Возможны варианты... Книга 1 - Федор Ерист

На свою беду Литератор нарвался на генерала Куркина.

Прямой вопрос, кто его противник, в общем смысле старый генерал не сумел перетолмачить и потащил Литератора в свой кабинет, где выволок кипу фотографий своих визави на Западе, Юге и Востоке и показал шкаф с жизнеописанием. Не умел старина докладывать «в общем».

Литератор и тут мало что понял, но вида не подал и поинтересовался: как меняются отношения, что делается для дальнейшей гуманизации отношений бывших смертельных врагов? Сближения позиций сторон? Какие вообще есть контакты на Вашем, генерал, уровне?

Куркин долго соображал, кто из них двоих сумасшедший, и осторожно так заявил: «Обмениваемся разнообразными презентами» — «Значит, и переписка есть?» — «Ну, какая–то есть, помятуя о последней дешифровке радиоперехвата» — «Какая и с кем? Где учтена? Покажите». Куркин выудил из стола какую–то бумажку с почеркушками и отдал Литератору: извините, мол, только черновик сохранился.

Назначенный главным теоретиком и практиком военного искусства, знаток начал вставлять: «За запущенный учет важнейших документов на важнейших, открывающих новые горизонты направлениях, в новом мышлении и в сотрудничестве бывших противников, трансформацию их былой вражды в важнейшие условия победы дела мира, что важно для всего мира и во всем мире… как его огорчает, что ответственный сотрудник такого ответственного учереждения так безответственно относится к доверенному ему пар… тьфу, почти лично нашим великим президентом ответственному и важнейшему из дел».

Именно так — в одно предложение, литературная жилка.

И тут старика точно бес попутал. Генерал всучил Литератору фото старшего офицера РУМО, своего коллеги по ту сторону океана.

Проделка получила большой резонанс — Литератор на одном из приемов через легального представителя РУМО(Разведывательное Управление Министерства Обороны) передал привет от Куркина его коллеге. Бедолагу уволили за несанкционированную связь с офицером Российской армии.

Вот! Зачем интересоваться возможностями офицера? И на любой должности надо приносить пользу!

Ведь можем, когда захотим!!!

Корабельников с удовольствием вспомнил эту хохму.

— Однако, товарищи, здесь присутствует генерал–майор Куприенко. Я полагаю, есть смысл выслушать его. Пожалуйста, сидите, генерал. Вопросы?

Куприенко очень не понравился эпитет «нежный» в совокупности с уже очевидным кротом в резидентуре. Изменник? Но начальство изволило шутить, — возможно, все не так трагично, как ему кажется.

Начальник Куркина и Куприенко вопросов не имел, а то, что интересует его управление, знал прекрасно. Но какие вопросы задаст его сосед? Тема предательства в разведке всегда стояла очень остро.

Дело в том, что ГРУ недавно обзавелось собственной контрразведкой, и с очень широкими полномочиями. По положению контрразведка ГРУ получило те же права, что и внешняя контрразведка СВР.

Генерал–лейтенант Денисов Михаил Антонович пришел в ГРУ с должности заместителя начальника внешней контрразведки СВР. Был известен как высокий профессионал, разработчик и руководитель ряда операций по выявлению предателей и в ГРУ тоже. С его подачи отловили троих скотов, допросили, осудили и, к сожалению, просто посадили. Еще один успел сделать ноги, но потратить «иудины серебрянники» не успел. Заболел и в одночасье помер. Тут было непонятно — отчего вдруг? Совесть замучила, Высший суд состоялся, но многим хотелось верить в длинные руки генерала Денисова. Как на самом деле — нам знать не дано.

И новенький спросил:

— Сергей Игоревич! Как Вы лично оцениваете устойчивость и сопротивляемость личного состава резидентуры к проникновению наших оппонентов? За терминологию извините — я несостоявшийся врач.

— Сопротивляемость очень высокая, устойчивость тоже на высоте. Но я отдаю себе отчет: от инфильтрации не застрахован никто. В остальном — все плохо. Перечислять по пунктам?

Начальник ГРУ, поддерживая своего нового зама:

— Мы не торопимся, перечисляйте.

— В резидентуре двадцать семь добывающих офицеров, включая меня. Обеспечение — еще пятьдесят один, некомплект — двадцать два процента, причем по ключевым должностям. По базовому образованию и приобретенным специальным навыкам офицеры обладают дефицитными специальностями. Два языка, не считая командного, — все–таки большинство закончили военные училища и послужили в войсках. При любом уровне развития товарно–денежных отношений это штучный товар. Для любой страны и любого строя. Сколько они получают и какими льготами пользуются, Вы знаете. Перспективы Вам тоже известны.

Возможно, в Центре неизвестно: все без исключения офицеры резидентуры страдают неврозами! Медики характеризуют эпикриз однозначно — перегруженность работой в условиях стабильно жесткой стрессовой ситуации! Я трачу оперативные деньги на покупку витаминов и природных стимуляторов: женьшень, радиолу и что там еще подвернется. Меня аптекари очень уважают. Сколько мы еще продержимся на одном кофе? Только пониманием проблем всей системы! Товарищи начальники! Надо что–то делать.

— Хотите, скажу, как начинается отпуск у моих ребят? Первую бутылку водки отпускник приканчивает еще до посадки в самолет. Но расслабление начинают ощущать только на третий–четвертый день, уже на Родине. И это медицинский факт. Кто посмеет осудить моих офицеров или назвать их пьянью? Не потому, что я сам такой, только начинаю уже дома. Но на меня и нагрузка меньше. Я не про груз ответственности. Я — командир, и это моя работа. Я просто о физической, эмоциональной и, если угодно, нравственной нагрузке!

Так вот, меня как резидента и беспокоит снижение активности иноразведок, проверяющих устойчивость и сопротивляемость, мою и моих подчиненных.

О вербовочных подходах мне докладывают лично и незамедлительно. Вот только о всех ли… За шестнадцать месяцев, как я принял дела и должность, случаев предательства не было. Вернее, пока не выявлено. Отмечен ряд весьма тревожных признаков, связанных, возможно, с утечкой информации. Предполагаемые негативные последствия нейтрализованы.

Но никого в каких–либо предосудительных поступках не засекли, следствие не привело нас к возможному предателю, но и не прояснило причины потери двух тайников и, следовательно, информации. В известном смысле, я самый подходящий объект для вербовки, но все мои подвиги санкционированы Центром, и на каждый мой грешок мной же написан подробнейший отчет. И если там опущены некоторые особо острые моменты, так они сути проделанной мной работы не меняют, а тактика исполнения прописана во всех учебниках, и в наших тоже.

Далее: траты офицеров и членов семей в пределах возможностей семейного бюджета. Ну и что?

За мою бытность резидентом четыре офицера доложили мне о предложениях, как они были мотивированы — это дело десятое. Предложения были сделаны. Каждому двадцатому получается? А остальные? Они чем хуже? Складывается впечатление, что наши противники активность своих служб как бы сдерживают. Вы понимаете, что я хотел сказать?

Если опустить лозунги, я, что мог, сделал. План мероприятий по защите информации и агентуры рассмотрен начальником Первого Управления, утвержден и мной выполнен. План регулярно обновляется.

Мы несем потери. Первопричину Вы знаете. После чудовищных измен восьмидесятых — девяностых, ухода всех случайных людей и партийной сволочи к врагу помалу восстанавливается доверие, но ломать просто, а мы — строим: строя на обломках! Обломках чего? Там предатель на предателе: это инфильтрация! И как мне служить Родине я пока не знаю?!

Как резидент отдаю себе отчет, чем грозит проникновение, знаю, кто крайний, коли подтвердится, не дай Боже, и считаю — это правильно. Я командир точки, с меня и главный спрос.

Мне в последнее время очень нравится Ясса Чингисхана. Хан считал предательство пороком наследственным.

Это всё! За резкость извините, по первой специальности я строевой офицер, — надеюсь, состоявшийся.

Предателей надо карать. В дерьме топить!

Присутствующие мечтательно вздохнули.

— Ну что ж. Подведем итоги. «Паровоз» трогать нельзя, и мы пока этого делать не будем. Резидент развитию этой операции будет уделять особое внимание.

— Я жду от Вас, генерал, до четырнадцатого ноября план мероприятий и Ваши соображения по этому делу применительно к возможному резкому изменению обстоятельств в известном Вам направлении. В предложениях учитывайте только возможности резидентуры. Центр поможет Вам кадрами.

Куприенко насторожился:

— Мне будет дано право выбора?

Корабельников ухмыльнулся:

— Обязательно! Всех лучших отзываем в Центр и завтра — нет, сегодня — передадим Вам. Пишите заявку — у меня горит план сдачи макулатуры.