Великие люди, изменившие мир - Дарина Григорова

Но в 1534 году умерла валиде-султан, мать Сулеймана. Давняя соперница Хуррем – Махидевран с сыном, который достиг совершеннолетия отправилась в Манису. В марте 1536 года великий визирь Ибрагим-паша, ранее опиравшийся на поддержу Хафсы, был казнен по приказу султана Сулеймана, а его имущество конфисковано. Место Ибрагима сразу же занял Рустем-паша, которому симпатизировала Роксолана. За него она отдала замуж свою 17-летнюю дочь. (Позднее Рустем тоже не смог избежать придворных интриг своей тещи: использовав родную дочь в качестве лазутчицы, Роксолана изобличила зятя в предательстве султана и – Рустем-паша был обезглавлен). Смерть валиде и отстранение великого визиря позволили Хуррем укрепить собственную власть. После смерти Хафсы Хуррем смогла добиться того, чего никто и никогда до нее не добивался. Она стала официальной женой Сулеймана. Хотя не существовало никаких законов, запрещающих женитьбу султанов на рабынях, вся традиция османского двора настраивала против этого.

Вот что писал британский дипломат, служивший в Стамбуле, о свадьбе Сулеймана со своей наложницей Хуррем: «На этой неделе в Стамбуле произошло невиданное доселе событие: султан Сулейман объявил султаншей свою украинскую наложницу Роксолану, ввиду чего в Стамбуле состоялось большое празднество. Нельзя передать словами пышность свадебной церемонии, проходившей во дворце. Было устроено общее шествие. Ночью все улицы были иллюминированы. Повсюду были устроены увеселения, на которых играли музыканты. Дома были разукрашены. Народ пребывал в восторге. На площади Султанахмет была сооружена большая трибуна, перед которой состоялось состязание. На празднество пришли Роксолана и другие наложницы. Участвовали в состязании мусульманские и христианские рыцари. Затем состоялось представление с участием канатоходцев, фокусников, диких зверей, среди которых были и высоченные жирафы. По поводу свадьбы в Стамбуле ходили разные слухи. Однако никто не знал в точности того, что произошло».

Вероятно, свадьба состоялась в июне 1534 года, хотя точная дата этого события не известна. Уникальное положение Хуррем отражал и ее титул – Хасеки, введенный Сулейманом специально для нее.

Сулейман и Хуррем могли часами говорить о любви, политике, искусстве… Они часто общались стихами. Роксолана, как настоящая женщина, знала, когда надо промолчать, когда взгрустнуть, а когда засмеяться. Не удивительно, что во время ее правления унылый гарем превратился в центр красоты и просвещения, а саму ее стали признавать правители других государств. Султанша появляется на людях с открытым лицом, но несмотря на это пользуется уважением видных деятелей ислама как образцовая правоверная мусульманка.

Дворцовая гвардия боготворила «смешливую госпожу», которую никогда не видели без очаровательной улыбки на лице. Роксолана платила тем же. Она построила для янычар казармы-дворцы, увеличила жалованье и наделила новыми привилегиями. Когда Сулейман II, оставив управлять империей жену, отправился усмирять мятежные народы Персии, он буквально выскреб казну.

Это не смутило хозяйственную супругу. Она распорядилась открыть в европейском квартале и в портовых районах Стамбула винные лавки, после чего в сокровищницу османских правителей потекла звонкая монета. Этого показалось мало, и Роксолана велела углубить бухту Золотой Рог и реконструировать причалы в Галате, куда в скором времени стали подходить не только легкие или средние, но и крупнотоннажные суда с товарами со всего мира. Торговые ряды столицы росли как грибы после дождя.

Полнилась и казна. Теперь у Хуррем-султан хватало денег и на то, чтобы возводить новые мечети, минареты, дома престарелых, лечебницы – много чего. Султан, вернувшийся из очередного победоносного похода (он не проиграл ни одной битвы!), не узнал даже свой дворец Топкапы, который перестраивался на средства, добытые предприимчивой женой.

Сулейман воевал, расширяя границы Османской империи, а Роксолана писала ему нежные письма. «Мой султан, – писала она, – какая безграничная и жгучая боль расставания. Спасай меня, несчастную, и не задерживай своих прекрасных писем. Пусть душа моя получит хоть каплю радости от твоих посланий. Когда нам их читают, твой слуга и сын Мехмед и твоя рабыня и дочка Мигрима плачут, тоскуя за тобой. Их слезы сводят меня с ума».

«Моя дорогая богиня, моя удивительная красота, – отвечал он, – госпожа моего сердца, мой самый яркий месяц, моих желаний глубинных спутница, моя единственная, ты мне милее всех красавиц мира!»

Султан Сулейман был суровым и довольно замкнутым человеком. Он любил книги, сочинял стихи, уделял много внимания войне и был равнодушен к разврату. И когда встретил свою Хуррем, то нашел в ней свою единственную избранницу. Но наследником престола по-прежнему официально считался Мустафа – старший сын первой жены падишаха.

Лисовская прекрасно понимала: пока ее сын не станет наследником престола или не сядет на трон падишахов, ее собственное положение постоянно находится под угрозой. В любой момент Сулейман мог увлечься новой красивой наложницей и сделать ее законной супругой, а какую-нибудь из старых жен приказать казнить. Но самое страшное, что по османской традиции султан не должен иметь братьев, то есть ее дети под угрозой! Роксолана очень долго готовилась к активным действиям и просчитала все.

Рустем-паша выполнил свое предназначение, ради которого и был выдвинут владычицей. Хуррем с зятем смогли убедить султана в том, что наследник престола Мустафа завязал тесные отношения с сербами и готовит заговор против отца. Интриганка хорошо знала, куда и как ударить – мифический «заговор» был вполне правдоподобен: на Востоке времен султанов кровавые дворцовые перевороты являлись самым обычным делом. К тому же Роксолана приводила как неопровержимый довод подлинные слова Рустем-паши, Мустафы и других «заговорщиков», которые слышала дочь Анастасии и султана. Поэтому зерна зла упали на благодатную почву крайней подозрительности деспота, неусыпно охранявшего свою власть…

Пророк запретил проливать кровь падишахов и их наследников, поэтому по приказу Сулеймана Мустафу, его братьев и внуков султана задушили шелковыми шнурками. Их мать сошла с ума от горя и вскоре умерла.

В оправдание Хуррем можно сказать только то, что если бы она не вела себя таким образом, с ней случилось бы то же, что она делала с другими. Возможно, с точки зрения нашей эпохи ее действия выглядят неприемлемыми, но в эпоху Роксоланы это был единственный способ выживания и самосохранения. К тому же кровожадность ее действий часто сильно преувеличивают. Во многих источниках гуляет легенда, что Хуррем убила 40 отпрысков султана, прокладывая сыну путь на трон. Но у Сулеймана было всего восемь сыновей-шехзаде, причем трое умерли своей смертью.