Аспекты - Джон М. Форд

Кожаный ремень в пол-ладони шириной отходил от каждой машины к потолочным валам во всю длину мастерской; установленные на них деревянные вентиляторы гнали жар на улицу. Над застекленным потолком нависли серые тучи, но рабочие места в мастерской были ярко освещены немигающими газовыми фонарями под калильными колпаками.

В дальнем конце мастерской, отгороженная двойными стеклянными панелями, стояла паровая машина, приводящая в движение потолочные валы. В полумраке поблескивали медные поршни и манометры, а маховое колесо в два человеческих роста прерывисто закрывало уличный свет. Точильщик обрабатывал на станке иглы и рабочие поверхности ножниц, из-под визжащего точильного камня дождем сыпались искры.

Варис шел между двумя рядами швейных машин; в их негромком стрекоте слышались популярные мелодии, у каждой своя, но все в ритме вращения потолочных валов: «Любовь жестока» переходила в «Виски без воды» или в «Злато-серебро».

Закройщик снова предложил Варису примерить заколотый булавками фрак, прежде чем отдать его швее. По мнению Вариса, фрак сидел прекрасно.

Пока швея работала над фраком, пришла Лумивеста. Они с Варисом пообещали Айвори вернуться ровно в шесть и отправились поужинать в таверну по соседству.

– Нам не помешает подкрепиться, – объяснил Варис. – Это перед посольскими банкетами лучше два дня голодать, а на балах подают только крошечные закуски и заедки. Вдобавок ферангардский пунш…

– О ферангардском пунше наслышаны даже мы, – сказала Лумивеста. – Неужели на балу в посольстве и впрямь угощают «зверобоями» или «проломленными черепами»?

– Разумеется, – небрежно, но с нажимом ответил Варис. – А когда в Ферангарде приходит к власти Военная администрация, их даже подают под этими названиями. – Он посмотрел на недоумевающего официанта и заказал омлет со шпинатом и ветчиной.

Лумивеста заказала было заячье рагу, но, поймав взгляд Вариса, выбрала тушеные бараньи почки.

Как только официант отошел, Варис сказал:

– Никогда не заказывайте заячье рагу в столичных ресторанах, кроме тех, где вам покажут освежеванного зайца. Да и тогда лучше проверять, заяц ли это.

– Вы шутите?

– Зайцы водятся в Кларити-парке, но у них есть револьверы.

– Ну, теперь вы точно шутите.

– В каждой шутке есть доля шутки, – сказал Варис и, сразу же пожалев о сказанном, отвел глаза, лишь бы не смотреть на Лумивесту.

Она вопросительно взглянула на него. Он ничего не ответил. День выдался ужасно долгим.

За что Извор так с ним поступил?

– Главное – не опаздывать, – сказал он, переводя тему разговора на еду. – А то в пять миним седьмого Айвори вытащит нас из-за стола и силком приволочет в ателье.

Они молча поужинали и вернулись вовремя. Айвори отправила их в примерочные.

Там Вариса ждали закройщик, подмастерье и усатый здоровяк с маленькими изящными руками, который причесал Варису волосы, связал их в хвост на затылке и привел в порядок обкусанные ногти милорда корона. Варис надел сорочку, повязал узкий галстух, застегнул черный жилет, вложил в карман часы, проверил, правильно ли висит их цепочка, и после этого облачился во фрак. Закройщик поправил рюши жабо и манжеты Вариса. В примерочную заглянула Айвори, одобрила общий вид. Костюм сидел на Варисе как влитой.

– По-моему, все, – сказал Варис.

– Что ж, тогда… – сказала Айвори.

Из соседней примерочной вышла Лумивеста.

На ней был длинный приталенный камзол черного бархата, простеганного ромбиками с крошечными хрустальными бусинками на перекрестьях стежков. В глубоком узком вырезе под воротом с широкими лацканами виднелся свободно повязанный черный шейный платок. Голову обвивала сверкающая серебристая лента, черные сапоги были начищены до зеркального блеска, а искусно наложенная косметика несколько смягчала резкие черты лица, которые по-прежнему производили впечатление скрытой силы.

– Погодите, – сказала Айвори и ушла в галантерейную лавку.

Лумивеста с сияющим изумлением посмотрела на Вариса.

Вернувшись, Айвори показала Лумивесте черную лайковую ташку на тонкой серебряной цепочке; сумку украшал геральдический герб короната – меч, расположенный горизонтально над заходящим солнцем. Айвори повесила ташку на плечо Лумивесте, будто картину на гвоздик.

– Вот теперь, по-моему, все, – сказала Айвори. – И вам осталось двадцать четыре минимы. Я обожаю трудные задачи. – Она обернулась к Варису. – Милорд, отправить ваши вещи с посыльным к вам домой?

– Да, – сказал Варис. – И попросите передать моему дворецкому, что с сегодняшнего вечера и до конца праздников я не нуждаюсь в его услугах. – Он вынул пятиталеровую монету. – И это тоже посыльному.

Айвори кивнула и взяла монету.

– А миледи коронесса?

– Я остановилась в «Бронзовой двери», – поспешно сказала Лумивеста.

– Ваши вещи доставят туда, – ответила Айвори, окидывая взглядом свою работу. – Ах, совсем забыла. Там же прохладно!

Она велела принести плащи и сама накинула плащ на плечи Лумивесте.

Привратник подозвал кэб. Лумивеста и Варис поехали сначала на север, потом на запад города.

С моста через реку Гранд видно было, как заходящее солнце заливает янтарно-золотым сиянием дворец, сбоку подернутый рябью лучей, отраженных водами Свежа. В окно кэба Лумивеста разглядывала беспорядочно возведенные, но красивые здания, а свет согревал ей лицо, и глаза золотисто поблескивали, как опалы.

Или как агаты, подумал Варис по разным причинам, в том числе и не самым приятным. Сейчас ему не хотелось вспоминать об Агате; с ней он увидится через несколько дней, а сейчас ее здесь не было. Ее никогда здесь не будет. Ее не будет здесь, в столице.

– Вы когда-нибудь посещали дворец? – спросил он Лумивесту, которая здесь была.

– Нет. Но мне бабушка рассказывала. Я же говорила, она была палионой Морейн. – Она повернулась к нему. – Ваш коронат… Корварис?

– Да, на северном побережье. За Брина-Коли.

– А ваша семья…

– Мы не особо интересовались фамильной историей. По-моему, один из моих дедов был чародеем, от этого и умер. Мои родители погибли, когда мне было шестнадцать. На них напали бандиты.

– Ох, а я с самого начала нашего знакомства только о бандитах и говорю, – вздохнула она. – Как будто, кроме меня, о них никто больше не знает.

– Мы с вами познакомились лишь нынче утром, – сказал Варис, и эти слова внезапно обрели глубокий смысл. – И вы совершенно правильно говорите о бандитах. Вы же за этим сюда и приехали. Вот я не могу сказать, будто что-то знаю. Когда родители погибли, я был вдали от родного дома, гостил у… друзей, – сказал Варис.

Он очень надеялся, что Лумивеста не станет выпытывать у него подробности. Никто точно не знал, что произошло на Прибрежном тракте. Существовали подозрения и домыслы – байки, как называли это северяне, – но ответов не было. Если Варис и раздумывал над этим, то предполагал, что ответы потребуют от него каких-то действий, какой-то мести. Он понимал, что возмездие, как религия, способно сформировать и направить жизненный путь.