Кодекс страсти - Марта Шредер

Она это сделала! Она получила пятерку в юридической школе Урбана. Предвкушение будущих пятерок, удовлетворения от хорошей работы по выбранной специальности заполонило ее мысли. Независимо от того, что думают ее дети, или бывший муж, или кто угодно еще, она будет чертовски хорошим адвокатом!

Но самым хорошим, совершенно неожиданным и замечательным было то, что именно Дэниел Фрателли вручил ей ключи в этот мир. Если бы кто-нибудь другой, а не Фрателли со своей сардонической полуулыбкой стоял перед ней, она бы, наверное, не удержалась от того, чтобы обнять его и издать крик неподдельной бурной радости.

Это была удивительная минута. Несмотря на неудобство, которое Кэролайн ощущала в присутствии Фрателли, она хотела поблагодарить его, немного поделиться с ним своими чувствами. Она улыбнулась ему и дотронулась до его руки. По ее пальцам как будто пробежала искра, но на этот раз она не отдернула руку.

– Профессор, – сказала она, не успев подумать о том, что говорит, – я бы хотела это отпраздновать. Давайте ненадолго забудем о наших расхождениях. Пожалуйста, позвольте мне угостить вас выпивкой.

– Вы мне ничего не должны, мисс Фолкнер, – резко сказал Дэниел, убирая руку за спину. – Вы заслужили свою оценку и рекомендацию. Не стоит меня благодарить. Я сделал бы это для любого ученика.

Можно было не сомневаться, что Фрателли остудит ее пыл холодным душем. Его слова звучали так, как будто поставить Кэролайн пятерку было самым трудным делом в его жизни. Как будто, приглашая его выпить, Кэролайн пыталась подкупить его, чтобы он ставил ей пятерки до конца семестра. Она повернулась к двери, мысленно давая себе обещание больше никогда в жизни не говорить приятного мужчине, что бы он ни сделал.

– Ну что же, еще раз спасибо, мистер Чипс, – сказала Кэролайн, повернувшись спиной к Дэниелу.

– Я не чувствую себя сегодня по-чиповски, – ответил Дэниел с каменным лицом.

– Да, пожалуй. Но, видимо, вы это чувствовали, когда оценивали мою работу. – Кэролайн помахала рукой. – А именно это сегодня важно.

Поспешно идя по коридору к двери, Кэролайн слышала медленные шаги Дэниела Фрателли за своей спиной, как будто он специально старался не догнать ее.

– Мы угощаем, Кэролайн. Вы единственная получили пятерку!

Кевин Келли, обхватив руками спинку стула, сидел в кафетерии на первом этаже школы. Была суббота, и их учебная группа встречалась в одной из аудиторий наверху.

– Он совершенно прав, в виде исключения, – не удержался от колкости Нил Кассиди. Это был изящный юноша с соломенного цвета волосами и голубыми глазами. В Ниле Кассиди все казалось блеклым, размытым. Кэролайн он напоминал недодержанную фотографию. Но его мозги были совсем не блеклыми. Он мог с кристальной ясностью изложить свои идеи кому угодно. – Пойдемте, пока в баре не кончились крендели.

Баром назывался кабачок в двух кварталах от школы. На неоновом знаке над дверью было написано просто «Бар». Говорили, что второй хозяин снял первоначальное имя, но у него не хватило денег его изменить. Уже много лет бар оставался просто «Баром», и если у него когда-то и было другое имя, то все его давно забыли. Внутри было темно и накурено, и ранним субботним вечером помещение пульсировало голосами и движениями студентов, неплохо проводящих там время за столиками.

– Пива для всех, идет? – проорал Нил, перекрикивая завывания гитары Эдди ван Халена, раздающиеся из автоматического проигрывателя. – Кэролайн?

– Отлично! – прокричала она.

Кэролайн не очень любила пиво, но в тот момент покупка шотландского виски была за пределами ее финансовых возможностей, а идея купить в баре белое вино представлялось сомнительной. Пиво более или менее годилось.

Они выпили за Кэролайн, а потом друг за друга; оставшаяся троица получила по четверке или по четверке с плюсом за работу по договорному праву. Они хохотали и поддерживали подобие разговора под шум и музыку на верхнем уровне децибелов. Кэролайн была им всем благодарна. Обычно ее субботний вечер ничем не отличался от вечеров с понедельника по пятницу. Даже пиво, выпитое вместе с однокурсниками, было для нее событием.

В конце концов, Сьюзен сказала, что она должна идти встречать свою мать из кино, и все договорились увидеться назавтра у Кэролайн. Теперь их встречи по выходным длились дольше. Был уже ноябрь, дело близилось к устрашающим экзаменам первого семестра, и напряжение усиливалось.

Они расстались прямо у бара, и Кэролайн повернулась, чтобы пройти полквартала до метро. Было еще только шесть часов, и на улице были люди. Кэролайн быстро двинулась в путь, как вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за руку.

Она рванулась, приготовившись завопить и одновременно доставая из сумочки газовый баллончик, который всегда носила с собой.

– Пожалуйста, не кричите, мисс Фолкнер, – сказал Дэниел Фрателли. Он поднял руки над головой, насмешливо улыбаясь. – Я вижу, студентка готова к самообороне.

Кэролайн со свистом выдохнула воздух и попыталась остудить свой адреналин.

– Сначала следовало бы заговорить с человеком, профессор, а потом уже хватать его, – сказала она прерывающимся голосом. – Прошу прощения, но я вас не видела. Откуда мне было знать, что это вы?

– Полностью признаю свою вину. Я остановил вас, чтобы попробовать пригласить вас выпить, как уже предлагал вам на приеме у декана.

Дэниел ежился от холода. На нем был твидовый плащ и клетчатый шерстяной шарф вокруг шеи.

– Это очень мило с вашей стороны, но я только что вышла из «Бара».

– Тогда вам действительно необходимо выпить. Пойдемте, за этим углом есть маленькое спокойное местечко. Вход только для взрослых с тихими голосами, а из музыки только Телониус Монк и Вивальди, улыбнулся Дэниел.

Кэролайн почувствовала, что ей хочется пойти с ним. Опять эта улыбка: она делала его веселым и добрым, его энергия превращалась в теплоту. Все в его характере, что казалось таким чужим, растворялось в улыбке. Когда он улыбался, Кэролайн каждый раз осознавала, почему она никогда не понимала Дэниела Фрателли. Инстинктивно она тоже ответила улыбкой.

Дэниел увидел ответную улыбку и, не дожидаясь слов, взял Кэролайн за руку и повел через улицу в невзрачное заведение без всякой вывески. Интерьер был под стать звучавшему там неспешному джазу.

Все было выполнено в розово-лиловых и серых тонах с серебром, с художественными украшениями на стенах. Дэниел посадил Кэролайн на одну из скамеек, снял пальто и сел напротив нее. На нем была зеленая клетчатая рубашка и коричневый твидовый жилет.

Каким-то образом все это хорошо сочеталось с его потертыми джинсами и кроссовками.