Будильник (СИ) - Бузлаев Андрей

Или же мы реально шайтан разбери где, за пределами родной планетки под тем ли иным углом. Научная фантастика предлагает много вариаций, от банального перемещения во времени и пространстве, до параллельных миров, альтернативных измерений и квантовых супер-… что-то там ещё. У нас Борода по части фантастики, я чуть другие книги предпочитаю. И если мы не в нашем мире, то фактический вред от нашей парочки и пары фантиков будет не столь велик, потому им вновь можно пренебречь.

Блин, а почему… ладно, спрошу технаря.

— Серёг, почему солнце не двигается?

— А? — бородатый тоже провисал в собственных мыслях, шагая бездумно и на автомате, как зомбак из старых фильмов, потому мой вопрос застал его врасплох. Интересно, я со стороны столь же нелепо смотрюсь?

— Я говорю, солнце, оно почему всё до зенита не доберётся? Или мы круги наматываем?

— Мы нет, я считаю и корректирую. Кстати, спасибо — ты меня сбил, агась. А про зенит, Игоряш, мне плевать. Поймай аборигена с календариком и письменностью, да его расспроси.

— Ты намекаешь, что это не Земля?

— Ну, не Канзас уж точно. Хотя хрен знает, не бывал, агась. Вдруг правда Канзас? Впрочем, на счёт всего остального пока есть сомнения. Но мы уверены же, что это не твоя дача, так? Или…

— Не, Серёг, я окрестности знаю не идеально, я там всего лишь всё детство провёл, но не до такой же степени, чтобы кусок Сахары за берёзой не заметить. Там, конечно, есть ещё район института, на который по понятным причинам не пускают да песчаный карьер рядом с ним, но… площади далеко не такие, даже не близко.

— Значит, уверены, — резюмировал мои слова друг. — И не Канзас, хотя с ним есть шансы. А вот полюса вычёркиваем, агась. По понятным, как ты это обозначил. А с остальным чуть сложнее. Та же Сахара… вот ты в ей бывал, Игорь Васильевич?

— Нет, Сергей Фёдорович, иначе Вы бы знали, — в тон другу ответил я. Не будет йорничать.

— Вот и я не бывал. Потому не исключаем. Гоби, опять же, ещё какие-то пустыни Земли. Не стоит их со счетов сбрасывать, рановато. Как мы могли в них попасть? Не знаю. Может, кривой эксперимент Лаборатории Порталов? Собственно, если он, то упаси нас Красная монтировка, агась. Или от оной, поскольку тоже больно. Пить чего будешь? Вода, сок, пиво, виски?

— Да, дай минералочки. Как думаешь, мои бредни о крае пустыни имеют шансы оказаться правдой?

— Если бы не имели, то я бы с места не сдвинулся, Игоряш. Выживальщик из меня крайне теоретический, но пару статей я читал. Внимательно читал, агась! В целом, ты всё верно сказал. Меня другое волнует, — дождавшись, когда я уставлюсь на него во все глаза, он продолжил. — А если нас пригласили, а мы ушли?

— Интересная версия, Борода. Значит, пусть догоняют. След из хлебных крошек мы оставили.

— О, это да! Я даже батон потерял где-то… Ладно, пошли. Не известно, как далеко нам до того мифического края пустыни. Лишь бы повезло и мы в ту сторону изначально пошли! Иначе факалити котёнку, агась.

— Борода, не нагнетай, а? Я только панику в организме успокоил, а ты опять!

— А что я? Я вообще молчу.

***

За весь последующий день я окончательно потерялся в собственных мыслях. Настолько погрузился в себя, в какие-то самокопания и догадки о происходящем вокруг, что даже не заметил, как начало темнеть. Равно, как упустил и расстояние, пройдённое нами… смешное, сдаётся мне, но хоть так.

Ноги с непривычки болели жутко. Организм в целом отреагировал на целый день гуляния по пустыне, под солнышком, довольно погано. Жажда, натёртости, боли в разных интересных местах, о которых офисная планктонина вроде меня даже не подозревает… и поганый настрой. Плохой кончился ещё утром, сейчас уже именно поганый.

Борода чувствовал себя едва ли лучше, хотя на усталость и боль в мышцах не жаловался. Зато был мрачнее тучи и витиевато материлися на всё вокруг. Даже на мои спотыкания об каждую кочку на пути. А что я могу поделать? Я устал!

В едва начавшихся сумерках и мрачных мыслях, сопровождавшихся дружеским перебрёхиванием между нами, мы едва не прорулили мимо оазиса… ну, когда-то он был таковым. Небольшая полянка выжженной земли, в центре которой торчало почерневшее не то от времени, не то от пожара дерево. Ночевать в таком местечке мне хотелось ещё меньше, чем в том проклятом сборище мегалитов, но альтернатив в округе не наблюдалось. И не факт, собственно, что появятся.

А вот Бороду всё устраивало. Он примостился на землю и что-то увлечённо жевал, запивая водой из бутыли, едва дойдя до этой подпаленой полянки.

Поняв, что от него инициативы не будет, я сам завёл разговор по волновавшему меня вопросу:

— Борода, как спать будем? Ну, понятно, что дежурим посменно, но по сколько и кто первый будет?

— Можно и так, Игоряш. А можно по-хитрому.

— Хотелось бы, как ты говоришь, по-хитрому, но звучит излишне утопично в нашей ситуации, Серёг. Давай, может, без экстрима и лишнего риска?

— Угомонись, Володин. Оба выспимся, агась. Хором.

Я так и не понимал, к чему он клонит, однако едва он начал развешивать сумки по веткам, а ветки в паре метров от земли, раскидистые, хоть и опалённые… картинка сложилась сама.

— ТАМ?!

— Агась. А что не так? Сумки повыше затянем, в ветках развесим. Потом сами. У меня верёвки чуть есть. Привяжемся для страховки. Можно даже гнездо в развилке свить, агась. Паутинкой прокинуть по рогатине, вот тебе и лежаки. В спальники завернёмся. Вот тебе и счастье!

— Серёг, а выдержит?

— Выдержит. Тут ведь не просто сухостой какой, а обожжённая. Закалённая древесина, назовём это так. На слух как, Игоряш, внушает?

— Вполне, но я всё равно опасаюсь.

— А ты не дрейфь, Игоряш. Тем более, что тебе лезть первому.

— А чего не тебе? Ты килограмм на двадцать больше моего весишь, значит, если выдержит тебя, то и меня потянет.

— Это верно. Но если я залезу, то как я тебя подсаживать буду? Вот то-то и оно, что лезь первым. Я тебе и остальные сумки передам, да спальники. Выше их развесишь. Я вооон там улягусь. А ты вот на этой ветке поместишься хорошо. Смотри-ка, даже с поддержкой спины тебе уступаю! — Он поднялся и направился в сторонку, справить естественные потребности, продолжая разглагольствовать. — И никакие гоблины утром не разбудят. И прочая живность не допрыгнет. Только Драконы, ваша светлость! Ахахаха…

От шутейки про летающих огнедышащих громадин я невольно напрягся. В иной ситуации я проигнорировал бы эту фразу как фоновый шум, но сейчас всё слишком неопределенно. Как бы не аукнулись нам такие шутейки.

Я начал несмело забираться на дерево, подталкиваемый под пятки Бородой. Это больше мешало, чем помогало, но отгонять я его не стал. Уж лучше с такой страховкой, чем вообще без какой-либо.

Да ещё и дерево это напрягает само по себе. Оно предательски поскрипывало подо мной и словно бы пошатывалось под ногами. Впрочем, возможно это меня так трясло со страху, что мне вибрация в ногах почудилась.

— Бородатенький, а ты уверен в деревяшке?

— Расслабься, старче. Мы в походе проверяли как-то. Сухостой настолько крепкий бывает, что мы одно хиленькое деревце вдесятером повалить едва смогли, всей толпой повиснув.

— А чего не топором? — ухмыльнулся я. — Настолько пьяные были, что не догадались?

— Не, мелкие просто. Не доверили нам топора, агась. А ветки на костёр нужны были, — услышав это, я замер. Борода верно истолковал моё замешательство и уточнил. — Мелке по возрасту, не по весу. Там один Саныч чего стоил, лось чёртов. И это Я про него говорю, учитывай.

— Довод, ладно. Так, погоди, а где мы сумки-то разместим?

— Здесь и разместим, где ты стоишь. Старче, ну не тупи. Вот в этой вилке все они отлично лягут. Часть — те, что с едой, — поближе возьмём. Но минимально, чтобы не нагружать ветки.

— А мы тогда…

— А мы выше, вон в тех У-образных ветках, говорю же. Давай, принимай сумки и складывай их там, в развилках. Ну да, пока что их выше. Потом сами вкорячимся и разменяемся с ними, агась. Шибчее, старче, темнеет же. В ночи мы хрен что сможем.