Мифы Даманского - Дмитрий Рябушкин

Как уже говорилось, командование Иманского погранотряда прибыло к месту событий около 12 часов дня из района учений и немедленно приступило к работе.

Теперь самое забавное:

Много нерешенных вопросов оказалось в подготовке личного состава отдаленных застав отряда в боевом отношении и в отношении качества. Так, младший сержант Ю. Бабанский за несколько дней до событий был переведен на Нижне-Михайловскую заставу с заставы Центрального направления отряда в порядке наказания за недисциплинированное поведение и постоянные самовольные отлучки, что грозило преданием его суду.

О том, что Юрий Бабанский не всегда отличался примерным поведением, было известно давно. Например, один из участников событий вспоминает |18], что незадолго до столкновения с провокаторами Бабанский совершил самовольную отлучку. За это отсидел положенное на гауптвахте в Лесозаводске.

А журналист, лично беседовавший с Ю. Бабанским, приводит даже такие подробности: младший сержант отсидел 15 суток за «самоволку» под Новый, 1969-й, год. Да еще подхватил там воспаление легких. После излечения был направлен в Нижне-Михайловку, поскольку застава находилась в отдалении от центров всяческих развлечений и считалась беспокойной из-за постоянных стычек с китайцами [21].

Видимо, автор цитируемой статьи никак не может принять историю о том, как простой кемеровский парень Юра Бабанский отправился в Кремль получать Золотую Звезду Героя Советского Союза из рук Н.В. Подгорного и откуда?! — едва ли не с лесозаводской «губы»!

А все дело в той банальнейшей истине, что люди не идеальны и каждый обладает как достоинствами, так и недостатками. Среди пограничников Иманского отряда были разные солдаты — и образцовые, и не очень. Кто-то любил выпить, кто-то сходить в «самоволку». Только не надо забывать, что им было по двадцать лет, а в таком возрасте всякое бывает.

И не то важно, сколько нарушений допустил тот или иной пограничник, а то, как он проявил себя 2 марта 1969 г. По общему мнению непосредственных участников событий, все иманцы действовали поистине безупречно.

И последнее. Автор статьи считает, что была допущена несправедливость при награждении участников боя: якобы одних переоценили (А.Д. Константинов, Ю.В. Бабанский), а других недооценили (В.М. Каны-гин). В этой связи следует лишь заметить, что вопрос о наградах являлся прерогативой Президиума Верховного Совета СССР и решался коллегиально. Уж наверное, руководители страны взвешивали все «за» и «против», прежде чем приходили к общему мнению. Самые последние подписи, уже под соответствующим указом от 21 марта 1969 г., поставили Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный и Секретарь Президиума Верховного Совета СССР М.П. Георгадзе, люди с большим служебным и жизненным опытом. Пытаться сейчас, по прошествии 35 лет, как-то переиграть принятые решения — занятие совершенно пустое и бесперспективное. И очень досадно, что как раз этим увлекся человек в звании генерала, к тому же сам бывший в районе сражения, хотя и не принимавший в нем непосредственного участия.

Но вдвойне досадно, когда недостоверная информация распространяется людьми, которым массовый читатель склонен верить просто по причине их известности и очевидной информированности. Если, скажем, о событиях на Даманском высказывается бывший Председатель КГБ СССР В.А. Крючков, то волей-неволей прислушиваешься к его мнению. Ведь в 1969 г. советские пограничные войска входили в структуру Комитета государственной безопасности, а потому руководители этого ведомства знали все и вся о боях на границе.

Так вот, в своих мемуарах В.А. Крючков пишет о конфликте на Даманском следующее [22]:

...Начался он 2 марта расстрелом китайцами девяти советских пограничников и захватом острова, а закончился 15 марта освобождением Даманского...

Ошибка, допущенная В.А. Крючковым при оценке числа пограничников, погибших в первые секунды боя, не столь уж принципиальна. Гораздо хуже, что бывший глава КГБ изобрел совершенно нелепый миф о захвате острова китайцами. Если верить Крючкову, то получается, что почти две недели остров Даманский был оккупирован китайскими войсками?! В действительности же Даманский ни дня не был под контролем китайцев.

Возможно, В.А. Крючков просто не в курсе произошедших событий, поскольку он не специализировался на китайском направлении. Возможно также, что В.А. Крючков хотел выразить какую-то иную мысль, но получилось то, что получилось. И уж кому-кому, а Владимиру Александровичу с его опытом и авторитетом следовало бы подбирать слова поаккуратнее, поскольку неправильное изложение одного факта ставит под сомнение его мемуары в целом.

Совершенно особый случай представляют воспоминания непосредственных участников боя 2 марта 1969 г. Понятно, что их впечатления во многом эмоциональны, а потому нет никакого смысла даже пытаться разделить фактический материал и личное восприятие рассказчика. Вот, например, как выглядит рейд БТРа вокруг острова глазами самого В.Д. Бубенина (при условии, что беседовавший с ним журналист точно воспроизвел слова ветерана) [10]:

Когда мы выскочили по протоке из-за поворота, то увидели, что с китайского берега на подмогу своим идет еще одна рота численностью свыше ста человек. Я находился за пулеметами и еще на подходе открыл огонь. Это было жуткое зрелище. Тяжелые крупнокалиберные пули просто подбрасывали китайских солдат в воздух. Стрелял я почти в упор, с расстояния метров в пятьдесят. Когда мы достигли уцелевших китайцев, то стали давить их колесами. Они кинулись удирать обратно, на свой берег, но оттуда по отступающим стали лупить их же сослуживцы. Те в панике бросились назад и опять наткнулись на нас. Там-то мы их всех и покрошили...

О втором рейде, уже на стрельниковском БТРе, В.Д. Бубенин рассказал так [10]:

Тут с моей заставы к нам очень кстати подъехали на машине еще десять человек. Загрузив уцелевший бронетранспортер боеприпасами так, что было не повернуться, мы снова двинулись к Даманскому.

Когда мы выскочили к их позициям, то пошли давить китайские ячейки по всему валу. Пограничники в десантном отсеке палили по разбегающимся китайцам через бойницы в бортах. Я же опять вел огонь из двух башенных пулеметов.

И тут у китайцев не выдержали нервы. Они поднялись всей массой, бросая все, ринулись через протоку на свой берег. Паника была полная. Мы с ходу врезались в эту толпу и стали давить и расстреливать ее из всех стволов. На льду образовалось сплошное месиво из человеческих тел. Никто не уцелел. В той мясорубке погибли две с половиной сотни китайских солдат. По нам пытались стрелять из гранатометов, но в спешке мазали. Огненные трассы гранат проходили то выше, то в стороне...

Трудно сказать, насколько соответствуют действительности приведенные здесь цифры китайских потерь, но напряжение боя и последовательность происходившего переданы автором весьма точно.

ГИБЕЛЬ АКУЛОВА

Поздно вечером 2 марта на заставе Нижне-Михай-ловка происходила процедура опознания погибших. Тела пограничников перенесли в большой сарай, и здесь советские командиры, врачи и фотограф выполняли скорбную работу. Вся обстановка происходившего — залитые кровью лица, отсутствие дневного света и т. д. — оказывала сильнейшее психологическое воздействие на присутствовавших, и потому они даже не сразу обнаружили отсутствие ефрейтора Акулова. В сложившихся обстоятельствах исчезновение пограничника могло означать лишь одно — плен...

Павел Акулов вначале был призван в ряды Советской Армиц, где стал наводчиком гранатомета СПГ-9. И лишь затем его перевели в пограничные войска.

По свидетельству людей, знавших Павла, он был немногословным и даже суховатым парнем. Однако при этом обладал способностями к общению с солдатами. Именно это качество стало одной из главных причин избрания Акулова секретарем комсомольской организации заставы Нижне-Михайловка.

Геннадий Михайлович Жесткое, бывший в 1969 г. помощником начальника политотдела Иманского по-гранотряда по комсомольской работе, вспоминает о весьма примечательном разговоре с Акуловым, состоявшемся незадолго до начала событий. Оценивая ситуацию на границе, Павел сказал, что скоро может дойти до большой крови. На вопрос офицера, почему он так думает, Акулов пояснил: «Потому что глаза у китайцев такие, будто они пьяные или обкуренные».

2 марта Акулов находился в группе Рабовича. Был тяжело ранен и действительно захвачен в плен. Относительно того, почему именно на него обратили внимание китайцы, существуют две версии.

Первая: при объявлении тревоги Акулов впопыхах натянул офицерский полушубок, и потому китайцы приняли его за офицера.

Возможно, так оно и было, хотя непонятно, где ефрейтор мог взять офицерский полушубок. К тому же китайцы имели возможность захватить одного или двух офицеров (И. Стрельникова, Н. Буйневича), но не сделали этого. Скорее, верхняя одежда Акулова была просто поновее, чем и привлекла внимание.