Компасу надо верить - Владимир Степаненко

Сегодня на улице случайно встретил Валентину Васильевну, Настину маму. Я поздоровался. Она, кажется, не узнала меня. Я чуть не закричал: «Я Юра Мурашкин. Племянник Макария Ксенофонтовича».

Смотрел «Балладу о солдате». Мировая картина! Будут деньги, куплю билеты маме и дяде.

ГЛАВА 8

Пуговицы и слава дяди Макария

От высокого здания ТЭЦ бежит маленький ручей. Вода в нем — горячая. Ее сбрасывают с перегретых котлов электростанции. Даже в самые лютые морозы ручей не замерзает.

Несколько дней подряд Заяц рассказывал мне, что Баскет с Колькой Силантьевым ловят карпов. Я пропускал это известие мимо ушей.

— Юра, ты знаешь новость? — остановила меня на перемене Настя. — Володька Тарлыков поймал сегодня утром трех карпов. Один килограмма на два! Обещал показать свое счастливое место!

— Подумаешь, какое дело! — я старался не выдать волнения. — Ловили в горячем ручье. Можно и больше поймать!

Как всегда, при Насте, совсем поглупел. Потом, когда немного отошел, понял, что Баскет все подстроил специально. Решил злить меня. Всем известно, что Баскет не рыболов. Если ловит, то случайно. Пора отучить его от хвастовства.

— Пойдешь со мной, Заяц?

Не успел Федя дать согласие, как попросилась с нами Настя. Я не возражал.

Вечером я стал готовиться к рыбалке. В кухне долго возился над кастрюлями: в одной варил овсяную кашу, в другой — картошку. На столе замесил тесто. Насадок получилось больше чем надо. Не захочет карп клевать на дождевого червя, возьмет на хлеб. Если и это не пойдет, на крючках будет тесто и картошка. Выбирай что угодно, по аппетиту!

Дядя Макарий со знанием дела осмотрел лески, попробовал крепость жилки. На крючки не посмотрел.

— Жалко, что нет времени, а то бы пошел с тобой!

Я об этом не жалел: «Примется еще учить, как надо ловить рыбу. Настя убедится, кто настоящий рыбак. Заяц крючок даже не умеет привязывать к леске!»

…За занавесками едва начало сереть небо, когда я проснулся. Стараясь не шуметь, быстро оделся.

Заскрипел диван. Дядя Макарий приподнялся.

— Кнопку на будильнике нажми. Я вчера завел. А то мать зря разбудишь.

Во дворе я зябко поежился. Трава была мокрой от росы. С реки подымался густой туман и медленно наползал на дорогу. Я пропустил большое облако. Ботинки гулко щелкали по мостовой.

Не успел я дойти до Федькиного дома, как второе облако тумана окутало меня. Я сразу потерял направление. «Начался слепой полет!» — подумал я. Трудно ориентироваться летчику, когда не видно земли и неба.

Облако проплыло. Показался дом Зайца. Я постучал удильником в окно, но в доме было тихо. Потом я стукнул еще раз. Наконец в окне вспыхнул свет.

Высунулся заспанный Федькин отец.

— Ты чего барабанишь?

— На рыбалку!

Федька выбежал на улицу с откушенным огурцом. В руке держал большой ломоть хлеба.

— Тащи удочки.

— Надо еще червей поискать.

— А вчера что делал? С тобой клев пропустишь. Я не нянька всех будить. Вяткина тоже спит!

Федя сопел. Перекатывал большие камни и отыскивал красных дождевых червей.

Солнце пробило туман. Яркие лучи осветили горы. День обещал быть теплым.

Заяц молча двигался за мной к Настиному дому.

— Иди стучи!

— Я давно жду. — Настя вышла. — Думала, что вы проспите. Юра, куда пойдем?

Я торопливо шагал к ручью, чтобы скорей занять место. Настя и Федя с трудом поспевали за мной.

— Юр, давай отдохнем, — сказал Заяц.

— Молчи, соня!

С горы я заметил, что около старой вербы никого нет, и облегченно вздохнул. Сбежал по глинистой тропинке к воде. Под берегом дохнуло сыростью и горьковатым запахом водокраса.

Федя быстро размотал леску и шлепнул поплавком по воде.

— Пугай больше рыбу! — обозлился я. — Рыбак!

Настя осторожно закинула удочки. Скоро и мои белые, перяные поплавки настороженно застыли на воде. Люблю я эти счастливые минуты полного отдыха.

Тихо шелестели сухие метелки камыша.

Настя разговаривала с Федей, но их слова не доходили до меня. Интересно было узнать, какая насадка больше всего понравится карпу.

Вдруг один поплавок ожил. Чуть-чуть задрожал и, описывая полукруг, медленно двинулся в сторону.

Уставившись на поплавок, я показал кулак ребятам.

Поплавок лег на воду. А через секунду скрылся под водой.

— Подсекай!

— Тащи!

Я узнал голоса Баскета и Кольки Силантьева.

Из воды вылетела плотвичка, блеснув серебряным боком.

— Проваливайте с нашего места! — Баскет ударил ногой Федину коробку с червями. — Колька, разматывай удочки! Будем ловить!

— Мы раньше пришли! — Настя прищурила глаза.

— Проваливай, Баскет! — я положил удочку, встал и крепко сжал кулаки. — Место наше.

— Ладно, ловите! — милостиво разрешил Баскет. — Посмотрим, кто больше поймает. Вяткина, идем с нами, не пожалеешь!

Баскет с Колькой устроились недалеко от нас, за кустами. Нарочно шлепали удочками по воде, шумели.

Федя возбужденно тискал черный мяч. Клева больше не было.

— Тише, Володя! — крикнула Настя. — Мешаешь ловить!

— А мы не профессора. Ловим, как умеем. Правда, Колька? У нас клюет.

— Не ври, — не вытерпел Федя.

— Не умеем врать, — Баскет рванул удилище.

— Профессора, показать вам карпа? — засмеялся Колька Силантьев. — Надо уметь ловить!

Мы молчали. «Навязалась Настя! Лучше сидела бы дома».

— Клюет! — истошно кричал Колька.

— Вижу!

— Тащи!

— Юр, надо узнать, на что они ловят, — сказал Федя. — Второго карпа зацепили. Я схожу!

— Сиди.

— Я узнаю! — Настя решительно поднялась.

Я не повернулся. Пусть идет к Баскету, пусть катится домой, мне все равно. Я не тронусь с места, пока не поймаю карпа. Не разучился же я ловить рыбу!

Качался поплавок, на него села отдохнуть большая стрекоза со слюдяными крылышками.

Настя вернулась.

— Юра, мне не показали. А сами ловят.

Я не ответил. Хорошо, что Настя узнала, какой Баскет двуличный.

— Тащи! — истошно закричал Баскет.

Заяц больше не мог выдержать. Сорвался посмотреть, какую рыбу поймали.

— Не клюет сегодня, — сказала Настя.

— Если тебе надо домой, иди. А я останусь.

Тяжелые шаги заставили меня обернуться. Дядя Макарий, смешно размахивая руками, сбегал с тропы.

— Обловились?

— Не клюет сегодня, Макарий Ксенофонтович, — сказала Настя.

— А ребята ловят.

— Им везет! — Настя кивнула головой в сторону Баскета. — Секрет знают.

«Зачем притащился? И без него тошно!»

— Давайте попробуем, — дядя принялся откручивать пуговицу у пиджака. — Карпов хорошо ловить на сухарь или пуговицу. На Дальнем Востоке узнал я такой способ. Присосется карп к насадке, а пуговица бьет его по жабрам, беспокоит. Попробует он пуговицу — несъедобная. Разозлится и проглотит, а потом выплюнет через жабры. Так сам себя на леску и посадит.

Рассказывая, дядя Макарий оторвал еще одну пуговицу. Отрезал перочинным ножом крючки, привязал пуговицы.

Я не мог поверить в новую снасть. Переглянулся с Настей. Она улыбнулась мне. По глазам понял: не верила дяде.

Баскет замолчал. Перестало у них клевать.

Карпам по-прежнему не было дела, болтались ли пуговицы от дядиного пиджака или на крючках висели шарики теста. Вот тебе и хваленый, много раз испытанный метод!

Но дядя Макарий спокойно смотрел на поплавки. Терпения ему не занимать!

И вдруг поплавок качнулся и медленно пополз вперед.

Дядя Макарий потянул удилище к себе.

Ореховая палка согнулась и заскрипела. Мы с Настей не дышали.

Дядя Макарий приподнял удилище. Из воды показалась толстая голова карпа. На спине тускло горели золотые пятаки чешуи.

— Можно и мне подержать чуть-чуть? — попросила Настя.

— Не упусти!

Карп вылетел на берег. Я упал на него и с силой прижал к траве.

— Надо скорей забрасывать! — торопила Настя. — Начало клевать!

Я подошел к дяде и положил ему руку на плечо. «А он совсем простой. Не чернильно-карандашно-бумажный!» Я засмеялся.

Разбудила мама. Передавали сообщение ТАСС. Голос Левитана гремел в комнате. Вчера запустили третью космическую ракету. Межпланетная станция должна облететь Луну.

Купил три газеты, на все наличные. Развесил «Правду», «Советскую Россию» и «Комсомольскую правду» в коридоре школы, чтобы все читали.

Колобок похвалил меня. А я думал, будет ругать, что я набил в стенку гвоздей.

Дядя Макарий пришел домой сияющий: «Шарик облетели. Луну облетим. Доберемся до Марса. Ступит нога человека на Большой Сырт!» Я тоже хочу погулять по Большому Сырту!