Перемещенцы - Вадим Ветров

Меганаль рассказывал, что по велению Ведущей первые переселенцы, которых она привела в этот мир высадили в круг семьдесят семь саженцев удивительного дерева, черенки которого они принесли из своего старого мира. За одну ночь, повинуясь слову Богини, саженцы выросли в огромные цветущие деревья, их стволы сомкнулись, кроны, покрытые крупными вечнозелеными листьями и мелкими благоухающими собранными в кисти голубыми цветами, переплелись, образовав древесный шатер, попасть в который мог только истинно верующий. Вскоре, недалеко от Храма, был заложен первый поселок переселенцев, названный в честь Богини — Ат'и-Малис, что на древнем языке означает «Указывающая путь». Со временем поселок разросся до города, а затем стал столицей, но как бы ни увеличивались площади города, расстояние до Храма всегда оставалось неизменным — достаточно далеко, чтобы суета и шум не доносились до его служительниц, но не настолько, чтобы дать забыть жителям столицы о своем существовании. Никто не знал, истинного вида Храма, потому что каждый находил для себя тот облик, которым награждала его Ведущая. Для Артуари это всегда был изысканный павильон с резными скамьями, журчащим ручьем и небольшим водопадом в обрамлении воздушного кружева мелких брызг. Для Тени — огромный зал, увешанный всевозможным оружием и доспехами разных времен с медленно вращающимися вдоль стен застывшими в стазисе скакунами и мощными мотоциклами техногенных миров. Как-то раз, будучи подростком, Артуари спросил у наставника Меганаля, что видит он, входя под крону Храма, старик прищурился и, помолчав, произнес странную для юного принца фразу: «Я вижу путь домой». «Почему же ты не уходишь?» — поинтересовался мальчик и получил ответ: «Еще не время, мой юный принц». Время пришло, когда им с Тенью исполнилось по шестнадцать лет. Старик ушел в Храм и больше не вернулся. На вопрос Тени Служительница загадочно улыбнулась, ответив, что Меганаль ушел домой к своему народу, ведомый Богиней за руку, и что им не стоит печалиться, потому что не каждому Ведущая оказывает честь показать путь, а затем, помолчав, словно прислушиваясь, добавила, что милорды их высочества избранные, и их время не так далеко, как кажется. Все эти воспоминания пронеслись в голове Артуари, пока они шли по мягкой пружинистой цветочной тропе к Храму. Сегодня, через десять лет после ухода Наставника, пришло их время узнать свой путь. В этот раз в Храм им предстояло войти вместе. Братья, переглянувшись, синхронно вступили в призывно открывшийся серебристый овальный проход и застыли на месте. Они находились в лесу. Нет, не так — они находились в Лесу. Именно с большой буквы. Высокие с идеально ровными стволами деревья, росшие на одинаковом расстоянии друг от друга, закрывали небосклон, но сумеречно не было, свет изливался сквозь густую зелень листвы и, струясь, растекался, наполняя воздух легким голубоватым свечением. Под ногами расстилался ковер из мягкой, словно подстриженной трудолюбивым садовником, сочной темно-зеленой травы. Между деревьями изредка росли невысокие пышные кусты. Где-то журчал ручей. Опушку впереди покрывал ковер мелких невзрачных желтых цветов.

— Приветствую вас, принцы, — раздался мелодичный девичий голосок за спинами мужчин. Они резко развернулись и тотчас склонились в почтительных поклонах перед светловолосой, остроносой, босоногой девочкой в длинном льняном платье, перевязанном в поясе красным витым шнурком.

— Служительница, — почтительно произнес Артуари, — легок ли твой путь?

— Спасибо, милорды, путь мой легок, — с улыбкой произнесла ритуальную фразу девочка и, взмахнув рукою, пригласила, — присаживайтесь.

Прямо из воздуха появилась белая резная беседка с мягкими креслами вокруг легкого круглого столика. На столике, покрытом снежно-белой скатертью, стояли три полупрозрачные чашки, толстый пузатый чайник из такого же материала, в котором плескался светлый цветочный чай, и блюдце с пирожными. Девочка аккуратно разлила чай по чашкам и, забравшись в кресло с ногами, потянулась к самому большому воздушному пирожному, украшенному огромной синей ягодкой.

— Простите, милорды, что не предлагаю вам вина, — я еще не вошла в возраст, позволяющий употреблять спиртное, — лукаво стрельнув глазищами, произнесла девочка.

— Ну что ты, Служительница! Это нам надлежит просить прощения за то, что пришли с пустыми руками, — улыбнувшись, покаялся Артуари, держа чашку двумя пальцами и делая маленький глоток, — Мммм, это — божественно, — он прикрыл глаза, смакуя вкус чая.

— Я никогда не пробовал такого восхитительного напитка, — согласился с ним Тень.

Служительница с улыбкой наблюдала за ними.

— Милорды, Богиня услышала ваши вопросы и… — тут и без того огромные синие глаза девочки стали просто гигантскими, она вскочила с кресла, вытянулась в струну, запрокинула голову и упала без чувств. Как ни был быстр Артуари, он не смог даже уловить движения брата. Всего доля секунды — и Тень уже стоит на коленях, бережно приподнимает голову Служительницы и капает ей на губы настойку баярда. Баярд — самый сильнодействующий яд из всех известных принцу, но в тоже время в определенных дозах правильно приготовленная настойка является не менее сильным лекарством, способным вернуть к жизни даже умершего рэквау, если со времени смерти прошло не более одной минуты. Тень аккуратно положил Служительницу на траву. Девочка вздрогнула, медленно встала и открыла глаза. Перед мужчиной стоял не десятилетний ребенок, а гордая, величавая, прекрасная Богиня в теле сосуда. Огромные синие глаза смотрели на беловолосого воина с вековой, бесконечной, как сама Бездна, мудростью. Тень хотел упасть на колени, но он не смог даже шевельнуться, затянутый в синие тоннели глаз Богини. Рядом безмолвно осел на землю Артуари.

— Сотеки-ата-кау, — низкий рокочущий голос проникал в каждую клеточку тела, доставляя невыносимые боль и наслаждение, — младший сын Повелительницы Домов рэквау, Тень старшего брата-близнеца, великолепный воин, в семнадцать лет возглавивший войско и покоривший в мою честь Серебреный Архипелаг, и один из моих любимых адептов. Сегодня ты опять проявил себя, спасая служительницу, для которой первое воплощение могло стать последним, что весьма бы меня расстроило. Жаль потерять такой прекрасный юный сосуд. Благодарю тебя.

С этими словами Богиня протянула Сотеки руку. Тень вздрогнул и, отрываясь от глаз Богини, перевел неверящий взгляд на протянутую в его сторону маленькую ладошку. Ведущая с нежностью наблюдала за тем, как мужчина с трепетом, аккуратно берет в руки детскую ладонь и благоговейно целует хрупкое запястье с тонкими синими пульсирующими венами. Богиня только что не замурлыкала, купаясь во флюидах восторга, счастья и эйфории, разливающихся вокруг Сотеки.