Роуэн и Хранитель Кристалла - Эмили Родда

— На той стороне острова мы будем скрыты от города, — возразила Ясинка. — А Кристалл светит настолько тускло, что Хранитель не сможет наблюдать за нами. И если с нами что-нибудь случится, никто не придет нам на помощь.

— Значит, будем надеяться только друг на друга, — сказал Роуэн.

Услышав эти слова, кандидаты вновь с подозрением переглянулись, нахмурились и словно невзначай принялись поправлять свои кинжалы.

На Роуэна накатило отчаяние. Мало надежды, что кандидаты из враждующих родов захотят помогать друг другу. Сейчас соперники для них опаснее врагов.

Роуэн начал пробираться вдоль берега, стараясь держаться поближе к деревьям и как можно дальше от коварных скал. Он вспомнил слова Ясинки: что бы с ними ни случилось на той стороне острова, из города этого никто не увидит. Сам Роуэн будет абсолютно беззащитен. Никто не помешает одному из кандидатов убить его, затем остальных, а после вернуться к Хранительнице и поведать ей о том, как по нелепой случайности все свалились в Море.

Было ли и это путешествие частью чьего-то замысла?

12. Тайная сторона острова

Роуэну было одиноко и очень страшно. Если бы он только мог поговорить с кем-нибудь, кому доверял! Он оглянулся на кандидатов, которые гуськом шли за ним следом. Впереди шествовала Ясинка. Море и деревья отражались в серебристой ткани ее плаща.

Внезапно Роуэн понял, почему Ясинка кажется ему такой знакомой. Несмотря на странный облик и диковинное одеяние, она напоминает ему Джиллер. Она такая же честная, жесткая и прямолинейная, готовая во всем идти до конца и любой ценой добиваться правды.

Тем временем, пробираясь вдоль берега, они почти обогнули остров. Еще чуть-чуть — и Водяной город исчезнет из виду.

Мысли Роуэна кружились в бешеном хороводе. Да, Ясинка очень похожа на маму. И хотя она прохладно относилась ко всем его затеям, Роуэну очень хотелось ей доверять. Он вспомнил, что Ясинка — единственная, кто предупредил его об опасности, таящейся на другой стороне острова.

«Но она же понимала, что это меня не остановит, — подумал он. — А может, даже догадалась, что я, наоборот, только тверже буду стоять на своем.

„Их наставники знают ход твоих мыслей“».

«Я ни за что не должен забывать об этом, — сказал сам себе Роуэн. — Ни в коем случае».

И он стал думать о высоком и крепком Морелюбе, который шагал следом за Ясинкой. Морелюб — энергичный и целеустремленный человек. Он уверен в себе. На него можно положиться. Морелюб чем-то похож на Джона — тот столько раз помогал Роуэну и выручал его из беды!

Именно Морелюб предложил отправиться на тайный берег острова. Кажется, он сделал это лишь потому, что хотел помочь. Как и Силач Джон, Морелюб не терпит бездействия.

«Но так ли это? Или Морелюб попросту сделал еще один шаг к исполнению своего коварного замысла?» Роуэн покачал головой. В Морелюбе он тоже не мог быть уверен до конца.

Значит, остается Угрюм. Угрюм шел последним. Ростом он был меньше остальных, так что, оборачиваясь, Роуэн лишь изредка замечал за широкой спиной Морелюба голубое мерцание.

Угрюм спокойный и задумчивый. Однако он вызывает еще больше сомнений, чем остальные. Но не напоминает ли и он кого-нибудь?

Ну конечно же! Угрюм поразительно похож на самого Роуэна. Без сомнения, ему-то можно доверять.

Однако именно Угрюм завел разговор о серебристой глубине. И его, казалось бы, нерешительные слова в конце концов побудили их пуститься в путь, хотя сам Угрюм ничего подобного не предлагал.

Кто знает, может быть, как раз Угрюм хитрее и опаснее всех остальных.

У Роуэна закружилась голова. Ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Он беспомощно барахтался в бурных водах вопросов и сомнений. Наконец он засунул руку в карман, сжал в кулаке заветный кувшинчик с серебряной крышечкой, и ему стало легче.

«Доверять нельзя никому, — решил Роуэн. — Я должен надеяться только на себя».

Внезапно он заметил, что под ногами у него песок, а не твердый камень. За размышлениями он и внимания не обратил, что они уже обогнули остров.

Морелюб был прав: тайный берег оказался мелководной бухтой. Да и лес, начинавшийся у самого края пляжа, не был уже непролазной чащей. Поросшие папоротником узкие тропки уводили в его глубину. Из-за стволов виднелись зеленые опушки.

На этом берегу волны были тише и спокойнее. Дальний конец пляжа упирался в зубчатый утес, отвесно поднимавшийся из Моря. Две большие птицы кружились над ним и перекликались резкими голосами. Это были первые живые существа на острове. А если бросить взгляд за полосу прибоя, то дальше, до самого горизонта, были видны лишь небо и Море…

«Вот теперь я действительно остался один», — мелькнуло в голове у Роуэна. Он попытался унять страх.

«…Горсть серебристой глубины…»

Роуэн ощутил странное напряжение и обернулся. Ясинка, Морелюб и Угрюм стояли прямо у него за спиной. Они догнали его и застыли в ожидании. Давно ли они подошли? Роуэн не мог сказать наверняка. Водяные люди очень тихо ходят.

«Я должен сказать им, что делать дальше, — подумал Роуэн. — Но я же понятия не имею! — Он вновь ощутил приступ отчаяния. — Я не знаю, куда идти! Я никогда здесь раньше не был. Как страшно! И зачем только я настаивал, чтобы мы сюда пришли?»

Он снова взглянул на кандидатов и вдруг понял, что они очень изменились.

Всего пару часов назад он бы этого не заметил. Но теперь он успел привыкнуть к водяным людям, и они больше не казались ему похожими друг на друга. Он уже научился различать выражения их лиц и перемену настроения.

И сейчас он понял, что Ясинка, Морелюб и Угрюм испуганы до полусмерти. Глаза их смотрели настороженно. Они стояли в напряженных позах, и каждый держал руку поближе к поясу с кинжалом.

«На тайной части острова они еще больше, чем я, чувствуют себя на чужбине, — сообразил Роуэн. — Они не изучали этого места и никогда не бывали здесь прежде. Они отрезаны от дома и не знают, что их ждет впереди». Почему-то от этой мысли к нему вернулась уверенность в себе.

— Давайте пойдем вдоль берега и будем смотреть во все стороны в поисках того, о чем говорится в стихотворении, — предложил он.

— Глубина — это Море, — заметила Ясинка. — Оракул из Рина, нет смысла искать среди деревьев.

— У слова «глубина» много значений, — тихо возразил Угрюм. — В стихах не сказано, что именно имеется в виду.

— Да какая разница! — не выдержала Ясинка. — И так понятно, что хотел сказать Орин.

— Ясинка из рода умбров, уж тебе-то откуда знать, что хотел сказать Орин? — язвительно хмыкнул Морелюб.

— Заткни свою склизкую пасть, фиск! — взвизгнула Ясинка.

— Сама заткнись, — отозвался Морелюб.

Роуэн промолчал. Ему хотелось осадить кандидатов. Или умолять их помириться и действовать сообща. Но он знал, что все без толку.

Он устало двинулся вперед, понимая, что остальные пойдут следом. Песок хрустел под ногами. На ходу Роуэн то и дело переводил взгляд с Моря на лес и обратно.

С каждым шагом надежды становилось все меньше.

Ничего. Ровным счетом ничего не попадалось ему на глаза. А ведь конец пляжа был уже близок — впереди начиналась подошва скалистого утеса, который перегораживал берег и выдавался далеко в Море. Еще пара шагов — и идти будет некуда. Придется продолжить поиски в лесу. И хотя остров невелик, понадобится несколько дней, чтобы прочесать его вдоль и поперек.

«Если бы я только знал, что мы ищем!» — в отчаянии подумал Роуэн. Он прошел мимо еще одной опушки, взглянул на густые заросли высокой травы и двинулся дальше.

Пронзительный вскрик птицы — вроде тех, что он слышал и прежде, — раздался откуда-то из глубины леса. Роуэн машинально посмотрел в ту сторону. И тут, когда он уже поворачивал голову обратно к Морю, он кое-что увидел. Всего лишь вспышка — он приметил ее краем глаза.

Роуэн замер как вкопанный, а затем отступил на шаг, пристально вглядываясь в просвет между деревьями. И снова откуда-то из зеленой чащи сверкнуло серебром. Словно тихая поверхность воды блеснула под лучом солнца.

— Кажется… там что-то есть, — сказал он, подзывая остальных.

Он старался говорить спокойно, но сердце у него бешено колотилось.

Почему-то он был уверен, что отыскал серебристую глубину Орина.

13. Серебристая глубина

Они пробрались сквозь густую высокую траву, с опаской вступили в лес и тут же в изумлении остановились. С обеих сторон поднимались высокие деревья. Их ветви переплетались, образуя плотный лиственный шатер, не пропускавший солнечного света. Однако с берега из-за травы было неприметно то, что теперь открылось их взору. В этом самом месте начиналась тропа, уходившая вглубь леса.

Угрюм огляделся и вздрогнул.

— Кто только мог ее проложить? — удивился Морелюб.