Живой щит - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У подполковника по прозвищу Гоблин нервно задергалась щека.
– Клевета! – взвизгнул он. – Начитались всяких «Огоньков». Все национальные конфликты спровоцированы из-за рубежа…
– Хорош мозги впаивать! – брезгливо отмахнулся от набивших оскомину речей Орлов. – Самый захудалый замполит постесняется нести такую чушь. Кто-то стравливает людей, чтобы власть удержать!
– Вы на что намекаете? – свистящим шепотом спросил подполковник. – Комбат, вы партийным и государственным органам вменяете организацию погромов?
Орлов пошел на попятную. Такие обвинения могли повлечь за собой серьезные последствия, вплоть до… Конечно, не до расстрела, как когда-то, и не до тюрьмы или психушки, как в совсем недавние времена, но до увольнения из армии. А без нее комбат своей жизни не представлял.
– Ваши домыслы оставьте при себе! – бросил Орлов. – Ничего такого я не говорил! Вон все вокруг подтвердят!
Толпа поддержала своего командира гулом голосов:
– Не шейте комбату политику… Командир прав – мы затычки в каждой дырке… Отстаньте от него, товарищ подполковник!
Гоблин растерянно оглянулся. С такой волной неприязни ему еще не приходилось сталкиваться. Он напыщенно выпятил нижнюю губу, разгладил жидкие усики, метнул в Орлова недвусмысленный взгляд и, слегка сутулясь, с прижатыми к туловищу руками засеменил прочь.
– Смотри, Святой! Гоблин грабли к телу тиснет! – тихо сказал Виноградов.
– Ну и что?
– Как что? Первейший признак неискреннего, скрытного человека… – по-детски радуясь своему открытию, объявил командир роты.
– Откуда ты выкопал это?
– Ломброзо, величайшего психолога-криминалиста, читать надо. Темнотища! – Майор ткнул Святого кулаком в бок. – Человек – открытая книга, но не всякий понимает ее словеса!
– Кто-то из восточных мудрецов?
– Точно! Великий халдей и звездочет, астроном-прорицатель халифа правоверных, бездомный дервиш в голубом берете ибн-Виноградов подарил миру сии словеса! – с лукавой улыбкой выпалил майор. – Добро! Хватит хохмить, Дмитрий! Твои будут головными в колонне!.. До города полтора часа ходу…
– Пулеметы расчехлять?
– Комбат скажет. Я думаю – да! Предельно внимательным будь на въезде и улицах. Могут бросать бутылки с бензином. В Фергане два экипажа сожгли! Без надобности не высовывайся. Под броней надежнее. Мин пока здесь ставить не научились! Что еще? – Виноградов наморщил лоб. – Вроде все. За тобой идет весь батальон!
– Карты города нет! Куда продвигаться? Может, зря Орлов местного отшил? Заблудимся!
– У Гоблина есть карта. С ним связь держи, частоты он укажет. Формально руководит действиями батальона он. Так Орлову из округа приказали через командира полка. – Майор раскрутил флягу с водой и сделал глоток.
Тонкая струйка повисла капельками на выступившей щетине.
– Спецзадание… – протянул Виноградов и вытер подбородок. – Ох и не люблю я всякие спецзадания! Поставят кольцом вокруг обкома и сиди, глазей на бесчинства.
– Нет, здесь что-то посерьезнее! – с сомнением покачал головой Святой. – Целый батальон перебросили. Транспортники гоняли…
– Балда! – постучал себя костяшками пальцев по лбу майор. – Сюда командующий охотиться с вертолетов приезжал. Горных козлов стреляли. Может, одолжил нас первому по старой дружбе! Пойду к третьему взводу. Что-то они копошатся долго.
– Хорошо, командир.
– А ты помаленьку выруливай к шоссе. Бойцам скажи: пусть боекомплекты подготовят, ленты в пулеметы заправят. И вообще, быть начеку! – Виноградов вскинул кулак в традиционном жесте бойцов испанских интербригад, знакомом по фильмам и книгам об одном из первых интернациональных долгов, выплаченных жизнями советских солдат.
Забылась история той давней войны, поумирали почти все ее оставшиеся в живых участники, а вот красивый героический жест запомнился надолго…
Под пленкой планшета полевой сумки лежала карта. Устроившись поудобнее, насколько позволяло тесное пространство разведывательной машины, Святой рассматривал западную часть республики.
Военная карта – не географический атлас для средних школ. На ней видны подробности, недоступные непосвященным. Топографическая служба Министерства обороны заботливо нанесла каждый проселок, каждую тропу и аул, пометила броды и горные перевалы.
Двумя рукавами охватывали Киргизию горные хребты: с юга, со стороны китайской границы – Алайский хребет, с севера – Таласский Алатау и Чаткальский хребет. Преобладающим цветом на карте был охристо-желтый, цвет высокогорий и пустынь.
Джалал-Абад, Суфи-Курган, Узген – названия районных центров напоминали Святому до боли знакомые: Герат, Мазари-Шариф, Джелалабад, Кабул. Созвучие неприятно кольнуло его.
«До чего похоже! – подумал Святой. – И природа неотличима: горы, пустынные равнины…»
– Изучаете карту, старший лейтенант? – заглянул в открытый люк длинный подполковник. – Выйдите наружу!
Святой свернул карту, но прятать ее в планшет не стал. Выбравшись из БРДМ, он отрапортовал:
– Командир первого взвода старший лейтенант Рогожин!
– Вы впереди колонны пойдете?
– Так точно!
– Вот частоты. – Гоблин подал бумажку с цифрами. – Связь держать постоянно! У пединститута колонна разделится. Вы отправитесь на северо-запад, за пределы города. Движемся с предельной скоростью. На призывы местных жителей не отвечать.
– Ясно, товарищ подполковник.
– Заметите группы людей с красными повязками на головах – немедленно сообщайте. Это боевики националистической организации «Ош аймагы».
– Они вооружены? – спросил Святой.
– Возможно! – уклончиво ответил подполковник. – В стычки вступать не следует. У нас другая задача: взять под охрану стратегические объекты, имеющие ключевое значение для обороноспособности всей нашей Родины! – завел Гоблин пропагандистскую шарманку.
– Ты какого мнения об Орлове? – словно невзначай спросил он.
– Отличный командир. Несколько резковат, правда, и чиновников не уважает! – ответил Святой. – Я с ним нашел общий язык.
– Коммуникабельность – незаменимое качество в нашем деле! – назидательно произнес Штирлиц новой формации, выпятив по-верблюжьи нижнюю губу. – Ты меня информируй о настроениях в батальоне, различных высказываниях… Держи руку на пульсе событий!
Подполковник вербовал Святого нагло, не маскируясь словами о долге и присяге.
Святой счел нужным принять правила игры и столь же прямо ответил:
– Стукачом не был и становиться им не собираюсь. Поищите другого! Но в моем взводе народ несознательный…
– То есть? – Брови Гоблина взметнулись вверх.
– За такое предложение могут врезать! Спецназовцы, что с них взять! Парни грубые, неотесанные. Дисбата не боятся!
Из БРДМ высунулась физиономия Серегина. Солдат сдвинул шлемофон на затылок, чтобы не упустить ни одного слова.
– Скройся! – цыкнул на чрезмерно любопытного подчиненного старлей. – Простите, товарищ подполковник, мне неприятно с вами разговаривать.
Гоблин разочарованно вздохнул:
– В армии, старший лейтенант, ты себе карьеры не сделаешь. Я тебе обещаю…
– Орлова тоже в черные списки внесли?
– Внес! – нагло подтвердил подполковник.
– Спасибо! – бесстрастно поблагодарил Святой.
Брови подполковника вновь взметнулись вверх и сошлись у переносицы в одной точке.
– Спасибо, что внесли меня в почетный список, – пояснил старлей, видя недоумение подполковника. – Скоро все офицеры десантно-штурмового батальона окажутся там. Я предупрежу: пусть подходят, записываются!
К машине широкими шагами двигался Виноградов. Он время от времени отхлебывал из фляжки, с бульканьем прополаскивал горло и что-то напевал, как оперный тенор перед концертом. Не доходя нескольких метров до машины, он закрутил фляжку и спрятал ее за спину.
– Задачу ставите? – обратился майор к Гоблину.
У того затрепетали ноздри.
– Не принюхивайтесь, – грубо одернул подозрительного гэрэушника Виноградов. – Компот пью! Жена сварила. Как раз кастрюлю сняла с газа перед приходом посыльного. Очень от тошноты помогает! – Майор был не в духе. – Антиалкогольная кампания продолжается?
– Бешеные вы все здесь! – в сердцах бросил подполковник и побрел вдоль выстроившейся колонны.
Командир роты посмотрел ему вслед:
– Странный тип. Вечно сморщенный, точно под носом кусок дерьма!
– Вербовал меня, – равнодушно сказал Святой. – Стучать на Орлова и офицеров батальона предлагал!
– Да ну? А ты?
– Пообещал приносить доносы в розовых конвертиках на серебряном подносе!
– Молоток! – обрадовался майор. – Я и от себя добавлять буду. Можно? Во-первых, пусть засунет свой шнобель ко мне… Я ему… – Виноградов понес такую виртуозную похабщину, от которой проступила краска даже у Рогожина, которого никак нельзя было назвать кисейной барышней.
