О чём молчит море. Солёные розы - Валентин Одоевский

пару раз переговорили по телефону, почти каждый день списывались, болтая обо всём на свете или обсуждая последние новости в наших жизнях. Я чем-то понимал, что мы, вероятно, симпатизируем друг другу и даже очень. Думал ли я о более высоких чувствах? Тогда это было трудно сказать. Сейчас, в принципе, тоже. Но, зная себя и то, какими надеждами я всегда живу, скорее всего, думал. Не то что бы думал — надеялся и старался верить в это…

Но, вот, наступило учебное время. Общаться получалось мало — оба были заняты, а я особенно: тут тебе и подготовка к выпускным экзаменам, и репетиция Почётного караула перед визитом руководства Министерства Обороны, и просто армейская рутина вперемешку с неизменным крепким маразмом, приправленным отборным матом, как со стороны нахимовцев, так и со стороны офицеров…

Бывали, конечно, дни, когда удавалось зайти в ВК, но… то ли Олеси в Сети не было, то ли я писать ей стеснялся… обстоятельства всегда были разными, но всё их объединяло одно: я думал, что эта красавица уже занята кем-то, и зачем я буду зря навязываться? Подумает ещё чего плохого обо мне… конечно, можно было бы задать стандартный вопрос, а-ля, есть ли у тебя парень, но… мои джентельменские понятия, на тот момент, не давали мне сделать этого… и я оставался в застенчивом неведении насчёт неё.

Как впоследствии выяснилось, Олеся была в таком же положении, касаемо меня: тоже стеснялась мне писать, думая, что я кем-то занят. Довольно забавная ситуация, если со стороны посмотреть, однако, на самом деле — череда переживаний и всякого рода не самых приятных мыслей…

Так пролетела осень.

Общались мы нечасто. Можно даже сказать редко. Да даже если и были какие разговоры, то проходило это всё довольно сухо, невольно навивая мысли, что между нами не только расстояния, но и длинная полоса скользкого предзимнего гололёда неизвестности и непонимания….

НЕБО НОМЕР СЕМЬ

Между завтра и вчера ни шипов, ни границы.

В точке с табличкой "жизнь"

Два наших пути сошлись.

Мы откроемся с утра необычной страницей,

Где наш рассвет в окне,

"Да" глазами скажешь мне наедине…

Л.В.Архипенко

Осенняя позолота уже давно с деревьев переместилась на землю, чтобы почернеть под зимней сединой. Но не успели мы и глазом моргнуть, как вся эта белизна стала постепенно сменяться чёрно-зелёной травой. На страну опускалась весна…

За это время в жизни нахимовцев уже успело произойти всякое… как говорится, были встречи и были проводы, а не хватало всегда одного…

Кто-то за это время даже успел отчислиться, кто-то завёл себе новую пассию, кто-то, наоборот, расстался и умудрялся этим бахвалиться, а кто-то же, как например мой сосед, просто молча рисовал, грозным взглядом сверля каждого непрошено-входящего в наши покои…

Всё училище постепенно готовилось к последним в этом учебном году каникулам — весенним. Для нас же — выпускников — это, в принципе, был последний отпуск в статусе нахимовцев. И последний перед экзаменами.

В это время мировые новости уже вовсю трубили о распространении по странам коронавируса, но… офицеры и нахимовцы, как, впрочем, и большинство наших людей, смотрели на всё это с должной усмешкой и некоторым пофигизмом, ибо на тот момент в России не было ещё ни одного заражённого, и мало кто из простых обывателей верил, что до нас вообще дойдёт эта зараза.

Но судьба, как говорится, решила иначе…

Аккурат за неделю до заветных каникул, в стране появились первые заражённые. Всего за несколько дней зараза распространилась чуть ли не по всей необъятной. А уже совсем скоро вышел злосчастный приказ Министра Обороны, о том, что все учащиеся абсолютно всех военных учебных заведений полностью переходят на казарменное положение.

Короче говоря, если нормальных людей заперли по домам, то всех вояк заперли в застенках по месту их службы или учёбы. Всё-таки казарма — дом солдата! Примерно так решили, видимо, в Министерстве Обороны…

Подобная новость вызвала в среде нахимовцев небывалое негодование. Проклинали, материли и применяли всевозможные половые извращения на всех: от генералов до этих самых первых заражённых.

В общем, состояние у ребят было крайне подавленное, ибо нас попросту лишили возможности отдохнуть, заменив каникулы… учёбой!.. но без домашнего задания, что хоть как-то радовало…

Все надеялись, что проклятый карантин скоро снимут. Однако всё тщетно. Его лишь всё время продлевали ещё на две недели.

Вскоре гнев нахимовцев сменился на скуку и тоску, а подобные чувства в военной среде вызывают такое интересное явление, как гусарство. Конечно, у нас не было шампанского или иного какого спиртного, чтобы беспробудно пьянствовать, аки воины девятнадцатого века, однако, лени и фантазии у нас было не занимать! Именно поэтому после учёбы в расположении происходило разное: кто-то играл либо в приставку, либо на ноутбуках, кто-то подъедал свои запрещённые запасы, а кто-то активно переписывался со своей далёкой любимой…

Что же касается меня, то я пребывал в смешанном состоянии. С одной стороны, я был расстроен, что не удастся отдохнуть дома да поспать вдоволь. С другой стороны, если честно, то никаких планов на каникулы у меня не было. Мне попросту нечего было делать, так что, если объективно, я немногое потерял от того, что нам отменили «недельку свободы».

Я с головой (или почти) погрузился в подготовку к предстоящим экзаменам, которые надеялся сдать на довольно высокий балл. Но всё же меру этому делу знал, а потому мог на два часа зависнуть в ВК за музыкой или общением с кем-то. К слову, именно в период так называемой самоизоляции и возобновилось наше активное общение с Олесей. Да-да, мы стали разговаривать теперь каждый день, как это было и летом. По началу, конечно, на душе суетились смешанные чувства, ибо с одной стороны я чувствовал под ногами тонкий лёд (видимо, остатки от гололёда) и боялся, что общение может снова стать нечастым; с другой же стороны, я обрадовался — наконец-то у меня появился постоянный лёгкий собеседник, ещё и который всегда быстро отвечает! Поверьте, в эру социальных сетей подобный фактор становится чуть ли не ведущим!

В конце концов, чувство радости во мне одолело все сомнения, и я лишь наслаждался моментом. Пусть, конечно, мы могли общаться не очень-то и много, ибо армейский распорядок постоянно заставлял куда-то и зачем-то вставать из-за ноутбука, да и внимательные офицеры могли лишний раз спросить, мол, чего это я не учебными вопросами занят? Но, к счастью, я всегда успевал написать хотя бы одну скупую строчку, о