Александр Лукашенко. Контуры белорусской модели. - Неизвестно

Эти тяжелые последствия были усугублены социально-эко­номическим и политическим хаосом, вызванным распадом СССР. И мы, и наши соседи вынуждены были решать проблему обеспечения людей самым насущным. Правильно Вы здесь отметили, что имели место и какие-то политические амбиции, попытки что-то с кем-то делить. На первых порах Беларусь осталась с чернобыльской бедой одна. Но белорусы - не тот народ, который будет сидеть сложа руки и ждать каких-то пода­чек. Создан и функционирует Департамент по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Реализуются Государственные программы по преодолению последствий ката­строфы на ЧАЭС (нынешняя рассчитана до 2010 г.). Я регуляр­но совершаю поездки в пострадавшие районы, жестко контро­лирую реализацию всего чернобыльского законодательства. Более 130 тыс. человек переселены в незагрязненные районы и трудоустроены. Ежегодно от 5 до 17% республиканского бюд­жета направляется на ликвидацию последствий аварии. В сум­марном выражении это составило более 17 млрд долл. Выполнение соответствующей программы на 2006-2010 гг. обошлось нам в 2 млрд долл. По сравнению с 235 млрд не так уж и много. Но Вы поймите, 235 млрд долл. ущерба от ката­строфы - это 32 среднегодовых бюджета 1985 года! 32 года страна не должна ни есть, ни пить, чтобы только ликвидировать последствия. Поэтому мы крайне заинтересованы в любой помощи.

Мы активно сотрудничаем с ООН, МАГАТЭ, другими между­народными организациями, этот опыт представляет взаимный интерес и важен не только для Беларуси, но и для всего челове­чества.

Но, конечно, поддержка братской России, нашего основного союзника, представляет для нас особую важность. Существуют специальные совместные программы, в рамках которых оказы­вается помощь жителям из районов чернобыльской катастрофы. Программы, реализованные в 1998-2005 гг., уже показали свою эффективность. В настоящее время реализуется третья програм­ма, рассчитанная на 2006-2010 гг. Обший объем финансирова­ния составляет 1 млрд 200 млн российских рублей.

Я хочу, чтобы Ваши читатели поняли одну мысль: белорусы не собираются наживаться на своем горе, а тем более за счет таких же пострадавших россиян и украинцев. Да, мы понимаем, что наши соседи сейчас также переживают непростые времена. Мы ни от кого ничего не требуем. Мы хотим, чтобы другие стра­ны понимали положение Беларуси и не стремились подзарабо­тать на бедах нашего народа. Нас все время чем-то попрекают - энергоносителями, какими-то преференциями, дешевым мясом, дешевым молоком. Не надо ничего делить, ничем попрекать. Наши народы связывают слишком долгие узы дружбы, сотруд­ничества и действительно братских отношений, чтобы какие-то деньги могли встать между нами».

Белорусская экономическая модель

Беларусь не претендует на такой же статус страны «с рыноч­ной экономикой», какой Евросоюз даровал Украине 4 года назад на одном из своих заседаний, проведенных в тот раз в Киеве. Она претендует на другой, более содержательный и более обя­зывающий статус, аналогичный тому, что еще в 1980-х гт. пред­ложил своей стране самый успешный реформатор XX в. Дэн Сяопин, - статус страны с «социалистической рыночной эконо­микой». Положение о социалистической рыночной экономике было записано даже в Уставе Коммунистической партии Китая, чтобы положить конец абстрактным и схоластическим дискус­сиям о самой возможности сочетания социализма и рынка. В Советском Союзе эти дискуссии продолжались еще 10 лет, но так и не привели к созданию сколько-нибудь авторитетной и цельной экономической концепции.

Президент Республики Беларусь Александр Лукашенко не раз определял основы ее экономики как «рыночный социализм». Выступая в 2008 г. перед студентами, он говорил: «Каковы эле­менты нашей собственной экономической модели? Во-первых, это социально ориентированная рыночная экономика. Если уж говорить о рынке, то в первую очередь я приемлю и поддер­живаю в нем конкуренцию. Она всегда приводит к хорошим результатам. Но то, что это социально ориентированный рынок, - безусловно. Мы не можем бросить наш народ без вся­кой поддержки. Во-вторых, непременный отказ от шоковых реформ, приводящих к обнищанию народа. Мы применяем у себя только эволюционные методы преобразований. В-третьих, формирование эффективной системы управления вертикали власти. В-четвертых, активная организующая и регулирующая роль государства во всех социально-экономических процессах. В-пятых, взвешенная внешнеэкономическая политика, всесто­роннее сотрудничество с Россией и странами-членами СНГ. Сегодня наша страна - это страна с открытой экономикой. Республика сегодня торгует более чем со 170 государствами мира. Лоля экспорта в ВВП около 70%. Сама экономика заста­вляет нас искать новые и сохранять традиционные рынки сбыта нашей продукции, сырьевые источники для обеспечения произ­водственного цикла».

«Как бы Вы определили экономическую модель Белоруссии?» - спросили однажды Александра Лукашенко при­бывшие в Минск журналисты британского информационного агентства «Рейтер». «Если иметь в виду ту высочайшую степень социальной зашиты нашего населения, - ответил А. Лукашенко, - то эту экономику и эту политику можно назвать социалистической. Как подтверждение сказанного к этому можно отнести и тот уровень прогнозирования и плани­рования, который присущ нашей экономике. Государство посте­пенно уходит от жесткого управления экономикой, но роль государства в нашей экономике все еше велика. Но в этом еще одна причина нашего успеха. Если бы государство ушло от эко­номики, мы имели бы тот развал, который сегодня характерен, например, для некоторых стран бывшего соцлагеря. Если брать эти факторы: социальную защиту, государственное планирова­ние, прогнозирование, то это похоже на тип социалистического государства. Однако если учесть, что у нас беспрепятственно развивается частная собственность, что у нас абсолютно свобод­ный финансовый рынок, абсолютно рыночные отношения в нашей стране, то все это присуще капиталистической эконо­мике. Мы осознаем, в каком направлении развивается мир, и мы не собираемся оставаться на обочине этого развития. Но мы при этом сохраним особенности нашей экономики, социальную защищенность наших людей. Мы исходим из того, что неважно, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила. Если государствен­ные предприятия производят конкурентоспособную продукцию, то к чему нам их приватизировать или разрушать?».

Президент А. Лукашенко сознательно повторил здесь слова Лэн Сяопина из одной древней китайской поговорки, чтобы подчеркнуть сходство экономических моделей Китая и Беларуси. Однако эти модели отнюдь не идентичны. Китай при его огромных размерах не опасался пускать на свой рынок круп­ные западные корпорации, которые работали, как правило, в дорогих сегментах рынка и конкурировали друг с другом за симпатии относительно состоятельных граждан этой страны. Китайские компании из разных провинций конкурировали в это же время в более дешевых сегментах рынка, используя при этом опыт и наработки западных корпораций. Только на втором или третьем этапе лучшие из китайских компаний начали теснить западные корпорации - сначала на своем рынке, потом на рын­ках третьих стран, а затем и на рынках западных стран, предла­гая не менее качественный продукт, но по более дешевым ценам. Беларусь - не столь крупное государство, чтобы работать по такой сложной схеме. Ее предприятия, работающие в одной отрасли, как правило, конкурируют не друг с другом, а только с иностранными фирмами сходного профиля, предлагая потре­бителю качественный, но не слишком дорогой товар. Республика эффективно использует возможности рынка, но в ее экономике сохранились и многие советские, т.е. командно- административные, формы управления.

Белорусская экономическая модель сложилась не сразу. Она стала результатом трудных поисков и продолжает совершенство­ваться.

Когда в 1992-1993 гг. политическая власть в стране была слаба и раздроблена, бывшие партийные руководители Беларуси - от секретарей райкомов до ЦК КПБ - были демора­лизованы и не знали, что делать. У них не оказалось даже авто­ритетного лидера. Ни авторитета, ни власти не имел и случайно оказавшийся спикером Верховного Совета Республики Станислав Шушкевич, профессор физики в БГУ, не примыкав­ший ни к какой партии. Руководство экономикой осуществляла тогда не команда иностранных советников и не «реформаторы» из числа преподавателей марксизма вроде Г. Бурбулиса в России, а последнее советское белорусское правительство, возглавляемое премьер-министром Вячеславом Кебичем. Еще недавно тот был директором одного из крупнейших заводов, а затем - председа­телем Госплана БССР. Он никогда не был «рыночником», а такие люди, как Анатолий Чубайс, могли казаться ему непонятно отку­да появившимися авантюристами. Как же действовало его пра­вительство в тех обстоятельствах?