Великие сказочники (сборник) - Якоб Гримм

Она тотчас обула свои сапоги-скороходы и за один шаг проделала путь, на который обычный человек час потратит. Немного времени спустя она уже нагнала обоих беглецов. Но, завидев издали ведьму, девушка превратила при помощи волшебного жезла своего милого в озеро, а сама обернулась уточкой и стала среди того озера плавать.

Ведьма остановилась на берегу, стала бросать утке крошки хлеба и всеми силами старалась приманить ее к берегу. Но утка себя приманить не дала, и старая ведьма принуждена была вечером вернуться домой, так ничего и не добившись.

А падчерица со своим милым снова приняли свой обычный вид и еще целую ночь шли путем-дорогой до рассвета.

На рассвете падчерица обернулась сама в прекрасный цветок среди терновой изгороди, а своего милого Роланда превратила в музыканта со скрипкой.

Вскоре после того явилась следом за ними ведьма и сказала музыканту: «Милый музыкант, дозволено ли будет мне сорвать этот цветок?» — «О да, конечно, — ответил музыкант, — я даже помогу тебе, подыгрывая на своей скрипке».

И вот, когда ведьма поспешно залезла в изгородь, стараясь поскорее сорвать цветок (она, конечно, знала, кто цветком обернулся), музыкант начал подыгрывать, и ведьме волей-неволей пришлось плясать, потому что музыка эта была волшебная.

И чем быстрее он наигрывал, тем выше она подпрыгивала, а терновник срывал с нее одежду клочьями и терзал ее тело. Так как музыкант не переставал играть, ведьма плясала до тех пор, пока не пала мертвой на землю.

Когда падчерица с милым избавились от ведьмы, Роланд сказал: «Я теперь отправлюсь к моему отцу и займусь приготовлениями к свадьбе». — «Ну, а я покамест здесь останусь, — сказала девушка, — и подожду тебя. А для того чтобы никто меня не узнал, я обернусь красноватым камнем».

Роланд ушел, а девушка, превратившись в красноватый камень, осталась на поле и стала ждать своего милого.

Но когда Роланд вернулся домой, он попал в западню к другой женщине, которая довела его до того, что он забыл свою милую.

Долго ждала его девушка, но он не вернулся. Запечалилась бедняжка и обернулась цветком, подумав: «Авось кто-нибудь пойдет этим путем-дорогой и меня растопчет».

Случилось, однако же, что на том поле пастух пас овец, увидел цветок, сорвал его, потому что он уж очень красивым ему показался, отнес домой и положил к себе в ящик.

С той поры все в доме пастуха стало совершаться каким-то чудом: чуть он поутру встанет, а уже вся работа в доме сделана, комната выметена, стол и лавка чисто протерты, огонь в очаге разведен и вода в дом наношена.

А в полдень, когда пастух возвращался домой, у него уже и стол был накрыт, и хорошее кушанье подано. Он даже и понять не мог, как это происходило, потому что он никогда никого не видел в своем домике, да негде было в нем и спрятаться.

Понравился пастуху этот тщательный уход за его домом, но затем он стал даже этих домашних чудес понемногу побаиваться.

Пошел он к одной ведунье и спросил у нее совета. Ведунья сказала: «Тут колдовство в дело замешано. Как-нибудь рано утром приметь, не движется ли что-нибудь в комнате. Если что-то увидишь, что бы там ни было, тотчас набрось белый платок — и действие волшебства сразу прекратится».

Пастух решил поступить, как ему было сказано, и на другое утро на самом рассвете он увидел, как ящик стола открылся и из него вышел цветок. Подскочил он к цветку и набросил на него белый платок.

И тотчас цветок обратился красивой девушкой, и она созналась ему, что была цветком и в виде цветка присматривала за его домашним хозяйством.

Рассказала она ему и о судьбе своей. Очень она пастуху понравилась, и он спросил у нее, не хочет ли она за него выйти замуж. Однако девушка ответила: «Нет», так как хотела все же остаться верной своему милому Роланду, хоть тот и покинул ее. Но она пообещала, что не уйдет из дома пастуха и будет продолжать вести его хозяйство.

Тут как раз подошло время свадьбы Роланда, и по старинному обычаю было по всей стране объявлено, чтобы все девушки собирались на свадьбу и славили молодых песнями. Красная девица как услыхала об этом, так запечалилась, что у нее сердце разрывалось на части. Она не хотела идти на эту свадьбу, но другие девушки зашли за ней и увели ее с собой.

Когда наступала ее очередь петь в честь новобрачных, она отходила в сторонку, пока не осталась одна-одинешенька, и пришлось ей наконец пропеть свою песню.

Но едва только она запела и Роланд услышал ее пение, как вскочил он и воскликнул: «Этот голос мне знаком! Это поет моя настоящая невеста, и другой я не желаю!»

Все, что он уже успел позабыть и что давно изгладилось из его памяти, вдруг вновь проснулось в его сердце.

Тогда верная Роланду девушка пошла с ним под венец, ее страдания окончились, и наступили для нее дни счастья и радости.

Вильгельм Гауф

Маленький Мук

В Никее, моем милом родном городе, жил один человек, которого звали Маленьким Муком. Хотя я был тогда еще очень молод, все же могу представить его себе еще вполне хорошо, особенно потому, что однажды из-за него отец высек меня до полусмерти. Маленький Мук во времена моей юности был уже стариком, но ростом всего в три или четыре фута, причем он имел странную фигуру: его тело, маленькое и изящное, увенчивала огромная голова, которая была гораздо больше, чем у других людей. Он жил совершенно один в большом доме и даже сам варил себе пищу, причем в городе не знали бы, жив он или умер — ведь он выходил только раз в месяц, — если бы в обеденный час из его дома не поднимался густой дым. По вечерам часто видели, как он взад и вперед ходит по крыше, хотя с улицы казалось, что по крыше бегает одна только его большая голова.

Я и мои товарищи были злыми мальчиками, которые охотно дразнили и насмехались над всеми, поэтому всякий раз, когда Маленький Мук выходил из дома, для нас был праздник. В определенный день мы собирались перед его домом и ждали его появления. Когда отворялась дверь, сперва показывалась большая голова с еще большим тюрбаном, а затем следовало остальное тельце, одетое в потертый плащик, широкие шаровары и широкий пояс, на котором висел длинный кинжал, такой длинный, что было не разобрать: Мук надет на кинжал или кинжал на Мука. Как только он выходил, воздух оглашался нашим радостным криком. Мы бросали вверх свои шапки и как сумасшедшие плясали вокруг него. А Маленький Мук важно кивал головой и кланялся нам, затем неторопливо направлялся вниз по улице, причем шлепал ногами, потому что на нем были такие большие и широкие туфли, каких я нигде больше не видел. Мы, мальчики, бежали вслед и кричали: «Маленький Мук, Маленький Мук!»

Мы часто забавлялись так, и к своему стыду я должен сознаться, что поступал хуже всех: часто дергал Мука за плащик, а однажды даже наступил ему сзади на большие туфли, и он упал. Это показалось мне очень смешным, но мой смех прошел, когда я увидел, что Маленький Мук направился к дому моего отца. Он вошел прямо в дом и некоторое время провел там. Я остался возле дверей и видел, как Маленький Мук спустя время вышел в сопровождении моего отца, который почтительно держал его за руку и затем с поклонами простился с ним. Я почувствовал неладное и поэтому долго оставался в своей засаде, но наконец меня погнал домой голод, которого я боялся сильнее побоев, и смиренно, с опущенной головой я предстал пред отцом.

— Ты, как я слышал, издевался над нашим добрым Муком? — произнес отец очень строгим тоном. — Я расскажу тебе историю этого Мука, и ты, наверное, не будешь больше насмехаться над ним, но прежде и после этого ты получишь то, что обычно.

Обычно это были двадцать пять ударов, которые отец всегда отсчитывал очень точно.

Когда я получил свои удары сполна, отец велел мне внимательно слушать и начал рассказывать о Маленьком Муке.

Отец Маленького Мука по имени Мукра был в Никее уважаемым, но бедным человеком. Он жил почти так же уединенно, как теперь живет его сын. Мукра очень стыдился, что Мук — карлик, поэтому ничему его не учил, и тот рос в невежестве. Маленький Мук даже в шестнадцать лет был еще наивным ребенком, и отец, человек серьезный, всегда порицал его за это.

Однажды старик неудачно упал, расшибся и умер, оставив Маленького Мука бедным и неученым. Жестокие родственники, которым умерший был должен больше, чем мог заплатить, выгнали бедного малютку из дома и отправили его искать по свету свое счастье. Маленький Мук не смог этому противиться и попросил себе только отцовскую одежду, которую ему и отдали. Его отец был высоким, статным человеком, поэтому его одежда не годилась сыну. Однако Мук нашел выход: он обрезал то, что было слишком длинным, и потом надел. Шаровары, правда, остались слишком широкими, а тюрбан чересчур большим, но Мука это не смутило. Он заткнул за пояс длинный дамасский кинжал своего отца, взял палочку и вышел за ворота.