Плата за вседозволенность - Николай Леонов

– Тургенев – это тот, который «Муму» написал? – ернически полюбопытствовал сыщик.

– Ну, естественно! – согласилась Мария. – Поэтому я и говорю всем знакомым, что каждый мент по интеллекту равен среднестатистической собаке. А иногда и уступает ей!

– Но-но! Не трожь честь мундира. Это святое, – рассмеялся Гуров. – Милая, судя по всему, я сегодня задержусь.

– Ничуть не сомневалась, – Мария грустно вздохнула. – Иначе зачем бы великий Гуров стал звонить жене?

– Чтобы сказать, что люблю ее, – ответил сыщик.

Они поболтали еще несколько минут, после чего Гуров попрощался и положил трубку. Разговор с Марией, пусть даже ни о чем, всегда подбадривал его. Гуров обычно никогда не делился с близкими служебными проблемами. Для него служба и дом были столь же отдалены друг от друга, как Антарктида от Северного полюса. Однако с Марией он мог говорить о чем угодно.

Строева умела слушать. И более того, в силу своего живого ума иногда умудрялась давать сыщику ценные советы. Впрочем, сегодня Гуров советов не искал. Он хотел просто отвлечься, и Мария это поняла, почувствовав желание Гурова забыть о работе, превратила разговор в обмен дружеским пикированием.

Гуров откинулся на спинку кресла и вновь попытался сосредоточиться на событиях сегодняшнего дня. В принципе, обстоятельства, предшествующие убийству Олеси Геращенко, удалось восстановить в достаточно полном объеме, но картины преступления это не проясняло.

Предположение сыщика о том, что девушка жила двойной жизнью, оправдались, как и догадка о том, что Олеся хотела превратить поездку в Сочи в расставание с отцом. Единственное, в чем не был уверен Гуров, так это в участии в убийствах конкурентов Смертина. Хотя, как ни тасуй факты, ничего другого не получалось.

Судя по рассказу Свистуновой, взрослые люди считали Олесю пай-девочкой. С отцом у нее тоже трений не было, хотя и уважения к нему девушка не испытывала. Более того, без зазрения совести пользовалась его любовью. Та же Катя утверждала, что врагов у Олеси не было. Да и Смертин считал ее девчонкой душевной, хотя и несколько заносчивой.

Единственным неясным пятном в ее жизни оставался пока еще неизвестный друг – Николай. Отец о нем слышал, но не видел. Свистунова видела, но даже фамилии не знает. Мог ли он убить девушку, если узнал, что она проститутка? Маловероятно, если учесть их отношения, описанные Свистуновой. К тому же, при чем тут вторая девушка и угрозы Смертину по телефону?

Именно последнее разрушало версию о серийном маньяке. Сутенер убитых девушек утверждал, что неизвестный звонит ему каждый день. Разговор почти всегда идет по накатанной схеме: «Прекращай деятельность своей фирмы или лишишься своих девушек. А затем и собственной головы». Угроза более чем прозрачная!

У Смертина не было никаких предположений о том, кто мог ему звонить. От общего объема рынка торговли женским телом Виктор, по его же словам, отхватывал очень маленький кусочек. Ни на чью чужую территорию не залезал. И если и звонили ему клиенты из других районов, то он старался передать их тем фирмам, что поблизости.

У него было несколько устных договоров о сотрудничестве. И Смертин так же получал в свое распоряжение клиентов, которые обращались в другие фирмы из его района. Если только клиент не настаивал на встрече с какой-то конкретной девушкой. В общем, в деятельности Смертина все было безоблачно, пока не позвонил «этот придурок».

Во всей этой истории больше всего настораживало то, что неизвестный первый раз связался не с сутенером, а с его оператором. Следовательно, поначалу он не знал телефона Смертина и смог отыскать его позже по каким-то своим каналам.

Несколько странный факт. Если учесть, что, прежде чем оказывать давление на фирму, предварительно собирают максимум сведений о ней. Выходит, неизвестный узнал о новой фирме в интересующем его районе и, не собирая информации о ней, решил вытеснить с рынка. Причем, варварским способом. В духе конца восьмидесятых.

Еще одним странным фактом во всей этой истории было полное отсутствие требований о денежных выплатах. Неизвестный не хотел получить долю. Он желал уничтожить фирму Смертина. Не считаясь ни с чем.

Поначалу сыщик предположил, что здесь имеет место сведение личных счетов. Где-то когда-то Смертин кому-то насолил, и теперь с ним решили поквитаться. Однако то, что первый звонок последовал оператору, заставляло сыщика усомниться в правильности своей догадки. Хотя и не до конца.

Во-первых, целью звонка могло быть психологическое давление. Неизвестный предполагал, что оператор расскажет девочкам Смертина и те устроят небольшую забастовку до того момента, пока сутенер не разберется с угрозами.

Ну а во-вторых, неизвестный мог просто не знать ни адреса, ни телефона сутенера. Его каналы либо не срабатывали, либо действовали слишком медленно. Информация запаздывала, а неизвестному так хотелось отомстить, что терпеть дальше он не хотел. Впрочем, не исключен и третий вариант, совмещающий в себе первый и второй.

Какой из трех вариантов был верным, Гурову и предстояло выяснить. А для этого нужно было покопаться в прошлом сутенера. Сам Смертин либо действительно не мог предположить, кто так страстно хотел его уничтожить, либо что-то скрывал.

Сыщик решил поработать со своими осведомителями и установить все связи Смертина. Его друзей, недоброжелателей. Его покровителей, другими словами – «крышу». Но это могло подождать до завтра. А пока следовало сесть сутенеру на хвост и проследить, с кем он сегодня будет встречаться.

Гуров решил, что для этой цели лучше всего подойдут Котов и Нестеренко, ныне работники одной из охранных фирм. В не слишком давнем прошлом – сотрудники милиции. Умные, толковые ребята, которых хлебом не корми, а дай за кем-нибудь погоняться и пострелять. Сыщик не раз привлекал их к расследованию в прошлом. Решил сделать это и теперь.

Оставив Смертина в своем кабинете, Гуров из соседнего позвонил директору охранной фирмы, где работали два друга. Директор был кое-чем обязан сыщику и хоть и ворчал постоянно, но в просьбе выделить Котова с Нестеренко на несколько дней никогда Гурову не отказывал. Сыщик поговорил с ними пару минут, объяснил задачу и повесил трубку.

Для верности продержав Смертина еще полчаса, Гуров попросил его расписаться в протоколе и отпустил, зная, что теперь сутенер будет под присмотром. Затем сыщик связался с МУРом и попросил выслать наряд милиции к той квартире, где проживали Иванова и Геращенко, дабы опечатать ее и подежурить пару часов, пока не подъедет туда сам с группой экспертов.

Сыщик посмотрел на часы. Стрелки медленно и неотвратимо приближались к шести часам вечера. Скоро следовало идти выполнять ежедневную барщину в кабинете Орлова, а Станислав еще не появился. Гуров усмехнулся. Отсутствие Крячко свидетельствовало о том, что его утренняя обида еще не прошла, и Станислав сейчас носом землю роет, чтобы доказать, что не зря хлеб ест.

Сыщик снова усмехнулся и решил еще раз просмотреть протокол допроса Смертина. Что-то было в словах сутенера настораживающее. Гурову казалось, что в этом и кроется разгадка всего. Но отыскать ту малую деталь он так и не смог – на столе зазвонил телефон.

– Лев Иванович, уж и не думал тебя застать, – раздался голос Гойды. – Подъезжай-ка ко мне. Есть для тебя кое-что интересное.

– А что случилось, Игорь Федорович? – удивился Гуров. Сыщик уже несколько утомился от неожиданностей, свалившихся на него сегодня.

– Представляешь, не успели дать объявление по телевизору, как к нам позвонила старушка, – сыщик насторожился. – Она живет на улице Фабрициуса, дом 35. И утверждает, что обе девушки снимали квартиру в ее подъезде. Бабулька говорит, что вечером, накануне убийства Геращенко, она слышала, как Олеся ссорилась с каким-то молодым человеком. Как тебе это нравится?

– Ну, то, что Геращенко бывала на Фабрициуса, для меня уже не секрет, – улыбнулся Гуров. – Но по поводу ссоры будет интересно послушать.

– Лева, я, конечно, уважаю твой профессионализм, – тяжело вздохнул Гойда. – Но иногда мне кажется, что Станислав прав. Тебя убивать пора. Ты слишком много знаешь.

– Что выросло, то выросло, – сыщик рассмеялся. – Но, думаю, ребята, вы мне просто завидуете.

– Завидуем. И не скрываем, – проговорил следователь. – Так ты едешь ко мне? Я за старушкой уже послал своих парней…

– Фу, как невежливо. Мог бы и сам к старому человеку съездить, – Гуров поцокал языком. – Ладно. Не начинай без меня. Сейчас буду.

Гуров положил трубку и поднялся с кресла. Он уже взялся за ручку двери, когда телефон зазвонил снова. Сыщик секунду поколебался, но, решив, что звонит Станислав, к телефону подошел. Гуров ошибся. Звонил Орлов.

– Лева, я тебя и твою гоп-компанию долго ждать буду? – недовольно спросил генерал. – Вы собираетесь отчет давать, или мне самому что-нибудь придумать? В духе Достоевского…