Школа двойников (1 и 2 части) - Марианна Баконина

- Верно, вы же знаете людей в милиции, - поддержала ее Тамара, сделайте что-нибудь!

- Да, конечно, попроси их там повнимательнее к этому делу отнестись.

Лизавета вздохнула и пообещала позвонить, выяснить. Пообещала еще и потому, что сама заинтересовалась этой историей. Она зацепилась за слово "двойник" и немедленно вспомнила вчерашний разговор с Сашей Маневичем.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Лизавета предпочитала действовать по схеме "сказано - сделано". Добравшись до собственного кабинета, она немедленно принялась звонить в пресс-центр ГУВД. Тот, кто этим когда-либо занимался, знает, что дело сие непростое, требующее терпения и настойчивости. Она давила на кнопки телефонного аппарата примерно полчаса, но линия нового начальника пресс-центра ГУВД была постоянно занята. В кабинет заглянул Саша Маневич:

- А-а, ты занята, а то у меня масса любопытного, насчет твоего покойничка. Я с Зотовым говорил.

Лизавета прижала трубку плечом к подбородку и помахала рукой - мол, присаживайся, очень интересно. Маневич понял ее абсолютно неправильно. Он повернулся и хотел деликатно выйти. Многие журналисты - Саша сам был из их числа - не любят вести телефонные разговоры при посторонних: так можно потерять полезный источник информации.

Аппарат неожиданно ожил, и Лизавета обрадованно закричала, что ей срочно нужно поговорить с Анатолием Егоровичем, при этом она уже не только жестами, но и красноречивой мимикой остановила щепетильного коллегу.

Ответил ей сам Анатолий Егорович Иванов:

- Добрый вечер, с кем имею честь?

Лизавета представилась. В сущности, они были едва знакомы - майор Иванов пришел в пресс-центр городского управления внутренних дел всего три месяца назад. За этот недолгий срок все журналисты Петербурга убедились, что он не так прост, как его фамилия. Анатолий Егорович всегда был на рабочем месте, всегда подходил к телефону, всегда соглашался встретиться с пожелавшим того репортером. Этим он выгодно отличался от своего предшественника, который работал, словно нелегал в тылу врага, - постоянно от кого-то прятался, где-то скрывался, и добыть у него нужные сведения было ничуть не проще, чем выведать у Мальчиша Кибальчиша военную тайну. Поначалу все обрадовались, а потом вдруг осознали, что у открытого для прессы Иванова узнать что-либо еще труднее.

Он обещал, согласно кивал, пространно рассуждал о борьбе с преступностью, настойчиво пропихивал в эфир и на страницы газет репортажи во славу милиции и... все. Если раньше "ура-милицейский" материал можно было обменять на какую-нибудь сенсацию, то теперь журналисты обескураженно натыкались на глухую стену - когда они приходили, дабы получить свою часть положенного, Анатолий Егорович делал большие глаза и твердил, что уже дал настырному и неблагодарному все, что мог.

Отвечая на приветствие Иванова, Лизавета постаралась обо всем этом забыть.

- Добрый вечер, Анатолий Егорович. Это Елизавета Зорина из "Петербургских новостей". Нам очень нужна ваша помощь.

- А в чем дело? - сразу напрягся и ощетинился собеседник.

Саша снова попытался скрыться - с новым начальником милицейской информации у него складывались особенно непростые отношения. И Лизавета опять его остановила. Пусть слушает - она хотела привлечь Сашу к поискам Леночки Кац.

- Видите ли, у нас пропала без вести одна сотрудница, гример. Вы нам всегда так помогаете. Не могли бы вы взять это дело под свой контроль?

Услышав слова "пропала без вести", Саша подобрался и сосредоточился. Теперь он смотрел на Лизавету не мигая, как ловчий сокол на охоте.

Иванов же явно расслабился. Лизавета услышала звук, похожий на шипение сдувающегося воздушного шарика. Оно и понятно. "Взять под контроль" - это ровным счетом ничего не означает. Вот если бы Елизавета Зорина с телевидения потребовала объяснить, по какой такой причине сотрудники некоего РУВД отколошматили военных моряков, или попросила прокомментировать шумное дело о милиционерах, которые по совместительству подрабатывали сутенерами, - тогда другое дело. А "под контроль" - сколько угодно.

- Это очень важно, у нас все не на шутку беспокоятся, - продолжала давить Лизавета. - Так вы проверите, что там и как? Поскорее, если можно.

- Конечно, конечно, постараюсь, все, что смогу. Как, вы говорите, ее зовут? - бодро отвечал начальник пресс-центра.

Лизавета продиктовала Иванову имя и прочие данные Леночки, тот сказал, что все записал, и обещал перезвонить, как только что-нибудь прояснится.

- Да, пожалуйста, перезвоните, я вам буду очень признательна.

- А что это вы так переживаете? - подозрительно спросил начальник пресс-центра. Телевизионные люди часто беспокоили его и по "личным вопросам". У кого-то отобрали водительские права, кто-то "залетел" в вытрезвитель... Эта просьба в обычный ряд не вписывалась.

- Тут довольно загадочная история, и... - Лизавета хотела было упомянуть, что эта история может быть связана с другим, не менее загадочным инцидентом, но передумала. Нечего волновать начальника. Если Иванов решит, что она старается для репортажа, - наверняка ничего не сделает. - Ну, в общем, она хороший человек, все очень переживают. Помогите, пожалуйста.

- Что могу - сделаю, - повторил Анатолий Егорович.

- Спасибо. - Лизавета не слишком рассыпалась в благодарностях и не слишком верила, что услышит в ближайшее время его голос. Разве что приедет с очередной инспекцией начальство из Москвы и надо будет снимать сюжет. Тогда Иванов, может быть, и вспомнит о "взятом под контроль" деле.

А вот Саша взял в голову все услышанное, он даже вспомнил саму Леночку, и как только Лизавета положила трубку, начал задавать вопросы:

- Леночка? Это которая Хрущева делала? Ты сказала, она живет в Рыбацком. Это Невское РУВД?

Лизавета не разбиралась в территориально-милицейском делении. Саша и не думал, что она разбирается, он просто проверял себя. Теперь он внимательно листал свой неизменный блокнот.

- У тебя есть кто в Невском? - спросила Лизавета.

- Есть-то есть. Не знаю, что мне сейчас ответят. - Саша продолжал листать исписанные мелким почерком страницы.

Лизавета догадывалась, почему он ответил так неопределенно. С приходом в ГУВД нового руководства и с назначением нового начальника пресс-центра в милиции начались гонения на сотрудников, напрямую сдающих информацию прессе. Именно из-за этого Саша Маневич не любил майора Иванова. Он лишил Маневича многих информаторов. А как известно, найти труднее, чем потерять.

- Этот Змей Горыныч развел такие строгости, что я уже не знаю, куда можно звонить, а куда нельзя, - буркнул Саша и стал набирать номер.

В милиции трудятся такие же люди, как и везде. Чуть более циничные или чуть более самоотверженные. Карьеристы и бессребреники. Весельчаки и угрюмцы. Компанейские ребята и законченные индивидуалисты. Правдолюбцы и лжецы. Словом, люди. Как везде, эти люди, вооруженные казенными пистолетами и красными книжечками, ссорились и мирились, помогали друг другу и подсиживали недругов. Поэтому, несмотря на строгие циркуляры "сверху", Сашины друзья в милиции продолжали с ним дружить. Только стали более осторожными.

Саша ждал, когда ответят, и лицо у него было напряженное. Услышав "алло", он прямо-таки преобразился. Вероятно, подошел "правильный" человек.

- Алло, Слава, Маневич беспокоит. У нас тут сотрудница пропала, по вашей территориальности. - Саша прекрасно владел милицейским жаргоном. - Я понимаю, что глухарь, ты все-таки поразузнай, что и как. Лады?

Уже через час он получил полный расклад по делу Елены Михайловны Кац, тридцати восьми лет, гримера-художника Петербургского телевидения. Саша ворвался в Лизаветин кабинет, как торнадо, и тут же выложил все, что удалось узнать.

- Она уехала две недели назад, дома сказала, что в командировку, на три дня. Снимать какой-то клип. Когда Елена не вернулась ни через три дня, ни через семь, ее муж, - Саша заглянул в свой блокнот, - Валерий Кац обратился в милицию. Точнее, сначала он попытался отыскать жену сам, ходил и звонил на работу. Когда же не получилось, подал заявление. Дело досталось дознавателю Кротову. Славка его не знает, новый человек, что положено сделал, но сама понимаешь, как ищут потеряшек!

Лизавета и раньше знала почти все, о чем сейчас рассказывал Саша. Она успела переговорить с мужем Леночки еще до того, как позвонила майору Иванову.

- Единственная зацепка - клип, - продолжал кричать Саша. - Вряд ли Леночка соврала. И нам найти этих клипмейкеров проще, чем дознавателю Кротову. Каким бы он ни был - новым или старым.

Нужных клипмейкеров они разыскали за три часа. Лизавета обзвонила знакомых режиссеров, Маневич ударил по прочему персоналу - операторам, осветителям, звуковикам... Они справились быстро, потому как знали, что и где искать. Им было не так сложно разведать, кто халтурит на выборах, кто на концертах, а у кого большой заказ от завода "Турбинные лопатки". Дознаватель Кротов всего этого не знал. А если бы и знал, на его вопросы отвечали бы куда менее охотно. О левых заработках с чужими говорить не принято.