Чисто конкретное убийство - Иоанна Хмелевская

Громкие протесты, мольбы и объяснения давали самый что ни на есть нежелательный результат, потому что после них кто-нибудь непременно смертельно обижался. Перед обиженным приходилось извиняться.

Марленка явственно чувствовала, что от всего этого в конце концов рехнется, и только дикое упрямство и страсть к любимому делу, да еще и результаты, которые удавалось получить вопреки всему, помогали ей держаться. И еще здравый смысл. Не возвращаться же ей к крохотным ящичкам на подоконнике!

Утешала и работа ее мечты в лаборатории в институте ботаники, где ей удалось исследовать свойства нескольких клубней и корневищ так, как еще никому не удавалось до сих пор. Аллергия. Ведь бывают же у некоторых всякие там глупые непереносимости того и сего! Марленка решила что-нибудь с этим сделать. Собственно говоря, она вознамерилась победить все на свете.

Как обычно, она приехала на участок прямо с работы и попала аккурат на комиссара Возняка, который появился из калитки сада напротив, потому что издали услышал, как подъезжает его техническая бригада вместе с патологоанатомом. Но вместо технической бригады, которая только-только достигла до главных ворот садоводческого товарищества, увидел перед собой Марленку.

А Марленка, разумеется, увидела Возняка.

Они мгновенно узнали друг друга, хотя не виделись как минимум четыре года. Человека, с которым познакомился в нервозных обстоятельствах над идеальным скелетом, забыть трудно, а тут еще свою роль сыграли смешанные личные чувства.

С первого взгляда Марленка очень понравилась Возняку: девушка, как лань, с какой стороны ни посмотри. Но он тут же подавил в себе все восторги, потому что немедленно на нее разозлился. Какого болта она выкапывала этот идиотский бамбук?! Если бы не мерзкое растение, скелет лежал бы себе спокойно до судного дня, а не висел на судьбе Возняка, как камень на шее. Упрямая молодая ведьма, растрепанная, раскрасневшаяся, до омерзения работящая и такая беспардонно красивая!

Возмутительно.

Поглощенная бамбуком Марленка заметила Возняка, только когда с усилием оторвала взгляд от медика, который ощупывал идеальные кости. Медик причмокивал и постанывал от восторга.

В голове у нее мелькнула мысль, что тот вот-вот схватит какую-нибудь кость в зубы и в упоении ее раскусит… или хотя бы погложет. Попробует на зуб. К счастью, мысль была мимолетная, надежда на собачье поведение медика мигом угасла, Марленка посмотрела вверх и увидела комиссара, стоявшего над парником.

«Господи, какой красивый мент!» — успела она подумать и тут же нахмурилась. Выражение лица красавца правоблюстителя могло смело конкурировать с громом и молниями, идеально гармонируя с бешеным ревом;

— Кур-р-р-иная чума!!! Да прекрати же копать, забодай тебя комар!!!

— А я и не копаю, — оскорбилась Марленка. — Это пан медик копает… — И не выдержав, добавила: — А сейчас еще и косточку погложет…

— Да палки эти ваши зеленые, девушка, палки оставьте в покое!

— Не оставлю!

На сем светская беседа закончилась, потому что все присутствующие немедленно и одновременно стали выражать свое отношение к происходящему.

Ясное дело, спустя немного времени Возняку и Марленке пришлось снова вести беседы, уже не столь бурные и эмоциональные, но взаимное недовольство осталось. В стойкую неприязнь оно перерасти не успело — слишком многое этому препятствовало, во главе с невольной взаимной симпатией.

— Как же я счастлив снова вас видеть! — воскликнул сияющий Возняк, стоя у чужой калитки.

— О боже, что вы тут делаете? Неужто еще один труп? — одновременно ахнула Марленка, остановившись посреди аллейки.

Ответы прозвучали тоже одновременно.

— А почему счастливы? — спросила Марленка.

— Нет, не еще один, а остаток прежнего, — радостно ответил Возняк.

Дальнейший разговор не получился — прибежала техническая бригада в составе фотографа, эксперта по дактилоскопии, специалистов по разного рода следам и крайне взволнованного патологоанатома.

На самом деле взволнованы были все, потому что на найденную голову как на пожар помчались те же специалисты, которых пять лет назад осчастливил скелет.

Трое зрителей спокойно сидели на жесткой скамейке в беседке, на время отказавшись от удобных стульев, и наблюдали весь этот спектакль. Никто не обращал на нас внимания и никто к нам не цеплялся.

Зрелище казалось нам чрезвычайно интересным.

— Всего одна голова, а так над ней трясутся, как будто мы целое кладбище нашли, — критически заметила Баська.

— Да, факт, — поддакнул Патрик. — Проняло их до самых печенок.

— Может, они первый раз в жизни нашли одинокий череп без скелета, — предположила я. — Ты же сам говорил, как мастерски он отрублен…

— Ты думаешь, отгрызенный или вульгарно оторванный им понравился бы меньше?

— А тебе понравился бы больше?

— Учитывая нашу национальную небрежность, может, полиции чаще попадаются черепа, оттяпанные кое-как?

У нас не получилось самостоятельно угадать причину восторгов, столь явно бушующих в рядах полиции.

Право слово, обычный человеческий череп, пусть даже с полным набором безукоризненных зубов, не повод для такой эйфории. Что они там, с ума посходили или новички зеленые? Между собой они не перешептывались, разговаривали нормально, даже иногда что-то восклицали. Как удалось понять из этих восклицаний, череп действительно к чему-то там подходил, только неведомо, к чему именно. Мужчина с докторским саквояжем, несомненно патологоанатом, клялся, что он в том же самом возрасте, даже свою голову давал на отсечение, но никто не брал. Легко можно было догадаться, что это не врач в том же возрасте, а череп и скорее всего скелет от него. Видать, где-то у них был припасен и скелет.

Все объяснила Марленка.

Я не видела ее тыщу лет, но узнала сразу. Она почти совсем не изменилась, к тому же участок, который я когда-то отдала ей на растерзание, находился по другую сторону аллейки, поэтому кто еще мог сюда прийти, если не Марленка? Она тоже стремилась попасть поближе к центру сенсации, только при этом ее меньше интересовала голова, а больше — остатки зарослей.

Марленка настойчиво, но вежливо старалась остаться на месте работ, чуть дальше, чем мы.

«Чуть дальше» оказалось прямо там, где стояли у скамейки вилы Патрика. Марленка споткнулась, приземлилась ему на колени и вскочила как ошпаренная.

Только потом она обернулась и радостно засияла.

— Ой, надо же! Пани Иоанна… Ох, прошу прощения у пана, я нечаянно… Какое счастье, что я вас наконец-то встретила! Ну никак не могла вас поймать, постоянно вас не было, и столько времени прошло!

— Ничего страшного, — галантно откликнулся Патрик, убирая вилы за лавочку.

— Тихо вы! — прошипела Баська — Они о чем-то разговаривают. Обмениваться любезностями будете потом.

Действительно, полицейские переговаривались.

— …схватил и откинул…

— …она сама полетела. Тут близко…

— Это ж с нездешней силой размахнуться!

— …зависит от того, чем махать…

— А я говорю, лопата!

— И я считаю, что лопата, — поделилась с нами взволнованная Марленка — Я ее знаю, эту лопату, лично знаю…

— Как я поняла, лопата взбесилась, отсекла башку хозяину и швырнула эту башку за забор, — задумчиво подытожила Баська — Хозяин слишком много от нее требовал?

Опешившая Марленка обернулась и всерьез задумалась.

— Очень даже может быть. Требовал. И она… Ну нет же, господи, что я несу! — опомнилась она. — И вообще все не так, совсем все иначе, ну, я даже не могу это нормально рассказать. Но самое, наверное, важное… это я пять лет назад сама выкопала скелет на нашем участке, когда вы мне велели истребить бамбук. И он был без головы!

— Бамбук или скелет? — уточнила Баська с вежливым любопытством.

— Ты можешь хотя бы пять минут не валять дурака? — упрекнул ее слегка шокированный Патрик.

— Я из вежливости спрашиваю… И помогаю девушке уточнить рассказ.

Помощь явно пригодилась, Марленка привела в порядок хаос в голове. Деловито, подробно и солидно она пересказала события пятилетней давности, подчеркнув отсутствие головы, вогнавшее в депрессию и комиссара, и патологоанатома, хотя и по разным причинам.

— Доктор просто чуть не рыдал, он же без головы лица к этому скелету не родит, к тому же и зубов нет, а еще — никаких переломов, анонимный труп и в таком шикарном состоянии, ирония судьбы. А этому Анджею — Возняку, значит, — просто гарантировано убийство-«висяк», это же ему до старухи с косой аукаться будет. Всю карьеру ему поломает. По всем помойкам эту голову искали, по карьерам и озерам, даже в Висле. К тому же, наверное, им и Леокадия мозги заморочила…

Марленка примолкла, смутившись еще больше.

Леокадию я знала.