Боспорское царство - Виктор Францевич Гайдукевич

аттический лекиф с изображением человеческой фигуры, бронзовый канделябр и три глиняные простые остродонные амфоры для вина. В изголовьи покойника найдено несколько золотых ритонов — сосудов в форме рога для питья вина. Там же находился замечательный большой серебряный ритон, заканчивающийся внизу изображением передней части фигуры крылатого козла. Рядом с остатками ритонов найдены интересные золотые пластинки с чеканными изображениями зверей: орел, несущий зайца, крылатый лев, терзающий горного козла, барс, терзающий оленя, фантастический дракон — полусобака-полуптица. Превосходна серебряная чаша, украшенная внутри изящным, поразительно тонким, гравированным и позолоченным изображением сидящей Ники (богини Победы), совершающей священный обряд возлияния.

Рис. 4. Кубанская группа курганов «Семь братьев», рис. Ф. И. Гросса. (Из альбома б. Археологической комиссии).

Большая часть вещей, входящих в состав перечисленного погребального инвентаря, греческого происхождения. Тончайшей художественной работы серебряная чаша, а также глиняные сосуды являются продукцией Афин. К греческому импорту принадлежат и амфоры с вином. Иного происхождения серебряный ритон с изображением протомы крылатого козла.7 Он изготовлен в одной из мастерских ахеменидской Персии и доставлен на Боспор, вероятнее всего, через Малую Азию, или, может быть, через Кавказ.8

В местных боспорских мастерских, повидимому, сработаны упомянутые золотые бляхи со звериными изображениями. Они изготовлены каким-нибудь греческим мастером-иоиийцем, который сочетал в своих изделиях греческий орнамент с восточными иранскими звериными образами.9 Ионийские мастера, особенно те из них, которые перенесли свою деятельность в боспорские города, приноравливались к запросам заказчика, снабжали Скифию, и прежде всего скифскую и синдскую знать, большим количеством всевозможных металлических изделий, исполненных в «зверином» стиле. При этом использовался и перерабатывался не только репертуар исконно местных скифских звериных мотивов в определенном их сочетании и художественном оформлении, но и широко вводились элементы звериных изображений из восточно-ионийского, а также иранского искусства.

Результатом торгового обмена, интенсивно протекавшего между боспорскими городами и окружавшим их местным населением уже при Археанактидах, была не только эллинизация последнего, т. е. широкое внедрение элементов греческой материальной культуры и соответствующих культурных навыков в обиход варваров, прежде всего варварской знати. Скифская и меото-синдская знать, заинтересованная в регулярном и обильном получении греческих вещей и товаров путем торгового обмена, перестраивала хозяйственный быт подчиненного ей населения в таком направлении, чтобы получать побольше прибавочного продукта. Это вело к постепенному усилению в хозяйстве роли рабского труда, земледелия и оседлого быта. Происходил процесс разложения общинно-родового строя и роста элементов рабовладельческих отношений.

Как быстро развивался этот процесс социально-экономических и культурных изменений у некоторых ближайших к боспорским городам племен, свидетельствует такой факт, как выпуск синдских монет в течение двух — трех последних десятилетий V в. до н. э. (табл. I, 7—10). Местные синдские цари, следуя примеру греческих городов Боспора, в конце V в. стали чеканить (вероятно, на монетном дворе одного из боспорских городов; скорее всего в Пантикапее) свои монеты.10 На них в качестве эмблем изображались голова Геракла, коленопреклоненный Геракл с луком, грифон, сидящий перед пшеничным зерном или колосом; на обороте помещалась голова лошади или сова. Греческая надпись Σινδων на оборотной стороне монет подтверждает принадлежность монет синдам. Дальнейшее развитие самостоятельного чекана синдских монет было прервано присоединением Синдики к Боспорскому государству, о чем подробнее речь будет ниже.

Большое значение для развития Боспорского государства имело усиление экономических и политических связей с Афинами, наступившее в начале второй половины V в. до н. э.

Попытка Афин утвердиться в низовьях Нила и открыть себе дорогу к дешевому египетскому хлебу оказалась неудачной. В 459 г. до н. э. афиняне вмешались в восстание, которое подняло против персов местное египетское население, возглавленное Инаром.11 Но результаты вмешательства, имевшего целью поддержать повстанцев, были плачевны: в 454 г. до н. э. в дельте Нила погиб почти весь флот, посланный Афинами для борьбы против персов, а из афинского войска уцелела лишь незначительная часть. Эта неудача не только приостановила рост афинского могущества, но и пошатнула политический авторитет Афин, что послужило толчком к отпадению ряда государств от Афинского союза.

Несмотря на то, что в 449 г. удалось заключить мир с персами, а в 445 г. «тридцатилетний мир» со Спартой, было все же ясно, что положение Афин не прочно.

Не получив прямого доступа к хлебным ресурсам Египта, Афины усилили свою активность на Западе. В 443 г. до н. э. была основана в южной Италии афинская колония Фурии на месте разрушенного города Сибириса;12 одним из основателей этой колонии был знаменитый греческий историк Геродот.13 Одновременно афиняне стали усиленно обращать свои взоры к Понту Евксинскому, к наиболее богатым хлебом и сырьем районам Причерноморья.

Около 440 г. глава Афинского государства Перикл совершил с большой эскадрой объезд греческих городов Понта Евксинского.14 Экспедиция афинского флота имела целью установить более тесные торгово-политические отношения с греческими колониями Понта, а вместе с тем продемонстрировать варварским племенам морскую мощь Афин.15 Дело, однако, отнюдь не ограничивалось демонстрацией и переговорами. Чтобы усилить свои позиции в Причерноморье, афиняне стали создавать там свои опорные пункты, используя для этой цели уже существовавшие издавна на берегах Черного моря греческие города. В середине V в. до н. э. был заселен афинскими колонистами город Астак, лежавший в Пропонтиде (Мраморное море) на берегу Астакенского (ныне Исмидийского) залива в Вифинии и бывший до того колонией мегарцев.16 Афины тем самым надежно закрепляли за собой подступы к Боспору Фра кийскому — воротам в Черное море.

Затем под главенством Атенокла была образована афинская колония на южном берегу Черного моря в городе Амисе, представлявшем собою старую фокейскую колонию; при этом афинскими клерухами город был переименован в Пирей.17 О серьезном стремлении Афин укрепить свое положение на Черном море свидетельствует предпринятый под руководством Jla-маха поход на Синопу, откуда силой был удален правивший городом тиран, после чего в Синопу переселилось 600 афинян.18 Военные действия вели Афины и против Гераклеи Понтийской ввиду ее не соответствующей интересам Афин политики.19 Тогда же были предприняты какие-то специальные меры и к тому, чтобы обеспечить возможность бесперебойного торгового обмена с Боспором. В этой связи Афины, повидимому, пытались устроить свою торговую факторию в боспорском городе Нимфее, куда был направлен афинский представитель для содействия экспорту продовольствия в Афины, а, возможно, поселено и какое-то количество афинских резидентов. Это обстоятельство позволяло афинянам рассматривать в течение некоторого времени Нимфей как город, принадлежащий Афинам (подробнее об этом см. стр. 176).

Активность Афин в Понте Евксинском, нашедшая свое особенно яркое проявление в морской экспедиции Перикла,