Самозванец из Гессена (СИ) - Игорь Лахов

— В поезде я не слышала никакого лая.

— Контрабанда.

— Понимаю. Перевозить животных слишком дорогое удовольствие.

— Спасибо. Всего хорошего.

— Графиня Анна Кирилловна Достоевская. Старшая дочь…

— Повторю: мне не интересно знать ваше имя, — как можно строже прервал я эту прилипалу.

— Это вам так только кажется. Вы не поняли, барон, или не расслышали. Я старшая дочь, что подразумевает наличие младшей, а также матери. И у всех нас одна и та же проблема — проклятие. Упускать шанс излечить своих близких я не упущу, поэтому смиритесь и хорошенько запомните мою фамилию.

— Я не люблю лезть в чужие дела.

— В таком случае ты допустил охрененную ошибку, постучавшись в моё купе, — отбросила манерность эта Достоевская, взяв меня за лацкан пиджака. — Теперь с живого не слезу, пока не поможешь. Если нужно, то буду преследовать по всей Российской Империи. Ни перед чем не остановлюсь. Знаешь, какой срок за контрабанду животных светит?

— Шантаж?

— Именно. Беспардонный.

— Ну и дура. Хочешь, прямо здесь закачу сцену, проорав посреди толпы твоё настоящее имя? Никакая маскировка не поможет.

— Контрабандист! Не забывай, что ты контрабандист, и лишнее внимание к тебе ни к чему. Твоя собака…

— Какая собака? — ехидно спросил я, приказав Таксу исчезнуть.

— Вот эта-а-а… Ой! А где она?

— Не было никого. У проклятых часто бывают галлюцинации.

— Но я только что…

Неожиданно девушка замолчала и опустила плечи, растеряв воинственный вид. Я вижу, как из-под очков по её щеке покатилась крупная слеза.

— Максим… Помоги, пожалуйста, — продолжила она дрожащим голосом. — Очень прошу. Отдам все деньги. Если нужно, то и… Тебе… Себя… Только спаси мою семью! Мне страшно возвращаться в проклятый дом. Я опять стану в нём такой же, как и была.

— Не возвращайся.

— Не могу. Мама и сестра умрут без меня.

Демоны Дыр! Никогда не мог отказать плачущим женщинам, даже если они мной и пытаются манипулировать. А может, это отголоски чувств Генерала? Анна так похожа на ту, которую когда-то любил он.

— Хорошо, — сдаюсь под напором девичьего горя. — Но ваша семейка будет мне должна. Сильно должна!

— Мы сами по-другому не сможем. В нашем Роду честь всегда стояла на первом месте. Достоевские могут быть благодарны.

— Посмотрим.

— Дурак слабохарактерный! — с укором произнёс вновь материализовавшийся Такс.

— Ой! — чуть ли не подпрыгнула от неожиданности Анна.

— Сама ты «ой»! Чего вылупилась? Галлюцинация я! — невежливо огрызнулся дух. — Как до твоего проклятого домишки добраться?

— Простите… э-э-э… говорящая собака. У вокзала ожидает автомобиль…

— Зови меня Такс, детка!

Глава 5

Да уж, прав Такс. Видно судьба у меня такая вляпываться в истории. Разные миры, разные тела, но эффект один и тот же.

И ещё удивляет поведение духа-хранителя. Когда он был Змеем Хе, то вёл себя прилично, спокойно и даже мудро, а тут словно с цепи сорвался. Видимо, новое тело накладывает отпечаток на характер и стиль поведения.

Ко мне это, кстати, тоже относится. Сравниваю себя того и сегодняшнего, поэтому могу с уверенностью сказать, что, несмотря на общие мозги, Генерал и Максимилиан — две большие разницы. Куда-то исчезла бешеная упёртость, желание ломать и крушить препятствия на своём пути, не ища в стенах двери. Нет, жажда действия никуда не исчезла, но теперь, когда нет той силы, я стал ещё и думать, анализировать события, полагаясь больше не на собственное былое могущество, а подключая голову к решению проблем.

И моя голова сейчас подсказывает, что могу совместить в помощи Анне Достоевской сразу две вещи — благородный порыв и прагматизм. Я один, не считая Такса, в чужой стране. Обычаи и жизнь знаю лишь по книжкам. Мне обязательно нужны друзья, подруги и просто хорошие приятели, которые направят в нужное русло мои стремления, помогут избежать глупых житейских ошибок.

Кажется, появился шанс начать обзаводиться помощниками. Тем более что Анна хоть и явная заноза, но, во-первых, аж целая графиня, а во-вторых, что-то в ней есть очень притягательное. И я сейчас не про внешность, а про ту настойчивость, с которой она окучивает меня. Не мямля, хотя и является изгоем. Смелая, раз отважилась путешествовать, зная, что если её раскроют, то огребёт по полной программе. Мне такие личности нравятся.

Мы вышли из вокзала и подошли к автомобильной стоянке, где новая знакомая сразу же подвела к некогда дорогому автомобилю, сейчас переживающему не лучшие годы, судя по потёртостям и вмятинам на кузове, а также отсутствующему заднему бамперу.

Анна села на переднее сиденье, мы же с Таксом устроились на заднем.

Дух-хранитель, как только запрыгнул в салон, то сразу замер и стал рычать на водителя — хрупкую женщину лет сорока с грубыми чертами лица.

— Это Глаша — наша служанка… Единственная, — представила её Достоевская.

— Псина не блохастая? — сиплым голосом, даже не подумав поздороваться, спросила странная дама.

— Нет, — автоматически сказал я.

— А ты кто такой?

— Это мой новый друг, — за меня ответила Анна. — Барон…

— Смертничек, значит, — невежливо перебила свою хозяйку Глаша. — Поехали!

Резко вдавив педаль газа, она вклинилась в автомобильный поток, постоянно сигналя и нарушая все правила дорожного движения. Уже через минуту езды, во мне зародилось стойкое подозрение, что эта поездка будет последней в моей жизни. Водитель-камикадзе неслась так, будто бы за нами гонится стадо демонов. Даже Такс, зажмурившись, вцепился зубами в болтающийся ремень безопасности, боясь, что выкинет из авто на очередном резком повороте.

Минут через пять я понял, что мы ещё живы, и начал успокаиваться. К тому же Анна сидела, не проявляя признаков беспокойства. Значит, привыкла к такой манере вождения и не чувствует опасности.

Вскоре мы подкатили к территории, огороженной высокими стенами. Ворота автоматически открылись перед автомобилем, и Глафира понеслась по парку, поражающему своей неухоженностью, резко затормозив у входа в приличный по размеру особняк.

— Выметайтесь, — приказала сумасшедшая за рулём.

Упрашивать долго не пришлось. Мы с духом практически вывалились из машины, испытывая дикий приступ тошноты. Как не блеванули — это просто чудо.

— Мой дом, — грустно сказала Анна, глядя на обшарпанную широкую лестницу, по краям которой стояли две скульптуры львов с облупившейся бронзовой краской. — Извините за внешний вид. Когда-то, ещё до проклятия, было всё иначе.

— Да и хрен с ним! — распластался Такс, пытаясь прийти в себя после гонки. — Земля… Милая