы. А в сентябре 1874 года в версте от деревни кладоискатели натолкнулись на захоронение наполеоновских солдат, в котором среди костей оказался полусгнивший пояс из красной кожи. Когда его стали извлекать из земли, пояс разорвался и из него посыпались серебряные монеты — русские рубли и какие-то иностранные деньги. Всего было найдено семнадцать монет.

Исследователи XIX столетия, анализируя тексты кладовых записей "короля Сигизмунда", отмечали, что в старое время Смоленская дорога шла южнее Бородина, через села Преснецово и Царево-Займище. Где-то здесь, на стыке Гжатского, Можайского и Медынского ("не дошедши медынских и вяземских округ") уездов, и находился искомый погост Николы Лапотного. Таким местом мог являться погост Александра Свирского близ Можайска или безымянный погост на самой границе Мо-жайского уезда, у слияния двух речек, сожженный в Смутное время и носивший, по преданию, название Николы Лапотникова. Еще в конце XIX века следы погоста были ясно видны, авесной почти ежегодно здесь вымывались и выносились на берег водой одна-две серебряные монеты.

Известно и еще одно любопытное место, вероятно, связанное с легендой о "Николе Лапотном" — "Литовские могилы" у деревни Литвиново Вяземского уезда. Здесь, по преданию, были похоронены павшие в 1611 году воины королевича Владислава Сигизмундовича, сына Сигизмунда III, шедшего на Москву.

В Смоленской области можно указать еще несколько мест, где мог находиться легендарный погост. Во-первых, это погост Никола-Погорелый в бывшем Дорогобужском уезде, на берегу Днепра, в 38 верстах от Дорогобужа, на старой почтовой дороге в город Белый. В 1859 году здесь находилось 7 крестьянских дворов и две церкви. Еще один погост, Никола-Кременной, располагался в 40 верстах от Дорогобужа, на реке Вопце, по правую сторону от дороги на Духовщину. В Бельском уезде существовал погост Николо-Немощеный, а в Смоленском уезде — Николо-Словажский. Еще одним вероятным "адресом" может являться село Рыхлово, Ново-Никольское тож, в 35 верстах от города Вязьмы, по левую сторону от Смоленского почтового тракта. В этом маленьком селе на пять дворов существовала Никольская церковь "при колодцах".

Клад Сигизмунда может находиться и ближе к Москве. В тексте "кладовой записи" ясно указывается, что подводы с сокровищами были отправлены через Калужские ворота на Можайск. Как раз на этом направлении, в районе современной Алрелевки, в верховьях реки Пахры в XVI — начале XVII века располагался "монастырь особняк Николы Чудотворца", а в четырех верстах от него — погост св. Георгия Великомученика. Ведь король, супя по записи, что-то "положил", еще не доходя Куньего бора, "шедши из Москвы до Можайска".