Мой ректор военной академии. Часть вторая - Тереза Тур

— Вероника. Спасибо вам Вы второй раз спасаете меня, — перевела она взгляд на меня.

— Пожалуй, нам надо домой, — решил Денис.

— Может, останетесь. Ты же выпил, — попыталась я остановить его. — Не надо за руль.

— Я построю портал, — быстро сказала Луиза. И я рассмеялась, осознав, что это уже никого в доме не удивило.

— За машиной я приеду завтра, — уточнил мой бывший студент. — Только еще не знаю, когда. Служба. Заодно и твою подгоню.

— Кстати, где она?

— В лес загнал — как и обещал.

— Бедный мой пыжик! Как ему там страшно…

— Страшно становится мне, когда представлю, как оттуда выковыривать машину.

— Денис…О машинах. Сколько я тебе должна за уничтоженную ауди?

— Просто живи, — обнял он меня.

— Прекрати, — попросила я. — Она же денег стоит. Мне вот поместье все-таки всучили. Так что меня это не напряжет.

— Барыня, — рассмеялся он. — Крепостными еще не обзавелась?

— Денис, — возмутилась я.

— Ладно, разберемся.

И они стали собираться.

— А ужин? — всплеснула руками мама, осознав, что двое гостей уходят голодными.

Но Денис и Луиза уже исчезли.

— Так и не спросила, как они познакомились, — огорчилась я.

Первая легкость после коньяка ушла, и стало понятно, что все-таки перебрала. Поэтому отправилась спать пораньше. Спать! Но стоило закрыть глаза, как я оказалась в лесу. Ночь. Костер. Милорд Верд…

— Зачем ты приходишь? — спросил Ричард, избегая смотреть в глаза.

— Поиздеваться над собой, не иначе, — злобно отвечала я. Ведь хотела просто поспать. Что ж такое!

— Над собой?! — прорычал мужчина.

— Все-таки хорошо, что это сон, — проворчала я, усаживаясь у костра и уставившись в огонь.

— Ты считаешь, что это сон?

— А что еще…

— Тогда что же у тебя в реальности?

— Я напилась. Денис теперь с Луизой, представляешь. Император помиловал ее. Милфорд просил прощения. Ирвин лечит Феликса. А я пошла спать.

— Кто такой Феликс?

— Еще один мой приемный сын.

— И сколько у тебя детей все-таки?

— Теперь трое.

— И что потребовал император за прощение преступницы?

— Поговорить с тобой, когда ты об этом попросишь.

Ричард нахмурился.

— Я могу считать, что выполнила уговор с его величеством? — спросила у него.

— Нет, — улыбнулся он. — Я не хочу с тобой разговаривать.

— Чего же ты хочешь?

— Прочитай мне стихотворение. Как тогда. В поместье.

— Странный ты, Ричард… Говорить не хочешь, а стихи слушать… Ладно.

Я уставилась в огонь костра. Подумала. Вспомнила. И слова понеслись сквозь сумрачный печальный лес, поднимаясь все выше и выше… К звездам, наверное:

И ветер, и дождик, и мглаНад холодной пустыней воды.Здесь жизнь до весны умерла,До весны опустели сады.Я на даче один. Мне темноЗа мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,Но тебе уж тоскливо со мной.Под вечер ненастного дняТы мне стала казаться женой…Что ж, прощай! Как-нибудь до весныПроживу и один — без жены…

Сегодня идут без концаТе же тучи — гряда за грядой.Твой след под дождем у крыльцаРасплылся, налился водой.И мне больно глядеть одномуВ предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:"Воротись, я сроднился с тобой!"Но для женщины прошлого нет:Разлюбила — и стал ей чужой.Что ж! Камин затоплю, буду пить…Хорошо бы собаку купить.[1]

— Ты разлюбила? — вдруг спросил он.

— А ты? — сил смотреть на него не было.

— Нет, — в голосе у него были разлиты удивление и горечь. — Я понимаю, что ты свой выбор сделала. Что ты — уже не моя. Но разлюбить… Нет. Я не могу.

— Дурак…Какой же ты дурак, Ричард!

— Потому что мучаюсь из-за женщины, которая выбрала не меня?

— Потому что тебе сказали чушь, а ты поверил.

— Что же ты чувствуешь ко мне? — я поймала на себе взгляд черных глаз.

— Обиду, — прошептала я. — Жгучую, невыносимую.

— И у тебя был повод?

— Ты издеваешься? — я вскочила, подошла к нему вплотную. — Ты оскорбил меня. Грозился убить. И, самое главное, я до сих пор не знаю…

Я развернулась, чтобы уйти.

— Что ты не знаешь? — Ричард хватает меня за руку. Всего одно легкое движение — и он оказывается рядом. Близко. Близко-близко…

— Тогда, во время нашего разговора ты сказал, что не допустишь появления ублюдка, — я уставилась в его глаза. — Скажи мне… Я была беременна — и ты что-то сделал, чтобы нашего ребенка не было?

Чернота глаз заполыхала алым.

— Ты не смеешь меня так оскорблять, — прошипел он, сжимая мои плечи. — Слышишь, не смеешь…

— Просто ответь, — я закрыла глаза, чтобы остановить слезы.

— Ты не была беременна, — проскрежетал он.

— А если бы… Я ждала ребенка?

— Даже умирая от ревности, когда все мое существо требовало мщения… Требовало уничтожить ту, что изменила… Я ничего бы тебе не сделал. Тем более, я не причинил бы вред своему ребенку. И уж тем более ребенку моего отца.

— Значит, мне стоит родить ребенка твоему отцу? А ты, как самый преданный подданный империи Тигвердов, будешь ликовать?! Как вы там кричите: «Бра-бра-бра!»

Я вырвалась. И изо всех сил ударила его по лицу.

— Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя? — закричала я. — Нет! Я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу…

И бросилась прочь от костра.

Он не стал меня останавливать. Ветерок принес мне вслед горький смех:

— Хорошо бы собаку купить…

Глава 6

Я проснулась вся разбитая, как будто и правда всю ночь по бурелому в незнакомом лесу шаталась. Засунула себя в душ, приговаривая: «Надо меньше пить! Пить надо меньше!!!»

Спустилась вниз, обнаружила, что родители собираются по магазинам, запасаться продуктами. Пашка с самого утра унесся к Рэму. Сегодня как раз была суббота, и сын очень надеялся вернуться домой с юным герцогом.

— Как дела? — спросила я у Феликса.

— Как вы думаете, я действительно буду ходить?

Первая эйфория прошла, и у мальчика появился страх. Я представила себе, как холодный липкий туман, медленно убивая надежду, поднимается по бесчувственным ногам к сердцу моего сына. Не отдам! Сверкнул жемчужной ртутью браслет на горячем запястье, перед глазами вспыхнуло.

— Феликс, Ирвин — прекрасный специалист, а магическая медицина империи реально творит чудеса.