Наследие бога войны. Книга 2. Взгляд из прошлого - Николай Чепурин

Он был высок и строен, с гордо поднятой головой. Каменное сооружение с точностью повторяло латные доспехи короля с гравировкой на груди в виде волны, освещенной лучами света. У ног памятника лежал ограненный камень правильной формы, на котором была выдолблена надпись:

Великий король трионтов, шаман-колдун, рожденный из Воды и Света, Гирумешоп (25 – 35 гг.). Защитник и просветитель своего народа. Честь, слава и вечная память

– Ты не находишь странным, что он прожил так мало?

– Это годы правления, – отозвалась сестра. – И насколько я знаю из истории, Гирумешоп уже был старцем.

Сапирмут несколько раз обошел памятник, ища глазами что-нибудь, что бы могло указывать на скрытый вход в подземный туннель. Так ничего и не увидев, он подошел к сестре, внимательно всматривавшейся в гравировку на груди монумента.

– Я ничего не вижу, – проговорил Сапирмут, – где здесь, по-твоему, может быть вход?

– Гирумешоп был шаманом-колдуном, а значит, никому просто так не отыскать этот туннель.

Налигуна приблизилась к памятнику Гирумешопа и нажала прямо на гравировку. К ее не малому удивлению, она с легкостью поддалась и с тихим щелчком углубилась внутрь. В тот же миг холм заволокло голубоватой дымкой, которая постепенно стала заполнять пространство между Гирумешопом и трионтами, а потом и вовсе приобрела формы лица, лица шамана-колдуна.

Лицо внимательно посмотрело на беглецов, о чем-то задумалось на минуту и, наконец, произнесло:

В грядущей тьме дорогу к СветуНайдет лишь только тот трионт,Кто, не смотря на беду эту,Отыщет под землей кобальт

Дымка рассеялась. Брат и сестра переглянулись.

– Ты что-нибудь понял? – спросила Налигуна после небольшой паузы.

Сапирмут лишь отрицательно покачал головой. «Кобальт, причем здесь вообще кобальт?» – подумал он и тут вдруг заметил, что монумент видоизменился. От груди и до области паха вместо камня зияла чернота.

– Думаю, его слова были неким посланием, а вот это, – трионт указал на образовавшуюся черноту, – вход.

Чирта лежала на кровати и смотрела в потолок. Взор ее затерялся где-то посреди бесконечного океана белой окраски. Она мысленно пребывала совершенно в другом месте.

За минувшие восемь лет девушка свыклась со многими вещами: с тем, что каждый день в одно и то же время ей приносили завтрак, с тем, что она свободно могла перемещаться по крепости и, наконец, с тем, что каждый новый день ее жизни был похож на предыдущий. Завтрак, прогулка, чтение книг в библиотеке, обед, тайная встреча с Мон-Ти-Монгом, еще одна прогулка по крепости, ужин и время сна. Единственное, с чем Чирта не смирилась, было предательство короля Муфбака, который заманил ее к себе во дворец, а потом заточил в стенах Теазнорпа, лишив свободы. Ну, заточил, это было сильно сказано. Фактически княжна пользовалась всеми почестями и привилегиями, положенными ей по происхождению. Она была «Арестованной Хозяйкой» (так называли ее стражники) и могла делать все что угодно, естественно с одобрения коменданта, за исключением двух вещей: покидать пределы крепости и, следовательно, общаться с внешним миром.

Мон-Ти-Монгу повезло гораздо меньше, потому что на него не распространялось королевское снисхождение, а поэтому сына раца гевридломов поместили в темницу, где держали наряду с другими политическими заключенными, неугодными для режима Муфбака.

Чирта тайно от коменданта навещала своего брата. Правда такая возможность ей предоставлялась не всегда, а только в смену, когда у камер с арестантами дежурил ее приятель Куфа.

Куфа был единственным стражником, с кем княжна общалась, и даже, в какой-то мере, могла считать своим другом. За все время, что Чирта навещала брата, Куфа ни разу не прогнал ее и ни разу не доложил об этом командиру гарнизона или коменданту крепости, тем самым он заслужил доверие девушки.

Первое время после своего заключения Чирта думала, что пребывание в Теазнорпе отрицательно скажется на ней, девушка боялась, что ее будут преследовать воспоминания. Но как оказалось на деле, все вышло не так уж и страшно. Трионтка плохо помнила своего отца, а так же детские годы, прожитые здесь, но она отчетливо помнила одно – раньше Теазнорп был другим.

Крепость построили в годы правления Гирумешопа. В его каменных стенах располагались часовня, Высший Ученый Совет и крупнейшая на Марсе библиотека, в которой находились свитки и книги, хранящие на своих страницах страшные тайны, чудовищные ритуалы, позволявшие в умелых руках достичь могущества, а в руках ненадлежащих, способные повлечь гигантские разрушения. Последователи шамана-колдуна на протяжении десятилетий хранили и оберегали эти знания. Так продолжалось до тех пор, пока его прямые потомки по женской линии правили королевством трионтов.

Последним прямым потомком Гирумешопа была королева Симвана. Она вышла замуж, и барон Муфбак стал королем, но реальной политической силы в государстве он не имел. Однако спустя несколько дней после пятого дня рождения принцессы Налигуны, королева умерла. Муфбак, воспользовавшись ситуацией, изменил закон, установив патриархат и отстранив женщин от управления, лишил их права голоса. Сразу после этого он превратил крепость Теазнорп в королевскую крепость-тюрьму, куда ссылались все политические заключенные.

Чирта села на кровати, поправила волосы.

Стоило принцу и принцессе пройти сквозь возникший в статуе проход, как они очутились в освещенной каменной зале.

– И что теперь? – спросил Сапирмут, глядя на сестру. – В твоей книжке было хоть что-то сказано, куда ведет этот ход?

– Я не знаю. Но, по крайней мере, мы выбрались и все еще живы.

– Верно. А пока мы не решили, что делать дальше, давай поговорим, думаю, нам обоим есть, что друг другу сказать.

Налигуна кивнула в знак согласия.

Сапирмут рассказал сестре обо всем, что узнал от Ваенфыца.

– А ты не думал, что он соврал тебе? – спросила девушка.

– Думал, но теперь я почему-то уверен, что он сказал правду. Ведь он говорил это, зная, что я буду мертв, – юный трионт призадумался на минуту. – Да и вообще, тебе, наверное, не следовало так рисковать из-за меня. Ведь я, как оказалось, никто, и моя мать, никакая не княжна, а обычная служанка.

Он отвернулся от сестры и, низко опустив голову, старался сдержать выступившие на глазах слезы. Почему-то только сейчас, недавно открывшаяся ему правда так обидно и горько обожгла душу.

Налигуна подошла к нему и, прижав к себе, крепко-крепко обняла.

– Глупый, – нежным голосом произнесла она, гладя его по голове. – Разве это имеет значение? Лично для меня – нет! Ты – мой славный младший брат, и я люблю тебя таким, какой ты есть. А твоя мать, пусть даже и не высоких кровей, но она была прекрасной, любящей матерью и доброй женщиной. Ваенфыц поплатится за то, что с ней сделал!

Они немного помолчали, и Налигуна рассказала брату о том, что решила поговорить с отцом. Она направилась в его покои. Войдя в комнату, девушка увидела неплотно закрытую дверь. Подойдя ближе, услышала разговор Ваенфыца и отца, из которого узнала, что тело покойной королевы будет сожжено, а Сапирмута живым похоронят в закрытом гробу.

– Тогда я и решила тебя спасти, – проговорила принцесса, – но чтобы не было подозрений, я дождалась полночи и проникла в комнату гробовщика.

– А как же твое исчезновение? – Сапирмут вопрошающе посмотрел на сестру, – ведь очевидно, что твое отсутствие заметят уже утром.

– Я все продумала и оставила в своей комнате предсмертную записку, в которой говорится, что я намериваюсь утопиться в ближайшем пруду. Что ж, раз уж мы с тобой оба числимся в покойниках, значит, никто не станет нас искать, а поэтому предлагаю двигаться вперед и выяснить, куда же ведет этот подземный ход.

Ваенфыц стоял на берегу пруда и смотрел в воду. Мутный, заросший травой и тиной, водоем излучал резкие и неприятные запахи. В руках принц держал записку Налигуны.

– Она жива и этот выродок тоже, – прозвучал в его голове ледяной голос Герша.

– ЧТО?! Это невозможно!

– Нет ничего невозможного, друг мой! Я чувствую в воздухе их запах, но не знаю, где они находятся. Они укрылись где-то вне приделов моей досягаемости.

– Проклятье! Это может все испортить.

– Успокойся! Они не способны что-либо сделать, во всяком случае, теперь. Уже совсем скоро Муфбак падет, и мы станем хозяевами красной планеты!

Из каменной залы Сапирмут и Налигуна вышли в единственный боковой коридор, который плавно закручивался спиралью и уходил вниз. Совсем скоро они попали в небольшую пещеру. Ее стены состояли уже из грубой каменистой породы, сквозь которую местами пробивались толстые корни растений и спускались до самого дна, где тихонько журчал небольшой ручеек.