Остров первый. Десять невезучих (СИ) - Булавин Иван

Решив более не изобретать никаких хитростей, я просто начал рубить с замаха, надеясь, что моё орудие не сломается раньше врагов. Удачный удар позволил перерубить собаке шейные позвонки, отчего та упала и, несколько раз дёрнув конечностями, застыла. В этот момент конец пришёл и первой. Женщина, наконец, слезла с дерева и, воспользовавшись тем, что собаки отвлеклись на меня, подобрала средней величины каменный булыжник, который теперь обрушила на голову и без того мёртвой твари. Неплохо. Тварь сразу стала дважды мёртвой. Перед глазами мелькнула цифра полученного опыта (70), прошло сообщение о повышении навыка на секиры и алебарды, я собрался перевести дух, но тут увидел, как женщина побледнела и дрожащим пальцем указала мне за спину.

Я обернулся, было отчего побледнеть. Тут впору вместе на дерево запрыгивать. По каменному склону в нашу сторону неслась стая точно таких же собак, восемь голов. Кто-то из матёрых игроков обрадовался бы, увидев такое количество экспы, но мне совершенно ясно стало, что сейчас меня разорвут.

Прижавшись к стволу дерева, я выставил своё оружие, теперь казавшееся таким хлипким, женщина встала рядом, снова подняв повыше оружие пролетариата. Она, хоть и дрожала от страха, но была готова к бою. Похвально.

Но тут нам повезло, появился третий участник, который, в отличие от нас двоих, мог тварей нисколько не бояться. Из-за гребня выскочил человек, огромный мужчина, что хорошо видно было даже на расстоянии. С глухим рыком он бросился наперерез мёртвой стае, размахивая чем-то, вроде кистеня.

Первый удар заставил мёртвую тварь подлететь метра на три и упасть на острые камни, второй расплющил ещё одну, третий прошёл мимо цели, но своего мужик добился, погасил наступательный порыв стаи и заставил переключить всё внимание на него. Тут и я сообразил, что стоять на одном месте не самый лучший вариант, надо помочь товарищу. С громкими криками, стараясь сбить тварей с толку и заставить их распылять силы, я бросился в бой.

Тут уж было не до выбора способов фехтования, я использовал только простые рубящие удары. Бить я старался не сверху-вниз — от таких ударов твари часто уворачивались — бил я больше наискосок, или даже параллельно земле. Оружие моё было довольно убогим, не хватало остроты, но, за счёт немалой длины, давало неплохой рычаг. Рубящее действие секиры впечатляло, одной собаке начисто смахнул голову, вторая осталась без передних лап, третьей разрубил грудную клетку, снова вывалив наружу гнилые потроха. Перед глазами постоянно мелькали цифры полученного опыта, а кроме них — единицы урона, нанесённого моей драгоценной тушке. Пару раз они всё же умудрились цапнуть за ноги, прорвали штанину и пустили кровь.

Последний удар моего коллеги, превративший собаку в мешанину из тухлого мяса, костей, дерьма и слизи, поставил в этом бою жирную точку. Некоторое время мы стояли молча, пытаясь восстановить дыхание, бой этот и мне дался нелегко, а человеку подобной комплекции и вовсе вымотал все силы.

— Боря, — проговорил он глухим, словно из бочки голосом и протянул мне огромную, как совковая лопата, руку.

— Юра, — представился я, оглядывая его с головы до ног.

Это был весьма представительный мужчина, на вид ему было около сорока лет, хотя, наверное, больше, к пятидесяти ближе, ростом он ненамного превосходил меня, зато в ширину был больше раза в три. Огромного размера спортивная куртка готова была по швам разойтись на могучей фигуре. Не билдер, точно, билдеров с таким животом не бывает. Просто качок, штангист, возможно, какой-то силовик. У него даже шеи не было видно, голова сидела прямо на трапециях. Сама голова была обрита наголо и тоже бугрилась мышцами. В руке он держал самодельный кистень, сделанный из брючного ремня и приличных размеров куска бетона с торчащей из него арматурой. Один из этих стальных прутьев он загнул кольцом и зацепил за пряжку, что-то мне подсказывало, что делал он это вручную.

Познакомившись, мы обратили внимание на третьего участника смертельной гонки. Женщина, немолодая, уже за сорок, но сохранилась хорошо, можно сказать, даже красивая. Лицо доброе, явно семейная, одета в лёгкое платье, на ногах сандалии. Коротко стриженые волосы встали дыбом, то ли от страха, то ли от морской воды. В глазах остался ужас, а руки сжимали камень.

Увидев, что бояться больше нечего, она выронила своё оружие и, присев на корточки, разрыдалась. Пыталась что-то сказать, но слова тонули в рыданиях. Я присел рядом и обнял её за плечи.

— Ну, чего ты, всё закончилось, не надо реветь. Они мертвы уже, а мы… живы.

— Живы? — сквозь слёзы спросила она.

— Ну, я мыслю — значит, я существую, по-моему, так. С тобой что случилось? Как попала сюда?

— Не помню точно, я за хлебом вышла, а там… кажется, машина… Да, машина, вылетела на встречку и потом на тротуар.

Она снова зашлась в рыданиях.

— Вот видишь, тебя убило, а ты живая, тебе ведь сказано было, что второй шанс. Даже если мы не победим, всё равно поживём ещё немного. Так ведь лучше, чем просто помереть.

Я улыбался и смотрел ей в глаза, она всё ещё всхлипывала, но уже могла здраво мыслить.

— У меня тоже машина, — верзила присел рядом на корточки. — Точно не помню, но за рулём был, там и случилось.

— А меня застрелили, — поведал я, не вдаваясь в подробности.

— А я на пожаре погиб, — сказал невысокий седой мужик в кожаной куртке. — Бухнули с другом, кто-то сигарету не затушил. Я не сгорел даже, от дыма, видать, задохнулся. Всё, что помню, — пытался выползти, да угорел, сознание потерял. А очнулся уже тут.

— Четверо, — подытожил я. — Уже неплохо. Осталось других найти.

— Других? — переспросила женщина, которая так и не представилась.

— Всем же объяснили, нас должно быть десять человек. Пока вижу только четверых.

— Я просто не всё поняла, но мне некогда искать, мне домой надо, там дети… — женщина снова заметалась.

— Надо было внимательно читать всё, — заметил Боря. — Единственный шанс тебе вернуться к детям — это пройти весь путь, тогда вернёшься в то же место и время, ещё и хлеба купить успеешь. Тебя звать-то как?

Она, собравшись было снова паниковать, среагировала на простой вопрос и снова вернулась в реальный мир.

— Марина.

— А тебя? — спросил Боря мужика в кожанке.

— Семён, Семён Деревнин.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Надо идти, искать остальных. Марина, ты идти сможешь?

Она посмотрела на свои ноги, залитые кровью от колен и вниз, попробовала пошевелить ими, потом неуверенно кивнула. Так вчетвером мы пошли вдоль берега, разыскивая остальных. Скоро появились первые результаты. Тоже женщина, точнее, девушка лет двадцати. И, кажется, тоже спортсменка. Одета в обтягивающие шорты и спортивный топ, на ногах кроссовки, фигура мускулистая, длинные светлые волосы собраны сзади в хвост. Лицо не то, чтобы красивое, но миловидное, к себе располагает. Она никуда не ходила, просто добралась до острова и сидела на месте, пытаясь дождаться остальных. Так нас стало пятеро.

Ещё двоих мы встретили в небольшом гроте, прошли бы мимо, но они нас окликнули. Женщина лет тридцати, одетая в строгий деловой костюм и туфли на каблуках (туфли она сейчас благоразумно держала в руке, предпочитая ходить босиком). Этакая бизнес-леди, на носу очки, но явно с простыми стёклами, считает, что так выглядит умнее. А с ней был молодой парень ботанического типа, тощий, маленького роста и почему-то без положенных очков, зато лохматый. Судя по растерянному виду, смерть застала его прямо за компьютером. Семеро.

Ещё одного подобрали в противоположной стороне пляжа, тоже молодой парень, лет восемнадцати, но совсем другого вида, одет в рабочий комбинезон с пятнами машинного масла, худой, но жилистый, физиономия хитрая, глазки бегают. Вдобавок, на пальце левой руки наколото кольцо. Мой клиент. Впрочем, выбирать сейчас не приходится, будем работать с теми, кто есть.

Появился и девятый персонаж, на этот раз мужчина лет сорока, интеллигентного вида, одетый в деловой костюм. Он, в отличие от нас всех, успел произвести небольшую разведку, по результатам которой сообщил, что впереди руины домов, даже, кажется, окраина какого-то города, но подробно исследовать он побоялся, поскольку между домами ходят какие-то существа, и это не люди.