Бесконечное путешествие: Начало - Марк Сергеевич Бо

– Тихо-тихо, – произнёс Эрик, пытаясь успокоить девушку. – Я же ничего такого не говорил.

– Я бы и не стала тебя слушать. Раз ты носишь такое, то грош цена твоему вкусу.

– Но ведь… слушай, мир, откуда я пришёл… там с одеждой всё обстоит иначе. Я оделся в это для ночной прогулки, а не красоваться перед кем-то.

– Я тебе уже всё высказала по этому поводу. И, знаешь, выбросила бы тебя вон, но о твоём нахождении здесь позаботился сам дядюшка Лин!

– Стоп. Дядюшка?

– Ну да, вот и весь секрет того, почему ты ещё здесь. Странно, конечно, что он доверился такому, как ты. Но… если он тебе доверяет, раз послал найти Готинейру, то и мне придётся тебе… не довериться, но… что-то такое. Не знаю, как это назвать.

– То есть, ты меня не собираешься убивать?

– Убивать? – рассмеялась она. – Даже в мыслях не было.

– Тогда что за манекены вокруг? Я думал, это какие-то переделанные люди.

– Нет, просто манекены, которые мне некуда деть. Завёрнуты, как и ты, в хлопковые нити.

– Спасибо за разъяснение, а то я уже напридумывал себе всякого… – он сам не понимал, как ему успешно получается вести диалог, вовремя подбирая нужные слова.

– Не за что. А на счёт поисков… Манфисталя я не знаю, а вот Готинейру… вполне.

– И… кто же это?

Девушка широко улыбнулась.

– Она перед тобой, – заявила черноволосая, скрестив руки на груди. – Готинейра, либо просто Готи.

Рот Эрика слегка приоткрылся.

– Вот же не ожидал такого, – он поворочался внутри кокона от неудобства. – Слушай, прежде, чем я продолжу… эту штуку можно как-то снять с меня? – его страх уже поутих достаточно, чтобы парень мог чувствовать себя более-менее спокойно.

Готи перевела взгляд в сторону, моргнула, и опять посмотрела на Эрика, подняв правый уголок губ. Без всяких слов она достала ножницы из кожаной сумки, прикреплённой рядом, на паровой махине, и, наклонившись вперёд, начала разрезать ткань кокона. Когда парень оказался свободным от своей тюрьмы, то начал падать вниз, приземлившись в глубокую гору ваты. Здесь было слишком темно, но отсюда открывался красивый вид на все чудеса помещения башни.

Готи, управляя механическим пауком, спустилась к Эрику.

– Ну, как ощущения?

– Очень смешно, – возмутился Эрик, , хоть и пытался не показывать своих эмоций, чтобы как-о не разозлить девушку

– Ладно, хватит этого цирка. Что-то мне подсказывает, что он ещё будет с избытком.

Механическая лапа потянулась к парню, взяв его, и, достав из ваты, подняла и поставила на балкон, который прятался во тьме. Эрик обнаружил рядом с собой одетый манекен.

– Если хочешь продолжить, то надевай этот костюм, – безразлично сказала Готинейра, отвернувшись. – Я подожду, – она включила прожектор, чтобы Эрику было удобнее.

Парень хотел возразить, но опомнился, что он не в особо выгодном положении для спора. Ему пришлось повозиться, снимая с манекена одеяния. Рубашка из ярко-бордового шёлка, а поверх неё фрак без рукавов и с высоким воротом. Ткань на задней часть, ниже пояса, разделялась на две полосы, похожих на крылья жука, что свисали до уровня колен, заостряясь в самом конце. Матовые, тёмные штаны, а рядом с манекеном высокие, чёрные, кожаные, а ещё немного лакированные то ли ботинки, то ли мужские туфли, либо своеобразное подобие коротких сапог. Фрак, стоит уточнить, скорее напоминал мантию в связи с нестандартностью фасона: вроде приталенный, но при этом выглядящий свободно из-за складок, которые совсем не портили вид, наоборот, придавали некую изюминку. И вся ткань, словно живая, иногда размывала собственные границы, походя на чёрный, как смоль, дым, временами трансформирующийся в головы каких-то зверей. И, опять же, несколько трубок, состоящие из сегментов, проходили через всё одеяние, придавая большей фантастичности. Непонятно их значение, но парень чувствовал, как они упираются в кожу, присасываясь.

Во время процесса облачения в костюм ткань так легко и приятно скользила по коже, что надевать это чудо было одним удовольствием. Эрик никогда не ощущал на теле одежду такого чужеродного, но мрачного и чем-то манящего стиля. Да, она чем-то напоминает ту неформальную готическую одежду. Но максимум стилем. Эта же словно шилась для тех, кто повелевает королями. Она не просто сидела на теле, а повторяла его контуры в нужных местах, скрывала недостатки там, где сама хотела. Она, как живая, довольствовалась сидением на теле, подобно ожившей, клубящейся тьме, преисполненной некой сладостью и собственными желаниями.

– Вроде всё, – сказал Эрик, закончив.

– А те обноски скинь вниз, – Готинейра повернулась.

Эрик пнул ногой свою старую одежду, и та повалилась с балкона вниз. Механический паук тем временем своей лапой коснулся неосвещённой части стены, потянув какой-то рычаг. Позади Эрика медленно отворилась дверь, сдвигаясь в бок. Яркий свет, вырвавшись из открывшегося прохода, ударил в глаза, привыкшие к полумраку.

– Заходи, – велела девушка, тем временем заставляя паука максимально близко подползти к балкону.

Парень зашёл внутрь, сильно щуря глаза от яркости освещения, но когда привык, то прекратил, сумев рассмотреть зал, в который попал. Интерьер в готическом стиле с преобладанием чёрных и бордовых оттенков. Здесь были жуткие каменные колонны; а под потолком своды, с которых свисали люстры, освещая апартаменты светом таящегося внутри пламени, даруя свою драгоценную зарю полчищу манекенов, коих здесь насчитывалось под сотню.

. В последние минуты Эрик видел слишком часто эти агрессивные цвета, но это место ему казалось всяко лучше того вагона, в который он впервые ступил.

Готинейра, пока Эрик осматривался, отстегнула ремни, удерживающие девушку на месте пилота, и ступила на балкон, оставив механического паука, закрепившегося на стенах, стоять без движения. Готи оказалась небольшого роста, на полторы головы ниже Эрика, что её макушка была на уровне груди парня. Пальцы длинные, костлявые. И девушка это явно скрывала, сжимая их в кулак.

Она, мягко ступая, как кошка, зашагала в сторону парня, заострив на нём взгляд. Для Эрика это выглядело странно, будто девушка что-то задумала. Её чересчур выразительные брови и глаза брали на себя всё выражение её настроя. Никаких жестикуляций. Она спокойно, не шевелясь, стояла, лишь иногда чуть поворачивая и наклоняя голову при выражении скупого недовольства.

– Что ты так на