Полуночное солнце - Стефени Майер

Элис ткнула меня локтем.

"Сейчас она посмотрит, веди себя как человек".

Я прикрыл стиснутые зубы усмешкой.

— Расслабься, Эдвард, — сказал Эмметт. — Подумаешь, великое дело. Ну убьёшь ты одного человека. Можно подумать, прямо конец света наступит.

— Кому и знать, как не тебе... — проворчал я.

Эмметт засмеялся.

— Тебе следует научиться прощать себе ошибки. Как я. Вечность — это очень долго, успеешь вдоволь накаяться.

И тут пришло время страшной мести: Элис метнула пригоршню льда, которую до сих пор прятала, в лицо ничего не подозревающего Эмметта.

Он моргнул от неожиданности, а затем плотоядно усмехнулся.

— Ага, ну, держись, раз напросилась! — гаркнул он, склонился над столом и тряхнул волосами, покрытыми корочкой льда, прямо ей в лицо. Снег в тёплом помещении растаял и разлетелся от его волос, обдав сестер коктейлем из воды со льдом.

— Уй! — взвизгнула Роуз, и обе отпрянули от этого душа.

Элис рассмеялась, и мы все вслед за ней. В голове Элис я увидел, как она специально точно подогнала всю эту возню к нужному моменту, и понял, что все это затевалось для того, чтобы та девушка — надо бы перестать думать о ней как о единственной на свете — чтобы Белла увидела нас смеющимися и играющими, выглядящими такими по-человечески счастливыми и неправдоподобно идеальными, как рисунки Нормана Рокуэлла.

Элис смеялась и закрывалась своим подносом, будто щитом. Та девушка... Белла, должно быть, всё ещё смотрела на нас.

"…опять уставилась на Калленов", — уловил я обрывок чьих-то мыслей.

Я автоматически оглянулся, услышав наше имя. Как раз в тот момент, когда мои глаза нашли свою цель, я сообразил, что знаю этот "голос" — так много я в него сегодня вслушивался.

Однако мой взгляд невольно скользнул мимо Джессики и встретился с пристальным взором той девушки.

Она мгновенно опустила глаза, опять прикрывшись своими густыми волосами.

О чём она думает? Любопытство, казалось, с течением времени становилось только острее и всё настойчивее требовало удовлетворения. Какая уж тут может быть скука! Я попробовал — неуверенно, наугад, так как никогда не делал этого раньше — прозондировать тишину вокруг её разума. Мой экстра-слух всегда включался в работу сам собой, без усилий с моей стороны, и особого приглашения ему было не нужно. Сейчас же мне приходилось изо всех сил сосредоточиваться, чтобы пробиться через этот непонятный глухой щит вокруг её сознания.

Но я ничего не добился. Тишина.

"Да что в ней такого особенного?!" — с досадой думала Джессика. В отчаянии я готов был взвыть то же самое.

— Эдвард Каллен так и пялится на тебя, — прошептала она на ухо Свон, хихикнув. В её тоне не было и намёка на испытываемое ею ревнивое раздражение. Джессика, похоже, поднаторела в искусстве притворяться искренним другом.

Я с замиранием сердца слушал, что же ответит ей девушка.

— Как он выглядит? Не злится? — прошептала она.

Значит, моя дикая реакция на прошлой неделе не прошла для неё незамеченной. Ещё бы.

Вопрос явно озадачил Джессику. В её голове я увидел собственное лицо, выражение которого она пыталась понять, но я упорно не желал встречаться с нею глазами. Я сосредоточил всё своё внимание на той, другой, девушке, пытаясь расслышать хоть что-нибудь. Моя упорная концентрация, похоже, была совершенно бесполезна.

— Нет, — сказала ей Джесс сладчайшим голосом. Но я-то знал, что она бы с гораздо бóльшим удовольствием сказала "да": её бесило, что моё пристальное внимание было направлено не на неё. — А он должен?

— Мне кажется, я ему не нравлюсь, — прошептала девушка в ответ, опустив голову на лежащие на столе руки, как будто она вдруг устала. Я попытался понять смысл этого движения, но мог лишь строить догадки. Может, действительно устала?

— Да Калленам никто не нравится, — уверила её Джессика.— Они слишком дерут нос, для них все мы вообще — пустое место. — "По крайней мере, так было раньше", — с досадой подумала она. — Но он, похоже, так и приклеился к тебе глазами!

— Перестань на него глазеть, — беспокойно сказала девушка и подняла голову, чтобы проверить, послушалась ли её Джессика.

Та хихикнула и отвела глаза.

До самого конца перемены девушка больше ни разу не посмотрела по сторонам. Я думаю — хотя, конечно, не могу быть в этом уверен — что она себя к этому принуждала. Мне кажется, ей хотелось взглянуть на меня. Вот её туловище слегка подалось в мою сторону, вот голова начала едва заметно поворачиваться... Но тут она спохватилась, глубоко вздохнула и старательно воззрилась на своего собеседника.

Если от окружения девушки исходили мысли, которые не были непосредственно о ней, то я их игнорировал.

Майк планировал после школы поиграть в снежки: похоже, он не подозревал, что снег уже превратился в дождь. Порхание мягких хлопьев снега по крыше превратилось в ровный стук капель. Майк что — глухой? Не слышит разницы?

Когда время ланча закончилось, я остался сидеть на своем месте. Народ потянулся к выходу, и я поймал себя на том, что стараюсь выделить звук её шагов из прочих, словно в нём было что-то особенное или важное для меня. Какая глупость.

Мои родственники также не стронулись с места. Они ждали, что буду делать я.

Пойти в класс и сесть рядом с той девушкой, вновь подвергнуться мощнейшей атаке изумительного аромата её крови и почувствовать тепло её тела в воздухе, окутывающем мою кожу? Хватит у меня сил? Или на сегодя достаточно?

— Я... я полагаю, всё будет в порядке, — нерешительно сказала Элис. — Ты принял окончательное решение и не отступишь от него. Я считаю, что ты выдержишь этот урок.

Но Элис прекрасно знала, как быстро можно отступиться от сколь угодно твёрдого решения.

— Зачем так себя насиловать, Эдвард? — спросил Джаспер. Хотя ему и было неловко радоваться тому, что роли поменялись и сейчас слабаком был я, он всё же испытывал крохотное удовлетворение — совсем чуть-чуть. — Иди домой. Тише едешь — дальше будешь.

— Да подумаешь, дело великое! — не согласился Эмметт. — Одно из двух: он или убьет её, или нет, но покончит с этой тягомотиной. Хватит волынку тянуть, в самом деле.

— Я не хочу пока переезжать, — заныла Роуз. — Я не хочу начинать всё сначала. Мы почти окончили школу, Эмметт. Наконец-то.

Я не знал, на что решиться. С одной стороны, я жаждал встретиться с испытанием лицом к лицу, а не снова спасаться бегством. С другой стороны, напрягаться из последних сил тоже было неразумно. На прошлой неделе Джаспер оказался на грани срыва из-за того, что долго не ходил на охоту. Не совершаю ли и я сейчас такую же непростительную ошибку?