Бабочки - Ксана Гильгенберг

– Да, такое случается достаточно часто… – задумчиво произнесла девушка. «Значит, телепатия вполне реальна», – решила она для себя. – А почему ты раньше со мной не говорила?

– Может, говорила, да ты меня не слышала? – в ответ спросила кошка.

Кажется, девушку этот ответ устроил, потому что она задала следующий вопрос о том, какой будет жизнь в три тысячи восемьсот пятом году, но в тот момент, когда Коко начала что-то говорить, раздался звонок в дверь. Это тетя вернулась с дачи. Она приехала пораньше, потому что погода стала портиться, а ей вовсе не хотелось попасть в грозу.

Глава 10

Вирус безнравственности

В последующие три дня Лике не удалось ни увидеться, ни поговорить с Ритой. Лишь раз в день подруга отвечала на смс, присылая пару слов, о том, что с ней все в порядке. Лика же продолжала размышлять о Рите, Владике и Коко.

Днем она, пообедав, решила немного отвлечься от одних и тех же мыслей и взялась за книгу, которую уже давно начала читать, но отложила из-за событий с Ритой. Удобно устроившись за столом, девушка старалась припомнить, на чем она остановилась, но её отвлек звук входящего сообщения в скайп. Каково же было её удивления, когда она увидела сообщение от Влада. Сразу забыв обо всем на свете, с неровно бьющимся сердцем и подрагивающими от возбуждения пальцами, она ответила на его «Привет, Лика!». Потом Влад позвонил ей и рассказал, о том, как он устроился на новом месте, немного о городе, о речке, протекающей рядом, о солнечной погоде и о ребятах, с которыми он успел подружиться. Очевидно, его очень воодушевляла новая жизнь и новое место. Наконец, закончив свой рассказ, он поинтересовался, что происходило в жизни у нее. У Лики внутри что-то вздрогнуло. О чем она могла ему поведать? О беременности Риты? Нет. Рита просила не говорить ему об этом, и, конечно, она этого не сделает. О Коко? Тоже исключено. Вне всякого сомнения, говорящая кошка заинтересовала бы кого угодно, но только в том случае, когда этот кто угодно сам её слышит. Влад подумал бы, что Лика сошла сума, расскажи она ему об этом. В итоге, её отчет о проведенных в его отсутствие днях оказался самым обычным и даже немного скучным, но Влад, казалось, внимательно слушал её. Затем он поинтересовался здоровьем тети Ани и спросил, как Ритка, почему она не появляется в сети. Лика почувствовала, как краской наливается её лицо и даже уши начинали «гореть» – сказать правду она не могла, а врать не очень-то умела. Не зная, что придумать, она просто сбросила звонок. Вскочив со стула, она зашагала туда-сюда по комнате, не зная, что делать, а времени на раздумья не было – гудки входящего звонка раздались почти сразу. Девушка пару раз глубоко вздохнула и нажала «ответить». Влад извинился за качество связи, вероятно, он и предположить не мог, что Лика сама прервала звонок, а потом извинился снова, но уже за то, что не мог продолжать разговор, так как ему нужно было идти. На том они и попрощались, пообещав друг другу, что будут поддерживать связь. Закрыв скайп, Лика облегченно вздохнула – на этот раз обошлось.

Почему в её жизни всё так? Почему не бывает радости без боли? Она была так рада увидеть любимого и дорогого человека, но и эта радость была омрачена невозможностью быть с ним доконца искренней.

– Боль и радость всегда идут рука об руку, – сказала ей тогда Коко, – это нормально. Чтобы дышать, нельзя только вдыхать, нужно и выдыхать. Чтобы сердце билось, оно должно не только расширяться, но и сжиматься. Без этого не будет жизни.

В эти дни Лика очень сблизилась с Коко. По завершение двух дней непогоды, тетя снова уехала на дачу к подруге, и Лика часами болтала с Коко. Она и сама не заметила, насколько сильно привязалась к кошке, насколько их беседы повлияли на ход её мыслей, а, может, и на ход её жизни. Лику впечатляла неординарность мышления Коко, её подхода к жизни, в чем-то она казалось ей даже мудрой, и девушке было интересно узнать её мнение по любому вопросу. Иногда они подолгу спорили, потому что Лика была категорически не согласна с мнением Коко, но каким-то магическим способом кошке всегда удавалось привести убедительные доводы и изменить мнение своей хозяйки.

– Послезавтра родители Риты улетают в Турцию, – сообщила Лика своей кошке, прочитав сообщение от подруги.

– Что ж, – ответила та, – дело близится к развязке.

– Я так и не смогла повлиять на ее решение, – Лика вздохнула, – вот если бы ты с ней поговорила…

– Я? Нет! Это исключено. Ты хочешь, чтобы она сошла сума? Представь, если в ее нынешнем неустойчивом психическом состоянии, с ней заговорит кошка!

– Да, – протянула Лика, – я об этом не подумала.

Коко молчала, а Лика задумалась. Накануне вечером она погуглила на тему абортов. Больше всего ее поразила статистика. По данным ВОЗ ежегодно в мире производится сорок шесть миллионов искусственных абортов. Сорок шесть миллионов в год! Сорок шесть миллионов оборванных жизней! Сорок шесть миллионов нереализованных возможностей! Сорок шесть миллионов тех, кому не дали ни единого шанса! И ведь это происходит из года в год. И после этого сегодняшнее человечество называет себя разумным и гуманным? Как, убивая себя, отнимая у себя шансы и возможности, человечество надеется на комфортное будущее? Сколько могло бы родиться людей, подобных Эйнштейну, Ломоносову, Чарли Чаплину, Марии Терезе, Сальвадору Дали, Махатме Ганди, а, может, и Иисусу Христу?

– А сколько могло родиться таких, как Иуда, царь Ирод, или Мао Дзедун, Гитлер и Сталин? – вмешалась в размышления хозяйки Коко.

– Но ведь тех, кто созидал, гораздо больше тех, кто разрушал, – не согласилась Лика.

– Не намного. Сама посуди, сорок шесть миллионов абортов в год. Их делают не те, кто созидает, или если сказать точнее, тот, кто созидает, не станет делать аборт, иначе он уже не сможет быть в разряде созидателей.

– Наверное, ты права. И это печально. А знаешь, что мне сложнее всего понять?

– Предполагаю.

– Двенадцать процентов от всех абортов делаются по медицинским показаниям, двадцать три – по социальным, двадцать пять – по жизненным, и сорок – по желанию женщины. То есть сорок женщин из ста делают аборт, просто потому что не хотят ребенка. А ведь желание – это такая вещь, что сегодня ты хочешь, завтра не хочешь, а послезавтра снова хочешь. Как можно ориентироваться лишь на желание? Должно быть что-то большее… ответственность, нравственность, любовь…

– Должно быть, – усмехнулась Коко, – а если ничего этого нет? Как ориентироваться на то, чего нет? Вот и руководствуются тем, что есть…

– А почему нет?

– Знаешь, этим вопросом в будущем будут задаваться многие люди, и, возможно, даже найдут на него ответ. В то время, когда я родилась, самым безнравственным отрезком времени считается не период расцвета Содома и Гоморры, а как раз таки вторая половина двадцатого и начало двадцать первого веков.

– Неужели в наше время всё хуже, чем тогда? – грустно спросила Лика.

– Во-первых, масштабнее, – стала объяснять Коко, – вся планета заражена вирусом безнравственности, почти каждый поражен им в большей или меньшей степени. Во-вторых, уровень сознания людей стал выше, ну, или он должен был стать выше к этому времени. То, что не прощалось древним людям с их примитивным мышлением, думаешь, может, пройти бесследно для современных людей?

– Нет, не думаю.

– И ты права. Все третье тысячелетие пройдет в поисках ответов на вопросы, созданные настоящим временем. Самым насущным станет рождение человека.

Лика приподняла брови.

– Не удивляйся, дорогая, со временем проблема бесплодия займет первое место. Но это произойдет не сразу. Современный человек настолько самоуверен, что не скоро начнет бить тревогу, полагая, что у него на руках есть козырь, в виде клонирования. И только после нескольких десятков лет неудачных опытов и экспериментов, после естественного сокращения населения планеты в разы, начнутся серьезные поиски ответов.

– И проблема решится?

– Да.

– И в будущем уже никогда не будет абортов?

– Не будет.

– Так в чем же решение? – воскликнула Лика, – Знай мы решение, мы могли бы изменить ситуацию уже сейчас!

– Сомневаюсь, – вздохнула Коко, – я очень надеюсь изменить направление судьбы хотя бы одного человека, а ты хочешь изменить судьбу всего человечества. Это слишком.

– Разве изменение судьбы одного человека, не влияет на судьбу всего человечества?

– Если бы всё было так просто, то после рождения Христа, люди перешли бы на новый уровень сознания и сейчас мы бы были на уровне развития людей моего времени.

Лика все же не соглашалась с мнением Коко, и настаивала на том, чтобы кошка рассказала ей о том, какое решение нашли люди будущего. Коко же твердо стояла на своем, утверждая, что уровень развития сознания человечества не достаточно высок для этой информации, что она не будет воспринята, или же будет воспринята неверно.