Велики Матюки - Дмитрий Подоляк

Я открыл глаза – жеваный крот! – точно, они, родимые, вся компания в сборе, толпится на дороге с Пузиком во главе. Смотрю, попутчик мой, кажется, доволен. «Теперь, – говорит, – отдохни немного, просто наблюдай». Я присел на пенек и стал наблюдать, что будет дальше. А дальше произошло самое интересное.

Вся эта братия, не обращая на нас никакого внимания, потопала в сторону моей усадьбы. Но не успели они пройти и нескольких метров, как вдруг словно уперлись в невидимую стену. Уперлись, значит, остановились, переглянулись и давай эту стену невидимую толкать. Представляете себе, ребята, эту картину: пятеро представителей районного начальства упрямо бодают воздух! Как будто мухи о стекло бьются! Один плечом толкает, другой ногами колотит, третий с разбега пытается пробить! А Пузиков вертится между ними и руководить всем этим цирком пытается. То бревно велит из лесу принести и таранить, то наверх друг дружку подсаживать, то подкоп рыть. Идей масса, а ничего не получается! Умора и только!

Тут ко мне попутчик мой подходит. «Нам пора, – говорит, – больше тебя они беспокоить не будут».

Мы вернулись к моей мастерской, внутри которой, как вы помните, было наше купе, и он резко так толкнул меня вовнутрь. И в этот момент я как будто просыпаюсь. Я в купе один. Голова трещит! Я смотрю на дверь, а там уже снова коридор, ковровая дорожка и проводница с чаем – в общем, ничего необычного. Ну, думаю, и приснится же такое!

Приехал я домой, туда-сюда, под вечер звонок. Звонит мне Пузиков, легок на помине, топи баню, говорит, мы скоро приедем. Я говорю, не нужно, у меня туристы, мест не будет! Гони, говорит, их в шею, мы уже выехали. Я разозлился тогда, думаю, теперь точно баню спалю! Проходит час, снова от Пузика звонок. У нас, говорит, на подъезде к твоей деревне машина сломалась, ты, говорит, подскочи на «Ниве» своей и трос не забудь! Нет, говорю, не получится подскочить, я тут капремонт затеял. А про себя думаю: да бейся все оно конем, шиш вам, а не «Ниву», сами толкайте. Тогда Пузиков и говорит: ладно, мы тут недалеко, за пятнадцать минут пешком дойдем, так что накрывай поляну. Проходят полчаса, час, никого. Мне уже самому интересно, чего они идут так долго. Набираю Пузикову, где пропали, спрашиваю. Видишь ли, говорит, какое дело. У нас тут у всех вдруг животы скрутило, сидим под разными кустами, вспоминаем, что и где мы сегодня кушали…

В общем, так они ко мне и не доехали в тот вечер. Проходит неделя, опять звонит мне Пузиков, едем, говорит, встречай. И опять та же история. На подъезде к деревне у них одновременно начинают животы слабить. И так на протяжении двух месяцев они делают девять попыток добраться сюда, и каждый раз один и тот же результат! И, что самое интересное, никого, кроме Пузиковой компании, недуг этот здесь не цепляет. Санстанция приезжала; покрутились, радиацию померили, пробы какие-то взяли, а не нашли ничего! Чисто! А животы урчат, так это, мол, руки перед едой надо с мылом мыть! С тех пор никто из районного начальства нам с Зинаидой никаких неудобств не создавал.

Но дело не в этом. Я-то понимаю, дело тут не в немытых руках или другой какой аномалии! Я знаю, наверняка знаю, что это попутчик мой мне помог. Эх, я так жалею, что ничего о нем не узнал! Ни кто он, ни откуда. Я даже не запомнил, как его зовут! Такие вот парадоксы у нас в Великих Матюках бывают, – закончил свой рассказ хозяин.

Слушатели задумчиво молчали.

– Васыль баби – ридный Хвэдир, а бабына Гапка сама соби титка! – нарушила тишину Зинаида.

– Что? – переспросил супругу изобретатель.

– То! Пыты трэба мэншэ!

– Не верит мне, – посетовал изобретатель. – Ну, что за человек!

– Говоришь, голова трещала? – спросил доктор, рассеянно катая хлебный мякиш по столу.

– Трещала, да.

– «Надо выпить на ночь два литра воды, чтоб с утра была цела голова, – проговорил доктор, глядя на брата с задумчивым прищуром. – Ведь сегодня ночью я буду пить…» Ребята, вы хоть понимаете, с кем он пил?

Все присутствующие заинтригованно смотрели на доктора. Я с трудом прятал усмешку – слова этой песни были мне известны хорошо, но я позволил доктору насладиться паузой.

– С Человеком из Кемерово! – торжественно объявил доктор.

– Что еще за Человек из Кемерово? – спросил изобретатель.

Доктор пожал плечами.

– Разные есть мнения…

– О нем Бэ Гэ песню написал, – подсказал я.

– Какой еще Бэ Гэ?

– Борис Гребенщиков. Бэ Гэ. «Аквариум», – пояснил я и, взяв пару аккордов, запел:

Он скуп на слова, как де Ниро; с ним спорит только больной.Его не проведешь на мякине, он знает ходы под землей.Небо рухнет на землю, перестанет расти трава –Он придет и молча поправит все, Человек из Кемерово…

– Ну, и какое это имеет отношение к моему случаю? – спросил изобретатель.

Доктор вздохнул, достал смартфон, поводил по экрану пальцем, затем положил смартфон на стол так, чтобы его экран был виден всем. Все присутствующие, включая мсье Готье, уставились на экран.

– Чепуха какая-то, – пробормотал изобретатель, когда мы просмотрели видеоролик целиком. – Не вижу никакой связи. В этом клипе явный намек на что-то восточное. Индусы какие-то там крутятся, Вишны, Кришны… Тот мужик в поезде наш был, славянской внешности, нос картошкой, на бывшего завскладом с автобазы похож, только посуровей.

– Ну как же ты не понимаешь? В этом-то весь смысл! – воскликнул доктор. – Индусы верят, что их божества периодически воплощаются среди людей, причем они сами выбирают, где им родиться и при каких обстоятельствах. А раз так, почему бы им не родиться в Кемерово? Они ж божества все-таки.

– Зачем?

– Людям помогать, зачем же еще. Тебе вот один такой помог… Ведь вот что интересно: гора Меру у индуистов – место обиталища богов, как Олимп у древних греков. Чувствуете сходство: Меру – Кемерово. Общий корень! Но я всегда считал, что Бэ Гэ в песне все нафантазировал, а оно вот оно как!

– А я, грешным делом, сперва подумал, что это песня-притча; про то, что в трудную минуту человек должен обращаться к Отцу Небесному, – проговорил батюшка. – Создатель всеведущ, вот Бэ Гэ на это и намекает, когда поет: «Его не проведешь на мякине, он знает ходы под землей». Я подумал, что ходы под землей – это все, что делается или замышляется тайно. И в какую беду человек ни попал бы, Господь всегда его вытащит и спасет. Вот. Только я так думал, пока ролик не посмотрел. А теперь, когда увидел, не знаю, что и думать.

– Да ладно вам, ребята, нет в песне никаких тайных смыслов, – махнул рукой изобретатель. – Кемерово – шахтерский город, и поется тут про простого трудового мужика, который, конечно же, все ходы под землей знает, потому как сам эти ходы и прорыл. Сколько я таких умельцев на своем веку повидал! Сколько раз они меня выручали!

– А я так розумию, Бэ Гэ ваш спивае про тое, як в нашей жизни усэ ришае блат, – вставила Зинаида. – А Чоловик з Кэмэрово – тий самый знакомый, шо ходэ у всякИ важнИ кабинэты. Для ришення всяких вопросив вин можэ всэ, як бог.

Изобретатель обернулся ко мне.

– Ну, а что наш журналист по этому поводу думает?

– Я думаю, что вы ищете черную кошку в темной комнате, а ее там нет. Бэ Гэ постебался, а вы тут головы ломаете. Знаете, есть такая хитрость в поэзии: чем абсурднее идея, тем более глубокий смысл будет искать в ней читатель. Это я как специалист по стихосложению вам говорю.

– Так, мнения разделились, – усмехнулся изобретатель. – Ну его, этого вашего Бэ Гэ. Меня другое интересует. То, что произошло со мной, – это вообще что было, а?

– Похоже на материализацию эйдосов, – задумчиво произнес доктор.

– Материализацию чего? – озадаченно переспросил изобретатель.

– Эйдосов. Идей. Образов. Смыслов, – пояснил доктор. – Об этом еще Платон писал. Он считал, что существует некий абстрактный мир, в котором содержится суть всех вещей Вселенной. Вполне может быть, что в поезде этот незнакомец ввел тебя, Петя, в состояние транса, и ты под его руководством погрузился в мир этих самых эйдосов. А затем он каким-то образом спроецировал события, происходившие в этом мире идей, в нашу реальность. А напиток, который ты за коньяк принял, был чем-то вроде катализатора процесса. Или галлюциногена.

– Но разве такое возможно? – усомнился изобретатель. – Откуда ты это знаешь, Вася?

– Читал кое-что, – уклончиво ответил тот.

– Ты бы лучше санитарные правила читал, Спиноза, – укоризненно пожурил его батюшка.

– При чем здесь санитарные правила? В чем я ошибаюсь? – вспыхнул доктор.

– Ну, хорошо, на секунду допустим, что Платон прав и мир абстрактных идей действительно существует, – произнес батюшка. – Тогда скажи: какая может быть связь между миром абстрактных смыслов и фантазиями в Петькиной бестолковке?