Москва-2016 - Андрей Левицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да это же катапульта! Да еще и с двигателем! Чужаки очень сноровисто собрали ее на уложенной прямо на мостовую массивной раме. Взревел мотор, из толстой выхлопной трубы ударил дым, медленно согнулась кривая балка, в глубокой чаше на конце которой лежало нечто большое, угловатое…
Вспыхнул огонь, мотор стих, труба снова выплюнула клуб дыма, и балка с протяжным стоном распрямилась.
В сторону Кремля полетел ком огня размером с мусорный бак. Что это было, Кирилл не понял, но, ударившись о вершину Спасской башни, прямо в окаймленный золотым кругом черный циферблат, ком расплескался липкой жгучей субстанцией. Башня загорелась.
Еще три выстрела – и горело уже на стене Кремля, а потом вспыхнуло и за ней.
Любишь или не любишь ты правительство, как ни относишься к текущей политике, к коррупции и прочим прелестям неразвитой демократии, Кремль остается для тебя центром российской державности, сердцем государства. И пожар в нем, и вид Спасской башни, ставшей огромным факелом, в огне которого едва проглядывает медленно кренящийся набок силуэт звезды, вызывает оторопь, переходящую в ужас, – ощущение конца мира, вселенского Апокалипсиса.
Кирилл был так заворожен этой картиной, боем на Красной площади и пожаром в Кремле, что не сразу обратил внимание на звуки, доносящиеся с другой стороны.
В зеленом тумане проступил массивный угловатый корпус, но он не успел разглядеть, что это там еще пожаловало из портала, – когда к топоту ног и шуму двигателей добавились крики ужаса, повернул голову в другую сторону. От моста бежали люди, за ними катили три «телеги» и «броневик», с них по беглецам стреляли.
Люди падали. Одни, ничего не соображая от ужаса, неслись прямо по середине улицы, другие сворачивали к домам.
Выходит, пришельцы появляются не только из портала на Красной площади. Кирилл ведь видел изумрудные волны, льющиеся из подземного перехода… Значит, через эти небольшие, возможно – временные порталы чужаки тоже могут проходить.
К подъезду, где он прятался, устремились трое: женщина, мальчик лет двенадцати и высокий старик. Следом повернула телега. Кирилл раскрыл дверь и призывно замахал рукой. С телеги выстрелили.
В сражении на Красной площади он видел прямые алые молнии, вылетающие из лагеря захватчиков. Они стреляли какими-то непонятными разрядами, но и не только ими – обычное, «пулевое» оружие у них тоже было, и сейчас чужак воспользовался им.
Вскрикнув, старик упал лицом вниз. Женщина завизжала, споткнулась, мальчишка схватил ее за руку, и они влетели в подъезд.
Тачанка неслась следом. Кирилл захлопнул дверь. Перед ним стояла довольно молодая, хорошо одетая гражданка с массивными серьгами в ушах и ярким макияжем. Тушь потекла, помада смазалась. Ее сын был в костюмчике, белой рубашке и галстуке-бабочке.
– Вы кто?! – крикнула женщина.
– Прохожий просто, – поспешно успокоил ее Кирилл. – Вы в этом доме живете?
– Мы на третьем, – ответил мальчик.
– Другой выход есть? Во двор? Да быстрее, эта штука за вами едет!
– Нету, нету!
Кирилл снова выглянул. Телега быстро приближалась. В передней части ее торчал треугольный таран, сваренный не то из рельс, не то из толстых железных «уголков».
Застучали ноги по ступеням; когда Кирилл обернулся, женщина с мальчиком уже бежали вверх по лестнице. Не зная, куда деваться, он бросился за ними и догнал только на третьем этаже, когда женщина трясущимися руками пыталась открыть дверь. Она дикими глазами глянула на Кира и выронила ключи.
– Мама, дай я! – закричал мальчик, оттолкнул ее и поднял связку. Кирилл, тяжело дыша, остановился рядом.
– Уйдите отсюда! – взвизгнула женщина, и тут по лестнице покатился грохот – телега вломилась в дверь.
– Быстрее открывай! – зашипел Кирилл мальчишке, который тыкал ключом в замочную скважину. – А вы – молчите! Ни звука! Они могут по лестнице за нами…
Мальчик раскрыл дверь, женщина взвизгнула:
– Не входите! Прочь отсюда!
Оттолкнув ее, Кирилл прыгнул внутрь, пихнул мальчика перед собой, развернувшись, схватил женщину за плечи, втащил в квартиру и закрыл дверь. Не захлопнул, а именно закрыл, тихо щелкнув замком.
Снаружи донесся звук шагов. Что-то клацнуло. Еще раз – немного громче. Наверное, оружейный затвор… Пятясь в темный коридор, Кир оглянулся. Большая квартира, трех– или четырехкомнатная, отсюда он видел край просторной кухни, дорогую ковровую дорожку в гостиной, на стене – ходики под старину.
– Тихо все! – шепотом сказал Кир. – Они рядом!
Женщина прижалась спиной к стене, а мальчик зашептал:
– Мы видели, как они людей хватали и бросали в свои машины.
– Бросали в машины? – переспросил Кирилл, отступая вслед за ним в гостиную.
Женщина оставалась на месте и глядела на непрошеного гостя так, словно боялась его больше непонятных людей снаружи. Казалось, она едва сдерживается, чтобы не упасть на пол и не забиться в истерике.
– Идите за нами, – шепотом позвал ее Кир, но она помотала головой и закусила губу. – Послушайте, я такой же человек, как вы, спасаюсь от этих… Вы не меня, а их бойтесь.
Из глаз ее потекли темные от туши слезы, она закусила губу и мелкими шажками пошла вслед за Кириллом и сыном, которые остановились посреди гостиной. Доносящиеся снаружи звуки стихли на площадке третьего этажа.
– Что это значит? – спросил Кир у ребенка. – Зачем они их в машины свои бросают? Малыш, а ты не перепу…
– Сам малыш! – оскорбился мальчик и насупился: – Брат с отцом на рыбалке сейчас, а то бы они этим надрали задницы.
– Костя! – пискнула его мать.
– Я правду говорю! Эти, которые на машинах, они тетьку одну схватили и в машину на дно бросили. И там другие люди лежали. Они их в плен берут!
На лестнице стояла тишина, шум на улице под домом тоже стих, но с Красной площади по-прежнему доносились звуки сражения.
– Что с нами будет? – прошептала женщина.
– Мне их цель непонятна, – тихо сказал Кир. – Говоришь, в плен берут? Зачем?
– Чтоб сожрать, – уверенно объявил Костя.
Мать в ужасе уставилась на него.
– Что ты говоришь?!
– И кто это, по-твоему, такие? – уточнил Кирилл.
– Сталкеры, – сказал мальчик.
– Кто? Почему?
– У них же противогазы. Это Темные Сталкеры, мутанты из Зоны.
– Из какой Зоны? – еще больше удивился Кирилл.
– Вы что, «Сталкера» не читали? Они – мутанты, фанаты Черного Монолита. Они сюда попали через эти… через тоннели в пространстве – прямо из Зоны, из Чернобыля!
– Костя… – слабо начала мать.
Ручка входной двери задергалась, громко застучала.
Кирилл подался к женщине, вытянув руку, чтобы зажать ей рот, но не успел – она завизжала.
– Бежим! – Оттолкнув их в разные стороны, он бросился к балконной двери. Распахнув, выскочил наружу и глянул через ограду из литых чугунных столбиков.
Двор, аккуратные ряды кустов, асфальтовые дорожки, гаражи. Третий этаж – невысоко… Можно перелезть, схватившись за столбики ограждения, повиснуть, чуть раскачаться – и спрыгнуть на балкон второго этажа. Потом на первый, а дальше уже во двор.
Во входную дверь ударили, и снаружи донесся глухой голос. Что-то очень странное он говорил – вернее, странным казался сам язык. Половину слов Кир вроде бы узнавал, но другая была незнакомой, да и те, что знакомы, смешивались в такую кашу… Голос за дверью напугал его больше всего остального – от этой тарабарщины, включившей в себя, как он решил, сразу несколько земных языков вроде русского, английского, немецкого и кого-то не то итальянского, не то испанского, мороз шел по коже и подгибались ноги.
Дважды снаружи прозвучало нечто вроде «вархан» или «варханы», а потом новый удар сотряс дверь.
– Сюда идите! – позвал Кирилл, перебрасывая ногу через ограждение.
– Мама, наружу давай! – приказал Костя.
Мальчик показался на балконе, таща женщину за собой.
– Константин, я на нижний балкон спрыгну и там твою мама приму, а ты за ней лезь, понял?
– Хорошо, только вы ее крепко держите, чтоб не упала!
– Костя, я не полезу! – закричала женщина. Кирилл уже висел, раскачиваясь, недалеко под ним серел прямоугольник другого балкона. – Я не могу, Костя, прекрати!
– Мама, лезь!!
– Нет!!!
Донесся скрежет замка, в котором проворачивали что-то металлическое, а потом и стук двери, когда она, распахнувшись, жахнула ручкой по стене прихожей.
Женщина снова завизжала. Кирилл прыгнул, ударился о бетон ступнями и опрокинулся на задницу. В копчике хрустнуло, он вскрикнул от острой боли, но заставил себя подняться и заорал: «Вниз!», вытянув руки над головой.
Костя таки заставил мать перелезть, она повисла, сверху возникла голова мальчика, но он тут же с испуганным криком пропал из вида, а женщину рывком втянуло наверх, мелькнул подол юбки, ноги в туфлях с тонкими каблуками – и она исчезла вслед за сыном.
Кирилл полез через ограду. Вверху появились три темных головы, лиц он не разглядел, зато увидел ствол, блеснувший в отблесках пожара, льющихся с Красной площади.