Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой - Дмитрий Губин

И вот – ура и ура – «Огонек» снова стал выходить. На этот раз – в издательском доме «Коммерсантъ», который как раз до этого жестко затачивал все свои газеты и журналы под определенную аудиторию. Может быть, «Коммерсантъ» решил, что объединительной идеи ему как раз не хватает. Но, в любом случае, я этому рад. Тем более, что глава «Коммерсанта» Андрей Васильев – мой давний приятель, обожающий нестандартные идеи, а я такие идеи тоже люблю. Для первого номера возобновившегося «Огонька» я написал, как выглядит весною Куршевель, когда в нем заканчивается сезон. А для второго номера – о том, почему в России и в мире больше не будет пенсионеров.

В день возобновления выхода «Огонька» газета «Коммерсантъ» вышла с черно-белой фотографией брежневских пионеров на полполосы и шапкой: «Наше дело». Вы, надеюсь, помните, как будет «наше дело» по-итальянски? Правильно, «коза ностра». То есть если хотите вступить в мафию читающих, знающих, что «нисан» – это месяц, а вовсе не марка автомашины, – вступайте!

26 мая 2009

Теща на даче и русская душа

О легкости национального характера как оборотной стороне эгоизма и безответственности

http://www.podst.ru/posts/2831/

В нашей семье начался дачный сезон.

Это значит, мы с женой каждую пятницу набиваем багажник продуктами и едем за 130 километров под Выборг, где среди лесов затеряно садоводство, в котором с весны по осень ведет натуральное хозяйство моя теща Марь Николавна.

Условия быта, в которых выполняет продовольственную программу садоводство в целом и моя теща в частности, таковы, что меня больше чем на выходные не хватает: нет ни канализации, ни газа, ни водопровода (не считая огородного, с мутной желтой водой из ручья), а перебои с электричеством – обычная вещь.

Однако моя теща – невероятно легкий человек. То есть неизменная солнечность, с которой она летит пушинкой по жизни, заставляет ее, не замечая, преодолевать трудности, которые другому человеку показались бы непереносимыми. И это делает ее очень русской, то есть искренне живущей одним днем. Но я был бы слеп, если бы не видел, что эта легкость принятия судьбы есть оборотная сторона ее столь же искреннего эгоизма и безответственности (и я не знаю, что там первично).

Ну вот последняя печальная новость: в этом мае на даче умерла 17-летняя Дашка – кошка, которая, кажется, была для моей тещи не просто самым близким, но и любимым существом (и, должен честно признать, по отношению к Марь Николавне куда более отзывчивым, чем я). Теща встретила нас на даче в слезах:

– Так тяжело умирала, так тяжело!

Однако когда мы спросили, почему она не повезла кошку к ветеринару и не попробовала спасти, теща мгновенно смахнула слезы:

– А смысл какой! Все равно был рак желудка! Ну, или рак легких! Время пришло! – причем слово «рак» она употребляла не в медицинском смысле, ведь ветеринар кошку так и не посмотрел, а в смысле отсутствия надобности спасать, коль нет другой надобности ехать в город: например, за пенсией.

Подозреваю, что когда моя теща узнает о моей смерти, то сперва искренне заплачет, еще через минуту воскликнет «а чего это он вдруг?», но уже через минуту поинтересуется, кто же тогда заберет ее осенью с дачи и начнет диктовать список продуктов, которые нужно купить.

Это тоже часть русской традиции и русского характера, на которую я неизменно злюсь, хотя и говорю себе, что бессмысленно злиться, что народ таков, каков он есть, и если ты ему будешь говорить только половину правды – что русские невероятно легки, пластичны, гибки, отходчивы, щедры – то твой народ тебя будет любить и ты сможешь с ним сделать все, что хочешь. А если будешь говорить всю правду – что русские нерациональны, дурно образованы, не знают и не хотят знать мира вокруг себя, не думают о будущем и неизменно загаживают землю, на которой живут – тебя будут ненавидеть и не дадут сделать вообще ничего.

Поэтому знайте, если кто-то говорит вам: «Да-да, русские самые духовные, русские самые талантливые», – вам не просто врут. С вами явно собираются что-то сделать.

4 июня 2009

Разгребая культурные сугробы

О том, почему книга, вовсе не являясь учебником жизни, является ее задачником

http://www.podst.ru/posts/2869/

В этом году я устроил жизнь так, что можно не ездить в офис. А в образовавшееся время стал разгребать скопившиеся за четыре года работы в «глянце»: горы пресс-релизов, дисков, визиток, журналов, непрочитанных книг, – словом, то, что Мураками называл «культурными сугробами».

Термин «культурные сугробы» употреблен в романе «Охота на овец», и я когда-то гордился, что выкроил время его прочесть, потому что мгновенно установил утраченную связь с кругом, где этот роман считается обязательным, вроде «Каштанки».

Узок круг этих книгочеев: вытащенная из культурного сугроба газета «Ведомости» за декабрь 2007 года информирует, что ноль россиян мечтали получить на Новый год в качестве подарка книгу. В то время как книга занимала первую строчку в качестве подарка у ирландцев, швейцарцев, итальянцев и чехов.

Российский откат на фоне советского книжного бума заметен, но не всегда понятен. Хотя все просто: вместо прежних трех способов проведения досуга (водка, секс и книги) появились тысячи новых, а сам досуг сократился (в отличие от работы), да и книга оказалась вовсе не учителем жизни, как твердили в СССР. Ни Берроуз, ни Пелевин, ни тем более Шекспир оказались не способны научить ни тим-билдингу, ни эффективной логистике – сплошное разочарование.

Однако, по мне, правы не соотечественники, а ирландцы с чехами. Книга не учит жизни, но, говоря бизнес-языком, предлагает непрерывную череду кейсов. И эти кейсы таковы: зачем я живу? Бессмыслен ли мир? Что же будет с Родиной и с нами? К чему б это, право, такая хандра?

А ведь поиск ответа на эти вопросы и отличает человека от бизнес-машины.

Ведь в один прекрасный день и вы, вынужденно или желанно, окажетесь наедине со своими культурными сугробами, и тогда от вопросов будет не убежать. Мне даже кажется, что буйство корпоратива (и цветение гламура) – это всего лишь стремление уйти от главных вопросов и не остаться с собой наедине.

В таком случае, книга – средство от отчаяния. Попробуйте в качестве профилактики принимать на ночь по 30 страниц из «Списанных» Быкова, «Дня опричника» Сорокина или хотя бы «России в 1839 году» маркиза де Кюстина. Последний автор хоть и не русский, но тоже многое объясняет.

9 июня 2009

Земля и воля

Об отцах, детях, недвижимости и «Фабрике звезд»

http://www.podst.ru/posts/2889/

Из Москвы ко мне в Питер недавно прискакали знакомые знакомых, прослышавшие, что квартиры в Питере рухнули в цене. Что, к слову, неправда. Меня им рекомендовали как знатока Петербурга и питерской недвижимости, что было правдой примерно наполовину. Разочарованные ценами на элитные, вполне кошмарные (на мой взгляд) дома из железобетона (я-то, признаться, слово «элита» все еще по привычке связываю с животноводством, то бишь с телками да хряками), они с куда большим энтузиазмом выслушали мой рассказ о ценах на коммуналки в центре – это действительно не очень дорого. Однако из первого же старого дома они выскочили с криком: «Но это же кошмар и развалины!» – им плевать было, что там тень Андрея Белого была.

А еще с собой эти доблестные инвесторы прихватили отпрыска, учащегося на таможенника, о чем с превеликой гордостью сообщили. Отпрыск оказался волооким, розовощеким и пухлогубым недорослем, умудрившимся ни разу к 20 годам в Питере не побывать. Перед тем, как отбыть на очередной просмотр недвижимости, родители уговорили меня «хоть немного показать парню Санкт-Петербург».

В машине дитятя:

а) попросил поставить радио с русской попсой;

б) на Дворцовой площади сказал, что «неа, Москва круче, там дома выше» и спросил, а «где здесь торговый центр вроде Манежки»;

в) узнав, что в Караганде, потому как в питерском центре такие центры некуда помещать, разочарованно протянул: «ну вы и живете…»

В Эрмитаж он пойти отказался. Но когда проезжали мимо «Авроры», попросил притормозить и помчался, как заяц, на крейсер. Когда же я сунул вахтенному сотенную за проход на капитанский мостик, то и вовсе счастливо осовел, доверительно икнув мне в ухо, что никаким таможенником он, на хрен, быть не собираются, потому что тогда его «или убьют, или посадят», что это отмаза для родаков, а мечтает он о «Фабрике звезд».

И я его как-то сразу после этого полюбил.

Если бы все недоросли ради «Фабрики звезд» побросали свою таможенную, ментовскую, гаишную или гэбэшную учебу, я бы, ей-богу, стал эту «Фабрику» смотреть.

16 июня 2009

Письма Герману Грефу

О любви. О моей любви к «Сбербанку». Любите ли вы его так, как люблю его я? И до такой степени, чтобы писать ему письма?