Метаморфозы. Новая история философии - Алексей Анатольевич Тарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проблема здесь в том, что происходит смешение миров – аутичного и нормального. С точки зрения философии эту тенденцию можно описать как переход от «идиографического» подхода к «номотетическому» и обратно. Суть идиографического подхода: Ты попал в чужую культуру. Как её понять? Суть номотетического подхода: Чужой попал в твою культуру. Как ему объяснить, что здесь происходит? В первом случае легко впасть в крайность «солипсизма», когда коммуникация между культурами невозможна, поскольку нет единого основания для сравнения. Во втором случае происходит выхолащивание, предельная «универсализация», редукция к самому примитивному.
Но дело на этом не останавливается. Например, психиатр Майкл Фицджеральд посмертно «диагностировал» синдром Аспергера у писателей, художников и музыкантов, в том числе Уильяма Батлера Йейтса, Сэмюэля Беккета, Винсента ван Гога, Энди Уорхола, Людвига ван Бетховена и Эрика Сати[22]. Идентификация «доисторических» (то есть до 1943 года, поскольку официально считается, что Лео Каннер впервые ввёл в научный оборот термин «аутизм» именно в этом году, тогда как Ганс Аспергер написал свою работу с использованием этого же термина ровно тогда же, но опубликовал её только год спустя, в 1944 году) фигур с аутизмом стала индустрией, и было предложено много имён, в том числе Ханса Кристиана Андерсена, Льюиса Кэрролла, Чарльза Дарвина, Томаса Джефферсона, Альфреда Кинси, Стэнли Кубрика, Николы Тесла, Энди Уорхола, Вольфганга Амадея Моцарта, Микеланджело, Германа Мелвилла, Белы Бартока и т. д.
Существует обширная литература об аутичных учёных. Британский психолог Саймон Барон-Коэн утверждает, что аутизм может быть связан со способностями к наукам[23]. Он предположил, что может существовать связь между аутизмом и научным талантом. Барон-Коэн называет по меньшей мере шестерых учёных и математиков, у которых был аутизм: Исаак Ньютон (1643–1727), Генри Кавендиш (1731–1810), Мария Склодовская-Кюри (1867–1934), Альберт Эйнштейн (1879–1955), Ирен Жолио-Кюри (1897–1956) и Поль Дирак (1902–1984). Лорна Винг, которая является автором термина «синдром Аспергера»[24], и который она ввела в научный оборот в начале 1980-х годов, также назвала Альберта Эйнштейна кандидатом на ретроспективную диагностику синдрома Аспергера (высокоинтеллектуальной разновидности аутизма). Если это правда, то может заставить нас переосмыслить природу как науки, так и аутизма.
Действительно, ещё в конце XVII – начале XVIII века на Британских островах многочисленными были слухи об «эксцентричности» Исаака Ньютона – хотя бы потому, что люди не могли поверить, что человек такого гения может быть «нормальным». Например, все знали, что он имел «странность» оставлять свой обед на несколько часов, а затем на завтрак съедал его уже холодным, потому что был так поглощён своими занятиями. Даже его собственные студенты в Кембридже за глаза дразнили его, говоря что-то типа: «Вот идёт человек, который написал книгу, которую ни он, ни кто-либо другой не понимает».
На самом деле эта идея о связи между наукой и аутизмом восходит к Гансу Аспергеру. Обсуждая взрослую жизнь некоторых из его бывших пациентов-детей, Аспергер в статье 1979 года «Проблемы детского аутизма» утверждал: «Действительно, кажется, что для успеха в науке или искусстве необходима частичка аутизма».
Между прочим, Саймон Барон-Коэн является автором так называемого «коэффициент аутизма» (разработан в 2001 году), который определяется с помощью теста AQ (”Autism-Spectrum Quotient”). Этот тест изначально был разработан для двух целей: 1) измерения аутистических черт у людей с расстройствами аутистического спектра и 2) измерения аутистических черт у студентов STEM (science, technology, engineering, and mathematics). Но довольно быстро он начал использоваться как средство скрининга аутизма у любого взрослого (с «нормальным интеллектом») и продолжает распространяться для таких целей всё шире. Но насколько надёжным он может быть для остального населения? Собственно, судьба AQ в этом смысле (как под копирку) очень похожа на тест IQ, который используется сегодня для определения уровня интеллекта и выявления самых способных к обучению личностей, хотя изначально разработан исключительно для определения тех, кто НЕ способен к обучению наравне со всеми, то есть устанавливает только нижнюю планку, но ничего не говорит об одарённости!
Примерами художественных литературных произведений, в которых героев ретроспективно можно записать в аутисты называют «Улисс» и «Поминки по Финнегану» Джеймса Джойса, «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта, «Робинзон Крузо» Даниеля Дефо, «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла, «Мёрфи» и «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета, «1984» Джорджа Оруэлла, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, «Бартлби, писец» и «Моби Дик» Германа Мелвилла, «Шерлок Холмс» Артура Конан Дойла, «Автобиография» Уильяма Батлера Йейтса, «Барнеби Радж» Чарльза Диккенса, «Талантливый мистер Рипли» Патриции Хайсмит, «фантастический аутизм» Франца Кафки, Хорхе Луиса Борхеса, Алена Роб-Грийе… Может показаться, что вся значимая литература написана об аутистах, что величайшими художественными произведениями были рассказы об аутизме.
Лучшим примером повествования об аутизме (или аутичным повествованием?) является «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла. Здесь нет причин и следствий, но есть случайный мир – то ли за пределами науки и логики, то ли исключительно внутри науки и логики. В книгах об Алисе Л. Кэрролл в значительной степени опирался на включение фрагментов текстов других авторов – в каком-то смысле роман можно рассматривать как «сборник вырезок» из его любимых литературных произведений.
Это очень похоже и на стиль Джеймса Джойса, по поводу которого наиболее обоснованно доказано, что он страдал аутизмом, и, соответственно, неудивительно, что писал «аутичные» тексты. (И да, Джеймс Джойс, как и Джонатан Свифт, и, наконец, Джордж Беркли, были ирландцами[25].) Джойс, как и многие люди с аутизмом, были одержимы языком и писали необычным способом. У Л. Витгенштейна была своя уникальная манера писать маленькими абзацами.
«Робинзон Крузо» – это во многих отношениях книга об изоляции, о заточении в собственном одиночестве, постоянная тема в популярных представлениях об аутизме. Этот тон изоляции усиливается, с точки зрения текста, тем, что многие считают своего рода эмоциональным дефицитом в повествовании. Например, Чарльз Диккенс, хотя и был поклонником романа, тем не менее, удивлялся его странной бесстрастности. Для него это был единственный пример универсально популярной книги, которая никого не могла заставить ни смеяться, ни плакать. Повествование Крузо на протяжении семи страниц, где он описывает процесс приготовления хлеба, очень похоже на «Моби Дика», где целые главы посвящены
