Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты ей нравишься. Не думал заняться лошадьми? – с облегчением произнесла девушка.
– Да как? Мы же в Москве. Может, еще свиней разводить начать? – хмыкнул кто-то из одноклассников.
– Мы вообще-то на Беговой живем, – обиделась вторая наездница.
– Никогда не думала, почему Беговая так называется? – усмехнулся тот же парень.
– Приезжай на ипподром в четверг, познакомишься с лошадьми, осмотришься, – обратилась девушка к Сергею и, тут же позабыв о нем, заслушалась очередной русской заунывной по мотивам Beatles.
* * *
Лошади приняли Головкина за своего, со временем став неотъемлемой частью его мира. Они охотно его слушались, ими можно было управлять и легко вписать в мир собственных фантазий. Эти существа никогда не посмеялись бы над ним, не стали бы издеваться над его внешностью или запахом. Они просто не умеют этого делать – ржание не в счет, ведь оно сигнализирует совершенно о другом.
В представлении Сергея окружающие видели в нем отвратительного урода, над которым можно лишь брезгливо насмехаться. С детства ему без конца твердили о его болезнях и слабостях. Он вынужден был вечно помнить об энурезе и впалой груди, из-за которой приходилось следить за тем, чтобы никто не увидел его без одежды. Да и сам Головкин с трудом переносил свое отражение в зеркале. В психиатрии любая форма неприятия себя, включая анорексию или увлечение пластическими операциями, называется дисморфофобией. Подростки заняты построением отношений с миром и исследованием того, как меняется их тело. По понятным причинам в этом возрасте недовольство своей внешностью может усиливаться, но со временем прыщи проходят, и человек учится любить себя со всеми достоинствами и недостатками. Иногда, впрочем, негативное отношение к собственному «я» нарастает и превращается в полноценную ненависть. Сергей был знаком с этим чувством. Он видел плохо сдерживаемую неприязнь между родителями, наблюдал, как злоба зашкаливает в фильмах о Второй мировой, которые смотрел с отцом. Головкин был одинок в этом мире, и единственной его спутницей стала ненависть, которая постепенно обращалась против него самого, перерастала в агрессию, в желание уничтожить себя и в полное безразличие к тому, как он выглядит. Сергей ненавидел человека, смотревшего на него из зеркала: не прыщи или впалую грудь – их можно было бы замаскировать, – он ненавидел себя целиком. Представьте, что вы стали обладателем жуткой куклы вуду, которая вам не просто не нравится – она вас пугает. Что вы сделаете? Закинете подальше в ящик шкафа с ненужными вещами. Маловероятно, что вы начнете смахивать с нее пыль, искать, чем бы ее украсить, и демонстрировать направо и налево. Скорее постараетесь сделать вид, что ее не существует, или же будете с брезгливым отвращением прятать. Примерно те же чувства испытывал Головкин по отношению к своей внешности, и это заставляло подростка держаться тихо и незаметно, чтобы никто не посмотрел лишний раз в его сторону.
7
Выбор
1976–1980 гг.
Последовав совету девушек, Сергей съездил на ипподром – не столько из желания записаться в клуб верховой езды, сколько из любопытства. Родители упоминали в разговорах ипподром как злачное место, предназначенное исключительно для взрослых. Естественно, девятиклассник не мог упустить возможности легально побывать там. Со временем он начал оставаться после окончания занятий верховой ездой и подолгу помогал зоотехникам: чистил стойла, кормил и поил лошадей, выводил их на плац и с удовольствием общался с работниками ипподрома.
– Съезди на Московский конный завод, там курсы подготовки в Тимирязевку, может, тебе интересно будет, – посоветовал ему однажды один из сотрудников.
Было очевидно, что Сергей хорошо управляется с животными, а самое главное, быстро находит с ними контакт. Однако в жокеи он, конечно, не годился. Для соревнований и скачек требуются максимально легкие, юркие наездники. Вес и рост человека не должен прибавлять лошади нагрузку. Высокий нескладный подросток совершенно не подходил для этих целей. Выгнать его из клуба было бы жестоко, но и держать на благотворительных началах не имелось возможности. Школа верховой езды готовила будущих жокеев, спортсменов и зоотехников. Головкин мог стать только зоотехником.
– В Тимирязевку? – переспросил он.
– Тимирязевская академия, – пояснил сотрудник ипподрома. – Ты не думал туда поступить? По-моему, тебе только туда и дорога.
До этого момента Сергей действительно никогда не задумывался о том, куда будет поступать после школы. По факту его основной целью было окончить десять классов. Вплоть до последнего года обучения родители не верили, что он способен на это. Лариса полагала, что мальчик слишком болен для нормальной жизни, а отец считал его неудачником. К выпускному классу Сергей Головкин подошел без единой четверки, но никто, кажется, не обратил на это внимания. Зачем замечать, если все и так хорошо?
В мае 1977 года он впервые приехал на конный завод в Одинцово, который посоветовали ему на ипподроме. Оказалось, что большинство сотрудников собираются летом в отпуск, поэтому ухаживать за животными особенно некому. Из всех работников, занятых на конюшне, оставалась только пара зоотехников и еще три девушки, которые точно так же, как и Сергей, просто любили лошадей.
– Скажите сразу, кто из вас готов работать все лето? – спросил директор конезавода, окинув усталым взглядом новобранцев.
– Погодите! Давайте сразу определимся, что значит работать все лето и сколько нам за это будут платить? – возмутилась одна из девушек.
Директор тяжело вздохнул и поинтересовался ее фамилией. Сергей и две другие девушки сразу согласились на все условия, но через неделю одна из стажерок неожиданно перестала приезжать на базу, видимо устав от двенадцатичасового неоплачиваемого труда, постоянного запаха навоза, въедавшегося в кожу, и весьма сомнительных перспектив такого времяпрепровождения. Высокий, нескладный Сергей и некрасивая девушка Соня с вечно растрепанными, будто наэлектризованными волосами, буквально поселились на конезаводе. Им было нечем заняться, у них не имелось друзей, любви и амбиций, а здесь они нашли то, к чему на самом деле стремится каждый, – чувствовать себя нужным кому-то.
Конный завод располагался в подмосковном Одинцове. Неподалеку находилось несколько засекреченных военных баз, где работало почти все население городка. В основном здесь жили военнослужащие со своими семьями. Забор в забор к базам примыкал поселок с правительственными дачами, куда лучше было не заходить в неурочное время. Таких дачных поселков в Одинцове было немало, причем особенно бурно они росли в Можайском направлении. Здесь проживало так много военных, что при знакомстве часто слышался
