Unknown - air

С диким взглядом и приоткрытыми губами наблюдая за мной, он опять выходит.

Я начинаю стонать, опуская голову обратно на матрас и сжимаю зубы.

– Мне нравится видеть тебя такой нетерпеливой, – шепчет он, наклоняясь и целуя мою ключицу. – Хотя бы представляешь, как ты сейчас выглядишь? Сочащаяся влагой вокруг меня.

Он знает, что у меня нет слов, да и он особо и не ждет моего ответа, просто медленно входит в меня, сантиметр за сантиметром, кружа большим пальцем вокруг клитора, бормоча:

– А-а-а-а-а… Не кончай.

Но когда он выходит, едва успевает вдохнуть, чтобы ворваться снова, и понимаю, что вот оно… началось. Это все он, его сильные толчки, его низкие животные звуки, что он издает при каждом движении. Его руки такие большие, кружат по моему телу и удерживают меня, когда он трахает меня так жестко.

Я наслаждаюсь, как этот мужчина говорит мне сдерживаться.

Подожди.

Не сейчас, Харлоу. Блять, даже не смей кончать без меня.

Я сказал, подожди. Я уже близко. Охуеть, совсем близко.

Он выходит за секунду до того, как я готова разлететься на части, с легкостью входит обратно и шепчет у моей шеи:

– Хочешь кончить?

И да, я хочу.

Хочу.

Пожалуйста, пожалуйста.

Я умоляю и понимаю, на моем втором, может быть, третьем «пожалуйста» – что ему очень нравится, я точно знаю – он снова звереет, и на крошечную, безумную долю секунды у меня откладывается в голове, что это нечто большее.

Я плотно сжимаю веки и снова проваливаюсь в те чувства, где не существует ничего, кроме Финна и ощущений, появившихся благодаря ему.

Ясные мысли исчезают так же быстро, как и появляются, и я снова кричу, когда он двигается во мне и врывается, вонзается, вдалбливается, пока я кончаю. Его ладони хватают мою попу и прижимают к себе, его губы на моем плече, а член так глубоко, что я даже и не подозревала, что могу чувствовать себя настолько заполненной. Финн вздрагивает надо мной, его тело напрягается, и он стонет, прижавшись к моей коже. Я чувствую, как он изливается внутри меня, как бьется его сердце – или это мое – и у меня нет слов. Я просто не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я.

Я не уверена, кто из нас больше устал. Финн сделал все сам, двигался на мне, во мне, толкая и притягивая меня, как ему хотелось, но все же я совершенно измождена. Мои ноги тяжелеют, кости, словно резиновые. Кажется, я могу проспать несколько дней.

Да, именно за этим я здесь.

В это время Финн развязывает мои запястья и потирает пальцем красные отметины.

– Это пройдет, – говорит он, внимательно изучая их, и я слышу сожаление в его голосе. – Наверное, через час.

Кивая, я закрываю глаза, считаю до десяти и встаю. Я начинаю одеваться, чувствуя его взгляд на себе.

– Господи, Харлоу, ну зачем так спешить? – его голос слабый и сонный. Небо на улице темно-лавандового оттенка после заката. – Оливера допоздна не будет дома.

– Мне нужно… – я показываю в сторону дома.

Он кивает, наблюдая, как я одеваюсь, и кладет свою тяжелую руку на кровать.

– Харлоу, тебе не стоит убегать, – он поднимается и садится. – Останься, позволь мне… Бля, ну не знаю. Приготовить тебе ванну или… Просто останься здесь. Это же было мощно. Правда же?

Да, так и было. Так мощно, что я начинаю пересматривать приведшие меня сюда причины. Как я понимаю, это желание от всего отключиться, и теперь не уверена, близость с Финном – это мой побег или более опасная моя навязчивая идея.

Глава 4 ФИНН

Меняется сигнал светофора, я шагаю с тротуара и перехожу улицу в середине небольшой толпы. С прижатым к уху телефоном я слушаю, как мой брат Колтон перечисляет, что нужно наладить на судне, до того как оно сможет покинуть док.

– А ты уверен насчет проводки? – спрашиваю я. Все внутри замирает, и мне нужно подтверждение. – Ты точно знаешь, что это проводка целиком, или ты посмотрел только в панели предохранителей?

Я слышу, как он вздыхает, и представляю, что сейчас снимает бейсболку и почесывает козырьком затылок. Сегодня вторник, и он все это время работает без выходных. Уверен, он разбит.

– Я сам проверял панель, пока Леви был в рубке. Мы заменили все старые предохранители, и каждый проклятый из них взорвался, как только мы переключили выключатели.

– Вот херня.

– Именно.

– И какой у нас план? – спрашиваю я, укрываясь под ярко-красным брезентовым тентом. Солнце сейчас активное, поэтому тротуары пустынные и практически без тени.

– Мне надо заменить несколько проводов, выяснить, как выбрать их из поврежденной линии. Думаю, это займет некоторое время.

– Господи. Мне нужно быть дома, а не в этой, блять, Калифорнии.

Прислонившись к стене ближайшего здания, я пытаюсь понять, как такое могло случиться. Есть чувство, что все навалилось разом в один год: сначала большая часть года с плохим уловом, потом нехватка денег и под конец эта гребаная Калифорния.

Но Колтон так не думал.

– Так, стоп. Мы тут со всем справимся. А ты должен быть там, обдумывая следующий шаг. У нас были времена и похуже. Разберемся.

Я немного молчу, перед тем как задать вопрос, ответ на который так боюсь услышать:

– Ну и как долго?

Он выдыхает, и я практически слышу его подсчеты в уме.

– Мне нужно снять панель и вытащить ее из рулевой рубки, – говорит он. – Как минимум, пара дней.

Так, вроде неплохо, могло быть хуже. Я прикидываю, сколько мы потеряем по деньгам, если не выйдем в море.

– А двигатель ты проверил? – спрашиваю я.

– Первым делом, – отвечает он.

– И? Также? Хуже?

Он колеблется:

– Немного хуже.

– Вот блять. И как долго он продержится?

– Согласно отчету, как минимум шесть месяцев. Но это было полгода назад, Финн, и еще шесть месяцев до этого. Сейчас всего два процента осадка в заправляемом масле, в отличие от прошлого раза. Я бы сказал, что мы легко отделались в этом году. Скоро закончится сезон, и все будет хорошо. Мы справимся.

– Ладно, – отталкиваясь от здания, говорю я. Прохожу мимо несколько магазинов, ресторанов и небольших баров и теперь чем дальше я иду, тем больше тротуары заполняются народом. Солнце в Сан-Диего жарит неслабо, и я чувствую, как тепло просачивается сквозь мою черную футболку и ткань моих джинсов. Колтон был прав, могло быть хуже. Еще рано нажимать на тревожную кнопку.

Тогда какого хрена я тут делаю?

– Ты готов к встрече? – спрашивает он, и в его голосе я слышу тревогу.

– А она нам точно нужна?

Его нервный смешок прорывается сквозь разговор.

– Финн, давай хотя бы рассмотрим этот вариант, хорошо?

– Я знаю, Колт. Но, блять, я мысленно с вами, – хотя я не был. Не особо. Я хочу, чтобы мой бизнес был таким же, как и раньше, и поступившее из Лос-Анджелеса предложение – это не вариант.

– И когда встреча? – спрашивает он, словно не эта дата не отпечаталась у него в мозгу. Мы все ее помнили.

– На следующей неделе, – я опять останавливаюсь у здания, потирая руками лицо. – И какого хера я сюда приехал так рано? Я мог бы с вами чинить это дерьмо и…

Он стонет.

– Господи, да прекрати ты волноваться. Проведи немного времени с Анселем и Оливером, повеселись. Ты еще помнишь, что такое веселье, Финн? И ради всего святого, пожалуйста, переспи хоть с кем-нибудь, пока ты там.

Я чуть не споткнулся, когда он это сказал, потому что, господи боже, мой пресс все еще болит после вчерашнего секс-марафона с Харлоу.

– Проблемы все еще будут ждать тебя, когда ты вернешься. Ты меня понял? Веселись.

Я прохожу мимо высокого кирпичного здания справа от меня и заглядываю в окно. Смотрю на свое отражение с оживленной улицы, но тут же останавливаюсь и стою, как вкопанный. Потому что там за столиком, хмуро уставившись в ноутбук, сидит Харлоу.

Повеселиться, значит.

– Да, я понял.

***

Как только я вхожу, мне улыбается сидящая за небольшим подиумом администратор. Она в какой-то степени горячая, выглядит, как пин-ап модель и хорошо бы смотрелась на капоте винтажного автомобиля. У нее короткая прическа фиолетового оттенка с небольшим пробором на бок, на губах и в носу пирсинг, обе руки расписаны цветными татуировками. Я почти готов перезвонить Колтону, это девушка точно в его вкусе.

– Я сяду там, – улыбаясь, говорю ей и показываю туда, где сидит Харлоу, все еще одна, все еще смотрящая в экран ноутбука, внимательно изучая все, что она там нашла. Она на секунду берет свой телефон, пролистывает его и кладет обратно.

Администратор улыбается мне в ответ и позволяет пройти, подавая меню и подмигивает, до того как я успеваю отвернуться. Здесь темно и, слава богу, прохладно. Октябрь на Ванкувере довольно промозглый. В Сан-Диего же словно начало лета. Вечное лето. Не удивительно, что почти все местные такие расслабленные.

Гладкие черные подушки, диваны вдоль стен, расставленные в виде небольших зон в ближайшей половине ресторана, и высокие столы и стулья в другой. Это место скорее похоже на бар, чем на пиццерию.