Как живете, дети? - Шалва Амонашвили

Как мне находить предельные границы напряжения этих сил, их же не измеришь с помощью сантиметра? Единственная мерка, которой я могу пользоваться, это моя педагогическая интуиция, основанная на глубоком изучении каждого из вас в отдельности.

И как важно, чтобы я не ошибся в своей мерке, в своих измерениях! Важно и ответственно потому, что

на самой верхней грани соприкосновения способностей и эмоций учителя со способностями, силами и эмоциями своих учеников может родиться настоящая, радостная, увлекательная педагогика, действительная духовная общность между учителем и его учащимися.

— Дети, подумайте, пожалуйста, на основе какого житейского события могла возникнуть у наших предков пословица: «Тише едешь, дальше будешь». Даю вам три минуты на размышление!

Три минуты самостоятельной творческой мысли! Нет, вовсе не обязательно, чтобы никто ни с кем не переговаривался: пусть спрашивают, пусть советуются, делятся своими соображениями. Пусть кое-кто опустит голову на парту, закроет глаза и погрузится в мир мыслей, фантазии, воображения. А через три минуты им предстоит рассказать друг другу о своих вариантах, доказывать и опровергать их. Я тоже расскажу им о своем варианте; в нем они обнаружат алогичность и не примут его. И так как этот спор не закончится на уроке, то мы перенесем его на перемены, может быть, кто-либо из них захочет написать «книжку». Спор на уроке не закончится, но мы все, и я, и мои дети, поднимемся на последующую ступень нашей винтовой познавательной лестницы. А там я поставлю детям другие задачи, скажем как нам поздравить детсадовцев с Новым годом, какие подарки приготовить для них, и они приступят к изготовлению задуманных игрушек, украшений для новогодней елки. Этот урок-ступенька будет заполнен у нас заботой о малышах. Еще ступенька... (Но это особая, исключительная ступенька, о ней я поговорю ниже.)

Уметь высказать сомнение (с аргументами, рассуждениями), уметь поставить вопрос (серьезный, умный, содержательный), уметь оценивать старания и результаты работы товарища (тоже аргументированно, с чувством сорадости или сопереживания), уметь планировать линию своей учебно-познавательной деятельности — вот какова моя методическая направленность в развитии детей и воспитании в каждом из них совместной, так сказать социально зависимой, самостоятельности.

Совместная, социально зависимая самостоятельность? Мыслимо ли такое?

Конечно, мыслимо: каждая крупица мысли, заряженная страстью познания, радостью открытия, чувством сотрудничества и взаимопомощи, сливается в единое целое — личностное и коллективное — в качестве общественного мнения, точки зрения, концепции, мировоззрения, убеждения. Что же это такое, если не действительная самостоятельность!

Вот так веду я своих детей по винтовой познавательной лестнице на тысячную ступень, на которую мы поднимемся сегодня.

— Сейчас у нас будет урок математики! Я вижу, вы рады математике, правда?

— Да!

— А вы знаете, какой это по счету урок в вашей жизни?

Такого вопроса я еще не задавал детям, они озадачены.

— Нет, а какой?

— Вот какой! — Я беру красный мел и на доске, которая висит на боковой стене, вывожу большими цифрами: 1000.

Дети удивлены.

— Тысячный урок?! Мы уже прошли тысячу уроков?!

— Это только по математике? — спрашивает Елена.

— Нет, конечно!

— Это только в I классе?

— Нет, и в подготовительном, и в I вместе!

— Это все уроки, которые Вы провели с нами, как мы пришли в школу?

— Да, я же сказал, тысячный урок в нашей жизни!

— А сколько уроков у нас еще осталось? — спрашивает Илико.

— Я с вами проведу еще 2230 уроков (пишу на доске эту цифру тоже), и вы окончите начальные классы, перейдете в IV класс! А этот урок у нас тысячный. За эти 1000 уроков видите, как вы выросли, как многому научились! Каждый урок — это ступенька вашего взросления. Если считать, что учение — винтовая лестница, а уроки — ее ступеньки, то можете представить, на какую высоту вы поднялись!

— На тысячную ступень!

— Как высоко!

— Это, наверное, высота десятиэтажного дома? — интересуется Марика.

— Давайте сосчитаем. Если одна ступенька будет равняться 20 сантиметрам, то 1000 ступенек...

— 20 000 сантиметров! — сразу вычисляет Илико.

— В метрах это будет...

— 200 метров! — подхватывают Илико, Лери, Майя Тенго.

— Видите! По вашим знаниям вы стоите на высоте 200 метров!

— На высоте Тбилисской телевизионной вышки!

— Нет, выше! Высота вышки 180 метров!

— Мы находимся так высоко?! — удивляются девочки.

— Мне страшно смотреть с такой высоты!

— А мне нет!

— Тысячный урок — юбилейный урок!

— Да здравствует тысячный урок!

Радость тысячного урока охватывает всех.

— Посмотрите, пожалуйста, на часы — сколько минут мы уже отняли у нашего тысячного урока?

Часы висят у нас на боковой стене. Они регулируют ход наших занятий. Прошло уже три месяца, как их подарили нам родители, и в классе стали привычными вопросы: «Сколько минут осталось? За сколько минут надо сделать? Успеем или нет?» Эти вопросы возникают у нас почти на каждом уроке, и я замечаю, что дети начинают ценить время. Минута на уроке для них заполняется смыслом достижения, решения, овладения. И это потому, что минута существует для детей не абстрактно, а конкретно-наглядно, так как все видят, как красная стрелка, указывающая на секунды, бежит по кругу большого циферблата, а минутная стрелка с легким постукиванием передвигается с одного деления на другое. Время на этих больших часах с выразительными стрелками — как на ладони: дети видят, ощущают, слышат и чувствуют его. В подготовительном классе мне помогали песочные часы, а в I — наши стенные часы стали измерителями плотности и интенсивности учебной деятельности каждого

Я все больше и больше замечаю, как у моих детей развивается не только чувство времени, но и забота за все 35 минут урока. «Успеем? Не успеем? Ура, успели! Ой, не успели!» Да, это не плохая тревога за жизнь. Только нужно, чтобы дети спешили с умом. Не зря же мы спорили в классе по поводу пословицы: «Тише едешь, дальше будешь». «Черепаха тоже не спешит, ходит спокойно, медленно; как же она может оказаться дальше зайца, который мчится стрелой?» Эту задачу задал всем нам Сандро, и тогда дети начали ему объяснять: дело вовсе не в том, что надо ходить медленно, чтобы опередить других. «Тише едешь» надо понимать в том смысле, что все нужно делать обдуманно, разумно; нужно делать хорошо, чтобы заново не пришлось тратить время и труд; нужно быть сообразительным, смекалистым, знающим, чтобы у тебя все получалось быстро, без лишней суеты. «Можно ли советовать человеку: делай все быстро, но без спешки?» На этот мой вопрос дети тоже ответили, что, конечно, можно. «Можно сказать и так: „Быстро, но с головой“ (Гига); „Сперва надо хорошо обдумать, а затем делать сразу, вот тогда и будет быстро, но без спешки“ (Тамрико)». «А как же с пословицей: „Семь раз отмерь, один раз отрежь“?» — спросил я у детей. Они: «Семь раз не значит думать бесконечно» (Вова); «Я по-другому скажу эту пословицу: „Дело без ума как без головы“ (Лали)»; «Я же так скажу: научусь думать быстро и делать сразу» (Русико). Так прошла у нас тогда дискуссия по поводу пословицы «Тише едешь, дальше будешь». В ней немаловажную роль сыграли и наши песочные часы, а больше — настоящие часы, висящие на боковой стене.

Мало сказать, что часы измеряют время. Даже мои ребятишки понимают, что часы измеряют саму жизнь, темп жизни, ее насыщенность. Часы не могут измерить пустую жизнь, так же как на весах не взвешивается пустота. Они измеряют настоящую жизнь, и, чем больше в ней мудрости, созидания, взаимности, тем содержательнее становится жизнь, и каждая минута времени приобретает жизненный смысл. Всему этому я учу детей, и в этом мне помогают часы в классе. Как же мне, после таких размышлений о времени, оценить слова одной моей коллеги, которая в учительской положила на стол пару ручных часов, отнятых ею у своих учеников: «Представляете, провожу урок, а они в это время смотрят на часы, сколько времени осталось до звонка!» «А если Вам взять и повесить в классе большие часы?» — спросил я у нее. «А это еще зачем?! — удивилась она. — Чтобы они считали минуты, когда кончится урок?!» Нет, зачем так ставить вопрос? Если дети считают минуты, когда кончится урок, то, ясное дело, урок этот плохой, он им не по душе. А если они жалеют, что прозвучал звонок, урок кончился, и если вместе со звонком у них вырывается полное сожаление «Оой!», то дело другое. На таких уроках часы просто необходимы, хотя, может быть, о них забудут все или же время от времени будут с тревогой поглядывать на них, боясь, что скоро кончится урок. Потому я и записываю для себя заповедь: